Кого он пытался убедить, что вера может все, – себя или свою паству? Но слова Рика доходили до сердец прихожан, и на Блю они произвели впечатление Если она и сомневалась до этого мгновения, что он создан быть священником, после этой проповеди сомнения рассеялись. Он вкладывал в свое дело душу. Все, что он говорил, звучало весомо и искренне. Прихожане обожали его. Это было ясно по тому, как они слушали по приглушенным репликам во время чтения псалмов.
Блю крепко сжимала в руках молитвенник и тяжело вздыхала. Брайана мертва, ее сестру похитили, а теперь оказывается, что человек, в которого она почти влюбилась, тоже замешан в эту историю, только не признаётся, каким образом.
Она подняла глаза, поймала обезоруживающую улыбку Рика и пожалела, что эта улыбка предназначена не ей. Блю присмотрелась к головам сидящих на передней скамье и поняла, что он улыбнулся своему служке – Джессу. Блю очень хотела посмотреть, как Джесс зажигает свечи. Воспользовавшись моментом, она незаметно выскользнула из кухни, пока Марианна помогала Рику переодеваться. И порадовалась, что поступила именно так.
Мальчик выполнял свои обязанности так серьезно и торжественно, что Блю пришлось прикусить губу, чтобы не улыбнуться. Он казался очень медлительным, и Блю вспомнила слова Марианны о том, что Джесс будет тянуть время, пока Рик не переоденется.
Но глядя на мальчика, Блю засомневалась, что Джесс специально тянет время. Нога в металлических скобах не давала ему двигаться быстрее. Зажигая свечи, он с трудом сохранял равновесие, но старался изо всех сил, гордясь, что ему доверили такое важное дело. Никогда еще Блю нe видела подобной силы духа. Если ей требовалось доказательство, что в мире еще сохраняется добро, – вот оно, перед ней: это Джесс. Живое подтверждение.
– Помолимся все вместе за близкого друга, – призвал Рик тихим, проникновенным голосом.
Прихожане склонили головы и стали молиться вместе с Риком за молодую девушку, имени которой он так и не назвал. К тому времени, когда Рик закончил, голос его был полон печали и, казалось, вот-вот перестанет подчиняться ему.
– Сохрани и защити ее в этом испытании, – молил он Господа. – Если понадобится послать ангелов, чтобы спасти ее и вернуть нам, пошли их, Отец Небесный! Она такая хорошая!..
Блю сжимала молитвенник с такой силой, что побелели ногти. А когда прихожане забормотали «аминь», Блю вдруг вспомнила молитву из школьных дней, ту, за которую им с Брайной не раз доставалось, и в которой они «путали» слова.
«Господи, пошли юношу зажечь мой огонь и осветить тело мое…»
Она укоризненно улыбнулась. Они озорничали и заменяли слова «осветить тело мое» на слова, «зажечь лампаду любви» или другое, еще более точные, определения. Блю помнила все очень отчетливо, но слова молитвы с годами выветрились, из памяти. А сейчас вдруг вспыхнули в голове. «Господи, пусть моя жизнь станет маленьким огоньком в этом мире. Маленьким огоньком который озарит мой путь, куда бы я ни пошла».
В детстве эти слова казались ей ужасно неприличными, она стыдилась произносить их. А вот Мэри Фрэнсис – нет. Глаза ее сияли, когда она повторял эту молитву с пылом истинно верующего. Ей и в голов не могло прийти поменять слова.
Рик прав, она очень хорошая. «На ее месте должна была быть я, – подумала Блю. – Если кто-нибудь и заслуживает этого кошмара, так это я, а не Мэри Фрэнсис».
Наверное, Блю грустно улыбнулась, когда поднял, глаза и увидела, что Рик смотрит на нее. Вероятно, там оно и было, чем иначе объяснить, что Рик улыбнулся ей. Он кивнул, словно понимая, что происходит с ней, и уверяя, что все будет хорошо. По крайней мере с ней.
На Блю снизошло спокойствие. Она поверила Рику. Разрешила себе поверить, потому чтоб всем сердцем чувствовала, что он видит не ее физическую оболочку, а смотрит прямо в сердце. И то, что он видит там, причиняет ему сладчайшую мучительную боль. Более того, она почувствовала, что эта боль лишь укрепляет его решимость продолжить свой путь и совершить великие деяния, на которые он способен. Он от многого отказался ради своего призвания. И теперь его выбор обретает смысл.
А еще она почувствовала, что он – может быть, сам того еще не понимая, – прощается с ней. И единственное, что пока удерживает их вместе, это тревога за Мэри Фрэнсис. А дальше – у каждого своя жизнь, своя дорога. Рик продолжит борьбу за то, чтобы хоть немного изменить жизнь обездоленных судьбой ребятишек, хотя ему почти нечего противопоставить деньгам, которые они зарабатывают на наркотиках, или жажде острых ощущений, когда банда идет на банду. Но это не остановит его. Он – решительный человек, и Блю всем сердцем желала ему удачи.
«Храни тебя Господь, Рик Карузо, – подумала она, улыбаясь ему в ответ. – Ты добьешься своего». Слезы, хлынувшие у нее из глаз, подсказали ей что она еще не, готова сказать, ему «прощай». Когда Рик продолжил службу, она подхватила красный рюкзачок, лежавший рядом с ней на скамье, и тихонько вышла из церкви.
От стоявших в глазах слез все расплывалось. Задержавшись на миг перед статуей Святой Екатерины, Блю пожалела, что не взяла цветов, чтобы положить к ее ногам, – по одному цветку за каждого, кому сегодня необходимо благословение, включая и саму Блю. Но в жизнь Блюза последнее время вошло столько людей, что ей понадобился бы целый букет. Надо быть благодарной за это. Новые друзья. И хотя ее сердце разрывалось, она заставила себя сосредоточиться на одном из них – на приблудном рыжем коте, которого не кормили со вчерашнего дня.
Вдали появился большой городской автобус. Блю почему-то загадала: если он остановится на углу, она сядет. Куда бы он ни шел, он привезет ее домой, а там уж Блю отыщет того, кого ей так хотелось найти. Маленькую девочку по имени Аманда.
* * *
Это, наверное, больничная палата. Все вокруг белое, как снег.
Мэри Фрэнсис открыла глаза и увидела море тончайшей материи. Полог из газа спускался с потолка, словно облако, и окутывал кровать, на которой она лежала. Тончайшая шелковистая ткань трепетала от малейшего дуновения воздуха. «Крылья ангелов, – промелькнуло в голове девушки. – Полог похож на крылья ангелов».
Она огляделась, но не сделала попытки сесть. Полог мешал разглядеть что-либо снаружи. Она видела только расплывчатые фигуры. Это люди движутся вокруг кровати? Или всего лишь тени?
Мэри Фрэнсис не представляла, где находится, не помнила, как и откуда попала сюда. Разум ее был бел и прозрачен, подобно пологу. На одной руке синяки и ссадины, другая перевязана. Других повреждений она не заметила, но когда с трудом села, поняла, что, очень слаба. Она получила травму, но какую? И совсем не понятно, почему на ней мужская рубашка с широкими длинными рукавами. Она заметила это, когда подняла руку, чтобы приоткрыть полог. Рубашка была из тех, что любят носить художники. У Мэри Фрэнсис возникло чувство, что она уже видела подобную рубашку раньше, но вспомнить, где и когда, ей не удавалось. Что она делает в чужой постели, едва одетая? Как бы ни озадачил ее вопрос, задернув полог, она тотчас забыла о нем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});