Читать интересную книгу Перерождение - Джастин Кронин

Когда девушка оказалась на верхней ступеньке, Питер схватил ее за руку и рывком затащил на крышу.

— Питер, Алиша, за вами пикировщик! — крикнул из люка Калеб.

Алиша полезла в люк за Калебом, а Питер обернулся: на краю крыши действительно стоял пикировщик. Поднять винтовку на плечо — прицелиться — спустить курок. Увы, нехитрый алгоритм занял слишком много времени, и, когда громыхнул выстрел, пикировщика на крыше уже не было.

— Все, хватит! — скомандовала Алиша. — Залезай в люк!

Питер рухнул прямо на Калеба, который под его тяжестью сложился, как перочинный ножик. Сам Питер больно ударился лодыжкой и выронил винтовку, с грохотом отлетевшую в сторону. Алиша перешагнула через них и попыталась закрыть люк, но что-то мешало, что-то держало его с той стороны. Девушка стиснула зубы и уперлась ногами в лестницу.

— Не могу… Не получается!

Питер с Калебом вскочили на ноги и бросились на помощь, но как ни тянули на себя люк, ничего не получалось: державший его с той стороны был куда сильнее. Лодыжку Питер повредил, но в такой момент боль не имела значения. Он обвел взглядом платформу: где же винтовка? Вон, на площадке лестницы, ведущей в туннель.

— Давайте отпустим люк, — предложил Питер. — Другого варианта нет.

— Да ты свихнулся! — возмутилась Алиша, но, судя по огоньку в глазах, моментально разгадала замысел Питера. — Ладно, отпустим. — Она повернулась к Калебу. — Ну, готов?

Парнишка кивнул.

— Раз… два… три!

Люк отпустили. Питер в выпаде поднял винтовку, развернулся и ткнул стволом в открывшийся люк. Целиться времени не было, и он искренне надеялся, что не придется.

Так и получилось. Дуло винтовки попало прямо в разверстую пасть вирусоносителя и, скользнув между крепкими зубами, уперлось в гортань. «Не двигайся!» — мысленно скомандовал Питер, заглянул в чудовищные глаза и прострелил голову тому, кто еще недавно был Зандером Филлипсом.

21

Самым существенным различием между Старым временем и современностью Майкл Фишер считал вовсе не вирусоносителей, а электричество.

Нет, разумеется, вирусоносители создавали серьезную проблему, точнее, сорок два с половиной миллиона серьезных проблем, если верить документам, которые хранились на посту аварийной бригады за Щитовой. В распоряжение Майкла Штепселя попала целая хроника последнего этапа эпидемии. «Колорадский вирус, штаммы 1–13, национальное и региональное резюме по некоторым параметрам надзора» — издание Центра по контролю и профилактике заболеваний, Атланта, штат Джорджия; «Протоколы переселения жителей городских районов зон 6–1» — издание Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям, Вашингтон, округ Колумбия; «Эффективность вторичной профилактики геморрагической лихорадки (разновидность Колорадского вируса) у нечеловекообразных обезьян» — издание Научно-исследовательского института инфекционных заболеваний Медицинской службы Вооруженных сил США, Форт-Детрик, штат Мэриленд, и так далее, и тому подобное. Кое-что Майкл понимал, кое-что — нет, но, в сущности, все документы свидетельствовали об одном — коэффициент смертности среди зараженных равнялся десяти процентам. Из десяти укушенных погибал лишь один. Если предположить, что к началу эпидемии население США, Канады и Мексики составляло пятьсот миллионов человек, временно отбросить все другие страны — о них информации почти не сохранилось, — и для самих вирусоносителей принять коэффициент смертности в скромных пятнадцать процентов, получается, что между Беринговым проливом и Панамским перешейком бродят сорок два с половиной миллиона кровожадных тварей, которые пожирают всех теплокровных с температурой тела от тридцати шести до тридцати восьми градусов по Цельсию, то есть девяносто девять целых девяносто шесть сотых процента млекопитающих; от мышей-полевок до гризли.

«Да, проблема серьезная! — думал Майкл. — Но обеспечьте меня электричеством, и я расправлюсь с вирусоносителями раз и навсегда!» Старое время казалось настоящим электрическим раем, у Майкла даже голова кружилась. Миллионы миль проводов, миллиарды ампер тока… Представить хотя бы огромные электростанции, превращающие скрытую энергию земли в ликующее восклицание, которое разносит по сети каждый ампер тока: «Да! Да! Да!»

А техника… Чудесные блестящие и гудящие приспособления! Не только компьютеры, диски блю-рей и сотовые телефоны — эти чудеса, вывезенные из мертвых городов, десятками хранились на посту Аварийной бригады, — но и чудеса повседневные, вроде фенов, микроволновых печей и ламп накаливания, все опутаны проводами, подключены к сети…

Порой казалось, электричество еще здесь, дожидается, чтобы он, Майкл Фишер, нажал на кнопку выключателя и вернул мировую цивилизацию на круги своя.

