Он попытался подняться, но ноги внезапно подогнулись под ним, и встать удалось лишь со второго раза. Воздух казался густым и вязким, пахло грозой и дымом, словно после пожара – привычный запах его собственной магии.
Он улыбнулся: начиналась новая жизнь. Потом сделал неуверенный шаг, другой и побрел по дорожке.
Да, тело оказалось немолодым, но это не беда. Через день-другой сил накопится столько, что можно будет выбрать любое. На свете полно здоровых и молодых людей, и каждый из них вполне подходит для задуманного. Приятная мысль скользнула и исчезла – об этом можно подумать после. Сейчас главным было то, что тот, ради кого он попал сюда, находился где-то здесь, в этом мире, и его предстояло отыскать.
Он брел по дорожке, глядел по сторонам и пытался догадаться, куда забросил его портал, сооруженный на скорую руку. Длинные ряды холмиков обозначали, скорее всего, место захоронения. Или нет?
Он вышел из ворот и остановился, с любопытством разглядывая картину, развернувшуюся перед ним: прямая улица, непривычные глазу дома, спешащие люди в странных одеждах. Само по себе проехало громоздкое сооружение синего цвета.
– Троллейбус, – запнувшись, произнес он.
Ему было известно это странное слово, хотя еще минуту назад он его не знал: сработала память старика, ничем не примечательного человека, мальчишкой приехавшего в большой город из деревни на берегу реки. Старик любил внуков и терпеть не мог молодых соседей в квартире напротив, которые шумели всю ночь и не давали уснуть. Все дни он проводил на даче и с нетерпением ждал конца недели, когда в гости приезжал сын. На кладбище старик заехал поглядеть, не надо ли покрасить оградку на могиле жены.
Он брезгливо поморщился. Перебирать чужие убогие воспоминания было скучно, но необходимо, чтобы лучше разобраться в незнакомом мире и в чужом городе. Город казался большим, гораздо больше, чем он себе представлял, значит, отыскать того, кто нужен, будет нелегко.
Он снова обратился к чужой памяти: что там дальше? Старик любил сидеть на бульваре, играть в шахматы с приятелями.
Он еще сильнее углубился в мысли человека, пытаясь вытянуть как можно больше сведений о здешней жизни. Давние воспоминания были хаотичными, смутными, с возрастом память все чаще начинала подводить старика, и воспоминания-картинки появлялись и исчезали без всякого намека на разумность и последовательность. Тем не менее удалось узнать все, что нужно. Некоторое время он разглядывал дома, мостовую и прохожих, потом сошел по ступеням вниз и двинулся вдоль по улице. Люди не обращали на него никакого внимания.
Возле здания с большими сверкающими стеклами он остановился.
– Магазин, – пробормотал он словечко, услужливо подсунутое чужой памятью. – Витрина.
Он подошел ближе, рассматривая отражение. Внешность у человека оказалась самая обычная: невыразительное лицо, изборожденное морщинами, выцветшие от старости глаза. Он выглядел потрепанным и неухоженным и, судя по всему, жил в непрестанной работе и нужде. Да, оболочка была самой обычной. Это хорошо. Старики, слабые и прожившие жизнь, ни у кого не вызывают подозрений.
Он не ожидал, что ему удастся завладеть именно этим телом, однако оно само так и шло ему в руки: человек буквально наткнулся на него, едва растаял портал, глупо было бы не воспользоваться шансом. И оказалось, что все не так уж плохо, тело прослужит ему столько, сколько нужно, а вскоре можно будет отыскать кого-нибудь помоложе. На молодое тело обычно требовалось больше энергии.
Непривычная одежда стесняла движения и слабо пахла каким-то лекарством. В правом кармане штанов обнаружился пузырек с какими-то таблетками. Он отыскал флакончик, и память тут же сообщила, что старик принимал их три раза в день.
Он посмотрел на белые крупинки, пожал плечами и бросил пузырек в канаву.
Потом покопался в памяти еще немного, вытянул новое слово «бульвар» и побрел вдоль улицы, разглядывая новый мир и его обитателей с холодным любопытством.
Люди спешили куда-то, шли, болтали и совершенно не понимали убогости собственного существования. Они знали только один мир, ему же было известно куда больше. Он спустился по улице вниз, огляделся и понял, что попал на бульвар. Что делал здесь старик? Сидел на скамейке, любовался прудами, наблюдал за прохожими, встречался с приятелями, такими же старыми, пожившими.
Он тоже опустился на скамью и огляделся, размышляя. Тратить много времени на поиски не хотелось, но, с другой стороны, он ждал так долго, что вполне может повременить еще день-другой.
И тут небеса послали ему подарок.
Это было настолько неожиданно, что он прищурил глаза, потом несколько раз моргнул, чтобы убедиться – не показалось ли? Не рассеется ли видение подобно чарам?
Но чары не рассеялись: по бульвару действительно спешил некто, на ком мерцала серебристая паутинка заклятия невидимости. Лицо человека показалось ему смутно знакомым.
Он поспешно обратился к памяти, на этот раз к своей собственной, покопался и вспомнил имя.
О большей удаче и мечтать не приходилось.
– Тильвус, – негромко проговорил он глуховатым, тусклым голосом старика, поднимаясь на ноги и не сводя глаз с приближающегося человека, – я снова охотник.
Великий маг сидел под деревом и занимался тем, что рассовывал по карманам календари, пачки квитанций и обрывки аккуратно сложенных газет. Вид у него был озабоченный.
– Я как раз собрался уходить, – сообщил он вместо приветствия. – Надо посоветоваться… э… кое с кем.
– Ну значит, мы вовремя, – пожала плечами Сати. – Как дела на магическом фронте? Отчитайся.
– Работаю над второй частью заклинания, – коротко «отчитался» Тильвус, листая пухлую пачку замусоленных пожелтевших листков.
– Это не очень трудно?
– Э… нет. Конечно нет. – Он выхватил из пачки один лист и впился в него взглядом. – Но дело идет не так быстро, как хотелось бы. Никогда такого не видел: все заклятие спутано в клубок… будто котенок играл с ним, все нити перепутаны! А распутывать их нужно с величайшей осторожностью, чтоб ни одна нить не оборвалась. От этого зависит… – Тильвус задумчиво поскреб в бороде. – В общем, многое зависит. Я бы сказал, заклятие попало в руки кому-то малосведущему в магии, вот он и напортачил. Но такого быть не может, в библиотеку монастыря нашего Ордена так просто не пробраться…
– Зачем кому-то пробираться в библиотеку? – хмуро спросил Никита. Он был очень недоволен краткостью «отчета».
– Выясню, – кивнул маг, не вдаваясь в подробности. Он свернул пачку листов вдвое, сунул в карман и поднялся. – Ладно, мне пора. Если что, завтра я…
– «Завтра, завтра», – расстроилась Сати. – Мне жить страшно, а ты про «завтра»!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});