Читать интересную книгу Белое пламя дракона - Илья Крымов

– Вот как?

– Ага. Чтоб на зверя идти, треба уразуметь того зверя повадки и что он вообще такое, ну а коли ты за мертвецами охоту ведешь, то уж изволь омертветь немного, чтобы потом не пришлось мертветь полностью. Двигаются они прытко, выносливы сверх всякой меры и искусству рубки обучены – будь здоров. Укладывают шальную нежить за деньги, а если надо, то и за нечисть берутся. За чудовищ всяких, которые еще живые, сталбыть.

– Ты говорил, что тебя задело заклятие погребальщика, если я правильно помню. – Тобиус дал трубке отдохнуть и теперь по привычке постукивал кончиком мундштука по нижним зубам. – Они владеют некромантией?

– А кто ж про то ведает?

– Как так? Ты же живой свидетель.

– Ну… тут ведь как, чар, погребальщики разные бывают. Их несколько школ, и они это… в этой… в закрытой касте, во! Никому свои секреты открывать особливо не спешат. Разное про них люди молвят. Некоторые, мол, супротив магии заговоренные, не берет она их, а только меч, но один на один супротив погребальщика никто с мечом не пойдет. А иные, говорят, и сами немного колдуны. Третьи же в снадобьях и эликсирах ведают толк. Что правда, а что вымысел – мне неведомо, но тот погребальщик, который мне морду попортил, волшебствовать умел, ага. Как сейчас помню, среднего роста, широкоплечий, крепкий такой, белобрысый, как все они. На груди медальон с головой единорога, а за спиной два меча. Навершия их мне приглянулись, дивной работы были навершия на рукоятках, одно в виде смеющегося полумесяца, а другое – плачущей луны. Заказ он принял – жаворотня на болоте изловить и убить…

– Жаворотня?

– Есть такая мерзкая страховидла, огромная пиявка с крыльями, таится в иле, на мелкой болотной воде, затянутой ряской. Если кто мимо идет, жаворотень на крыльях взмывает, обдает водицей, а пока человек сразуметь пытается, что да как, жаворотень уже в него всеми присосками впивается, да так, что не отодрать. Мерзкая тварь, быстрая, терпеливая.

– У нас такой не водится… на водохлестку похоже, но у нее нет крыльев, и из воды она не выскакивает. Так, значит, он принял заказ?

– Принял. И выполнил. Аккурат через три дня вернулся весь в тине, воняя болотом, грязный, растрепанный, но целехонький, а труп этой твари с крылами обрубленными с седла его коняги свисал на крюках. Принимай, говорит, хозяин, работу и плати по уговору. Ну, хозяин посмотрел на уродину дохлую и как начал погребальщика поносить. Где крылья, мол? Кого ты мне притащил? Пошел вон, жулик. Дворовый люд-то видел, что крылья прежде были, но пообрубал их погребальщик, видать, во время драки, а наш лорд решил денежки поприжать. Никто, ясно дело, за белоголового не вступился, а он знай себе стоит, слушает и ничего не говорит. Ну а когда лорд иссяк, погребальщик достал меч и пошел к нему. Сам, говорит, возьму все, что мне причитается. Ну лорд стражу кликать, солдат набежало много, началась рубка. Пятнадцать ребят в железе он положил, прежде чем до лорда добрался, остальные побросали оружие и разбежались. Кого-то бил мечом, а кого-то колдовством. От его магии люди истлевали в мгновение ока, словно трупы в могиле, либо же раздувались и лопались от жуткого вонючего гноя, кой изнутри них пер. Я в жизни ничего страшнее не видал. Одно из заклятий влетело прямехонько в замковую кузню – мою, сталбыть. Крышу снесло ко всем демонам, и меня самым краешком хлестнуло по лицу, будто раскаленным прутом. Как глаз не лишился, сам не ведаю. Мне рассказывали, что потом погребальщик с лорда содрал золотую цепь, перстни самоцветные и славный меч гномской ковки, отцепил от седла жаворотня, сел на коня и уехал. Никто ему помех чинить больше не смел.

Кузнец задумчиво примолк, глядя на деревенскую улицу пустым взглядом. Тобиус не мешал ему.

– Едва не помер я. Ни за что. И подумал тогда, что пора бы и мир посмотреть. На восток и юг не хотел, про те земли я ведал и соваться туда резону не имел, но на западе, за Хребтом, был новый мир, Вестеррайх, где нет места некромантам, погребальщикам, во́мперам и прочим, кто с мертвечиной якшается. Собрал пожитки, взял кое-какой инструмент и ушел. Перебрался через горы на перевале Охсфольдгарн, уплатил гномам пошлину, спустился уже в Эстрэ.

Тобиус не стал говорить кузнецу, насколько тот ошибается.