Наверное, он проводил слишком много времени в Щитовой в полном одиночестве. Да, пожалуй. Вообще-то Майкл работал вместе с Элтоном, но в плане общения это практически равнялось одиночеству. «Какая сегодня погода?» плюс «Что на обед?» — разве это общение?! Другими словами, Майкл не отрицал: одиночество сказывается.

Вокруг еще столько источников энергии! Дизельные генераторы размером с целые города; огромные заводы с резервуарами, полными сжиженного газа; акры солнечных батарей, не мигая смотрящих на солнце среди пустынь; миниатюрные ядерные аккумуляторы, гудящие, как губная гармоника, — их регулирующие стержни медленно и неумолимо нагреваются до тех пор, пока какой-нибудь крошка-аккумулятор не взорвется, обдав все вокруг радиоактивным паром, а давно забытый космический спутник, снабженный таким же мини-аккумулятором, запечатлеет предсмертные агонии своего брата, но рано или поздно «умрет» сам и крошечной светящейся кометой понесется к Земле.

Какое расточительство, какая досада! Времени остается все меньше и меньше.

Ржавчина, коррозия, дождь, ветер. Острые зубы мышей, едкие экскременты насекомых, безжалостные челюсти десятилетий. Война природы с машинами, дикости с цивилизацией. Энергия, которую человеку удалось выжать из земли, возвращается обратно с неумолимостью утекающей в канализацию воды. Еще чуть-чуть, и на планете не останется ни единого столба с проводами высокого напряжения, если, конечно, они остались до сих пор.

Человеческая цивилизация погибнет за сто лет. Один век с начала конца — и последние прожекторы погаснут.

Хуже всего то, что Майклу доведется при этом присутствовать. Аккумуляторы разрушаются, разрушаются с катастрофической скоростью. Майкл видел это собственными глазами по дрожанию индикаторных полос на стареньком ЭЛТ-мониторе. На какой срок службы рассчитаны аккумуляторы? На тридцать лет? На пятьдесят? Чудо, что по прошествии века они все еще способны накапливать энергию! Ветряные турбины можно использовать вечно, но без аккумуляторов, способных сохранять вырабатываемую ими энергию, одна безветренная ночь оставит Колонию ни с чем. Аккумуляторы не подлежат восстановлению: их изготавливали с расчетом на скорую замену. Можно до посинения менять оболочку, счищать ржавчину, устанавливать новые контроллеры, и все впустую, потому что «умирает» мембрана, ее полимерные электроды накрепко склеиваются молекулами сульфокислоты. Все это мерзким дрожанием индикаторных полос ЭЛТ-монитор ежедневно сообщал Майклу. Если армия США не появится с партией свеженьких аккумуляторов — «Ох, ребята, мы про вас забыли!» — через год, максимум два, прожекторы погаснут. Тогда ему, Майклу Штепселю, придется объявить: «Слушайте, слушайте, у меня плохие новости! Знаете, что нас ждет? Гибель во тьме! Сколько мог, я обслуживал прожекторы во благо Колонии, но теперь мы с вами все умрем!»

Об этом Майкл рассказал только Тео — не Гейбу Кертису, который формально считался старшим по энергопотребляющему оборудованию, но, заболев, переложил все обязанности на Майкла с Элтоном, не Санджею, не Старику Чоу, даже не родной сестре Саре, — а Тео. Почему именно Тео? Потому что он — член Семейного совета и, главное, друг. Вообще-то старший из братьев Джексонов казался мрачноватым («Страдает от сердечной раны», — решил проницательный Майкл), да и говорить человеку, что его и остальных ждет скорая гибель, ой как нелегко! Вероятно, Майкл думал о дне, когда придется объявить новость колонистам, и надеялся, что Тео возьмет эту незавидную обязанность на себя или хотя бы морально поддержит. Даже Тео, который понимал куда больше остальных, считал аккумуляторы чуть ли не явлением природы, а не творением человека, которое подчиняется законам физики. Мол, аккумуляторы были, есть и будут всегда, как солнце, небо и камни. Аккумуляторы впитывают вырабатываемую турбинами энергию, снабжают ею прожекторы, а если возникнут проблемы, специалисты по энергопотребляющему оборудованию их решат. «Верно, Майкл? — спросил Тео. — Ты же решишь проблему? Отремонтируешь аккумуляторы?» Майкл попытался объяснить, что к чему, еще раз, другой, третий, а потом в изнеможении покачал головой и решил описать ситуацию элементарно простой фразой — разжевать и в рот положить.