Мэри Фрэнсис лихорадочно поправила платье и, насколько можно, привела в порядок лицо. Почему-то ей вдруг стало важно не быть похожей на «грязную маленькую девочку». Она не желала выглядеть беспомощной перед этими мужчинами. Ей хотелось держаться хладнокровно и бесстрастно, как держалась бы Блю, и бесстрашно, как Брайана.
Она втянула воздух, лихорадочно соображая, чего ей не хватает. Она ощущала внутри себя зияющую пустоту. Ее лишили всего, что имело для нее значение: призвания, талисмана, возможности разгадать загадку смерти Брайаны. Даже брачные узы, связавшие ее с Кальдероном, были разрублены. У нее не осталось ничего. Она понимала, что теперь на карту поставлена сама ее жизнь – жизнь Мэри Фрэнсис Мерфи, и сейчас нет ничего важнее. Сейчас она должна позаботиться о себе, Но вот как это сделать – неизвестно. Надо представить себя Брайаной – сдержанной, бесстрастной, бесстрашной. Именно такой была ее сестра. Но главное – она всегда считала себя центром вселенной, всегда выдвигала себя на первый план. Пятеро мужчин В музыкальной гостиной – слишком маленькая аудитория для Брайаны. Ей нужен был зрительный зал размером с римский Колизей, где она кормила бЫ с руки львов.
Это было красивое видение, но Мэри Фрэнсис заставила себя вернуться к реальности. Стоило ей появиться в гостиной, как взоры всех пятерых мужчин устремились на нее. Только теперь она поняла подлинное значение слова секс-объект. Оно перестало быть абстрактным понятием, которое девятое издание толкового словаря Вебстера объясняло как «объект сексуального интереса». Прищуренный взгляд десятка мужских глаз не только раздел ее догола, но и мгновенно оценил ее возможности. Ей показалось, что ее разобрали на фрагменты, как на иллюстрациях в главе о строении женского организма в учебнике по анатомии.
Мэри Фрэнсис на секунду замешкалась в дверях. Кордес крепко сжал ей локоть и втолкнул в гостиную. От боли в руке она невольно вскрикнула, чем вызвала улыбку сидевшего ближе всех к ней мужчины. Это был худощавый, славянского типа мужчина, с сединой в волосах. На нем были круглые очки в тонкой металлической оправе. К лицу, казалось, приклеилась циничная ухмылка. Он свободно расположился в одном из мягких кресел и потягивал ледяную водку из высокого запотевшего стакана. Замешательство девушки доставляло ему плохо скрываемое удовольствие.
Холодный ужас охватил Мэри Фрэнсис. Боже правый, они не удовольствуются одним просмотром, что бы она не проделала перед ними! Она слышала, что происходит с мужчинами, когда они оказываются в подобной ситуации. Даже невинные холостяцкие пирушки часто заканчиваются насилием, если участники переберут спиртного и возбудятся сверх меры. А тут далеко не холостяцкая пирушка. Если Мэри Фрэнсис И таила в душе надежду, что, возможно, найдет у них сочувствие то теперь поняла, что надеяться не на что. За исключением азиата, который не отрываясь изучал дно своего стакана, все они с нескрываемым интересом разглядывали ее, словно только что купленную машину, которую собирались незамедлительно опробовать. Или кусок отличной вырезки для вечернего гриля. Хорошо еще, что у Кордеса нет зверинца, а то они вполне могли бы предложить ей «составить компанию» зверушкам.
– Джентельмены, – обратился к присутствующим Кордес, выступая перед Мэри Фрэнсис, словно церемониймейстер на грандиозном празднестве. – Я обещал вам нечто необычное. Вот оно, встречайте. Она милашка, не правда ли?
Все одобрительно загудели, и Кордес удовлетворенно закивал, довольный собой.
Мэри Фрэнсис подумала, что «милашка» не самое подходящее слово для нее сейчас. Платье испачкано и помято, волосы спутаны. Но туг она увидела в зеркале свое отражение и поняла, что вызвало одобрение собравшихся мужчин. Она походила скорее на шлюху, чем на грязную маленькую девочку. Беспорядочно разметавшиеся по плечам волосы, глубокий вырез платья заставляли вспомнить старые вестерны, где женщины были земные и чувственные и подвергались постоянной опасности со стороны индейцев. Когда Мэри Фрэнсис не могла уснуть, она часто смотрела такие фильмы по телевизору. Ей показалось, что женщина в зеркале сильно напоминает героиню одного из фильмов Серджо Леоне.
Она видела, что вызывает восхищение у мужчин.
Они ощупывали ее взглядом, мысленно проделывая с ней самые похабные штуки, видя в ней ту же странную, дикую красоту и чувственность, которые она заметила в своем отражении.
Кордес жестом велел ей присоединиться к гостям, но она не сдвинулась с места. Тогда он схватил ее за талию и притянул к себе, показывая свое мужское превосходств. Она понимала, что он старается для них и что, сопротивляясь, сделает себе только хуже. Он готов пойти на все, чтобы не опозориться и показать свою власть над ней.
– Ты на чем специализируешься, милашка? – спросил один из гостей. – Все девушки из «Вишенок» на чем-нибудь специализируются, не так ли?
– Да, конечно…
«А я на чем?» – подумала Мэри Фрэнсис. Как это она не сообразила, что они могут быть клиентами агентства? Девушки из агентства «Вишенок» всегда пользуются, популярностью у всех, кто занимается международным шпионажем. Мэри Фрэнсис даже не стала задумываться, как на ее месте поступил бы кто-нибудь из великомучеников, жизнеописания которых она изучала. Все они считали, что ничего героического в их поведении не было. Рита Каскерийская, несомненно, принялась бы молиться не только за себя, но и за собравшихся, стоически принимая свою судьбу, в полной уверенности, что, не настань ее час, божественное провидение обязательно бы вмешалось.
Но Мэри Фрэнсис не стала монахиней. Да и великомученицей становиться не собиралась. С тех пор, как она покинула монастырь, она разучилась покоряться судьбе. Святая Рита отдалась бы на волю обстоятельств, не зная, съедят ли ее живьем сами эти мародеры или отдадут на съедение львам. Вера и сострадание Святой Риты производили столь же сильное впечатление, сколь и аскетизм ее быта. Она прославилась своим смирением, но, как бы Мэри Фрэнсис ни восхищалась этой чертой, она знала, что смирение не было, не могло быть и никогда не будет отличительной чертой ее характера.
Рука ее метнулась к горлу, пытаясь отыскать медальон, которого там не было, и Мэри Фрэнсис удивилась своей решительности. Даже без медальона, всегда придававшего ей сил и уверенности, в которых она, так нуждалась сейчас, даже в такой опасности, она решила, что должна поискать силы в другом месте, а именно в себе. Молча переводя взгляд с одного мужчины на другого, Мэри Фрэнсис вдруг поняла, на чем она специализируется.
* * *
Алекс Кордес оказался хитрее, чем предполагал Уэбб. Чтобы усыпить бдительность своих партнеров, Кордес решил использовать Мэри Фрэнсис, передавая ее как коробку шоколадных конфет, по кругу. А потом, когда эти жеребцы будут хвастаться друг перед другом, как, развлекались с девчонкой, он без особого труда провернет сделку века. И если Мэри Фрэнсис станет свидетельницей этой сделки – а пока все идет к тому, – У нее не останется шансов выбраться оттуда живой. Вряд ли Кордес позволит ей уйти, после всего, что она узнает.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});