– Тяжело было?

– По горам идти? И да и нет. Драконий Хребет велик и не… не… невероятен! Он… он велик. И опасен. Но гномы проложили в горах широкие дороги, которые хранят от горных племен, чудовищ и прочего, там есть перевалочные поселения, замки, в которых торговцы могут укрыться от непогоды и иных напастей, если несут на себе каменный ярлык в свидетельство уплаты пошлины. Лавины, сели, камнепады, если что из этого случается – гномы быстро восстанавливают дорогу, а дотоле караваны идут внутри горы, по запасным тайным ходам, которые могут открыть только сами бородатые карлы. На перевале Охсфольдгарн стоит город-крепость того же имени, огромная, грозная, с тысячей бастионов и десятью тысячами башен, с воротами, покрытыми золотом, с сотнями пушек, мортир, гаубиц, защищающих от драконов…

– Ты видел драконов? – не удержавшись, спросил маг.

– Э… ну да, издали видал. В небе над Марками дракон не редкость, летают тут и там, пугают народ, иногда скот жрут, изредка и к городам подлетают, но все же больше Хребта держатся. Ну а когда я в горы подался, то кажный третий день нет-нет да и пролетали они в вышине. Одного видал, когда наш караван подходил к восточным вратам Охсфольдгарна. Гномы в крепости подняли тревогу и начали палить в небо, ядра разрывались в воздухе с таким грохотом, что с окружных вершин лавин десять сошло, не меньше, а дракону, видать, такой грохот пришелся не по нраву, и он улетел прочь.

Тобиус слушал с большим интересом. На крайнем западе если видели дракона хотя бы раз в сто лет, это уже считалось великим событием. А еще волшебник всегда мечтал взглянуть своими глазами на Драконий Хребет. Как только увидел в детстве первую гравюру с этим завораживающим пейзажем, ему сразу захотелось отправиться к великим горам. Особенно сильно эта поутихшая страсть заворочалась в душе после недавнего знакомства с дурманами, используемыми охотниками племени окутэбу-они, когда он в бреду лицезрел Хребет.

Вскоре, докурив трубку, Тобиус поднялся с крыльца, пожал кузнецу руку и потащил свои железки в замок.

Вернувшись в башню, волшебник приступил к делу. Глиняные культи големов быстро обзавелись металлическими насадками, после чего в них были вставлены совки и кирки, лишь для того чтобы быть вынутыми, ибо после устройства гнезд под инструменты волшебник помещал големов в коконы сухого жара, где они обжигались как положено. Все это было лишь половиной дела, оставалось создать шемы. Мастера-големостроители Академии в последнее время все чаще создавали шемы из кварца, ориентируясь на постройку новомодных техноголемов, но фактически роль шема мог исполнять любой материальный объект, должным образом зачарованный и обработанный: камень, металлическая, костяная, реже деревянная вещь. Шем – это предмет, на котором с помощью письменности или магических узоров размещалась информация о том, что должен уметь делать голем. Мести улицу, ковать металл, перетаскивать грузы или добывать руду. Чем больше функций, тем сложнее шем, но без него голем не более чем статуя.

Тобиус вырезал из книги небольшой клочок бумаги и стал заполнять его магическим пером, проговаривая заклинания. Синие искрящиеся чернила создавали узор в виде письменных строк, переходящих в изящную вязь, и обратно. Пришлось испортить около дюжины листков, прежде чем удалось создать полноценный шем. Затем, нарезав еще заготовок, он лишь копировал исходный вариант текста, проговаривая заклинания заново.

Закончив мастерить шемы, волшебник еще дважды придирчиво изучил каждый получившийся свиток и только затем стал вкладывать их в предусмотрительно вылепленные в глиняных головах рты. После этого, подвесив перед собой в воздухе книгу заклинаний, Тобиус провозгласил:

– Рожденные глиной, рожденные в слуги, дети земли! Жизни поток в челе ощутите, встаньте на ноги и идите! Тар кхелеб! Пробудитесь!

Восемь пар слюдяных глаз слабо засветились, големы с первого по восьмой ожили.

– Закройте рты и больше не открывайте без моего приказа!

Они подчинились.

– Смотрите и слушайте! Я ваш создатель и господин! Вы должны мне повиноваться! – громко и отчетливо проговорил волшебник, давая слугам себя рассмотреть. – Ты! – Тобиус ткнул пальцем в грудь первого голема. – Твое имя Первый! Теперь ты откликаешься на него! Ты! Твое имя Второй! Теперь ты откликаешься на него! Ты…

Все восемь големов получили свои незамысловатые имена. После чего волшебник пустился по этажам, оживляя глиняных истуканов. Каждый голем получил имя, каждый увидел и запомнил хозяина.