Он порылся в папке и вытащил очередную заявку.
– А! Вот послушай, Сати…
Она села за чей-то стол, придвинула поближе коробку с печеньем и приготовилась слушать, но тут к столу начальника подскочил встревоженный менеджер. В одной руке он держал калькулятор, а в другой – список клиентов, исчерканный вдоль и поперек. Без лишних слов менеджер сунул список под нос начальнику и принялся что-то шептать на ухо. Тот, немедленно забыв про Сати, впился глазами в строчки и сдвинул брови.
– Ага… – зловеще произнес начальник, изучив список, и перевел взгляд на окна рекламного агентства «Нимфа». Менеджеры тревожно зашушукались. Сати переглянулась со Светланой.
Начальник прошелся по кабинету туда-сюда, прихватил со стола маузер и остановился напротив окна.
– А я-то думаю, отчего это клиентов у нас вдруг поубавилось? – спросил он сам себя. – Комбинат хлебопродуктов что-то притих, завод по производству моющих средств заявку отозвал… А дело-то вон в чем…
Он посмотрел в окна напротив. В офисе конкурентов кипела жизнь: сновали сотрудники, хватали телефонные трубки, швыряли на столы папки, рылись в бумагах, толпились возле ксерокса, а усатый предводитель, стоя посреди комнаты, руководил всей этой суетой, как дирижер – оркестром.
Начальник рекламного отдела, кровожадно поглядывая в сторону «Нимфы», снял трубку и набрал номер.
Суматоха в «Нимфе» усилилась. Было видно, как подпрыгивает, надрываясь, телефон на столе, но предводитель внезапно словно оглох.
– Бери трубку! – рявкнул начальник, потеряв терпение. Конкурент, точно услышав, воровато глянул на окна редакции.
– Давай, давай! – приглашающее сказал ему начальник рекламы и помахал маузером. Руководитель «Нимфы» поспешно отвернулся, а кто-то невидимый опустил жалюзи.
– У, идолище поганое! Вот, значит, ты как?! – возмутился начальник. – Наших клиентов переманивать?! Ну погодите же теперь!
– И что ты с ними сделаешь? – с любопытством спросила Сати.
Начальник рекламы небрежно протер рукавом пистолет и положил перед Порфирием.
– Разберусь по законам военного времени.
Он сел за стол, подумал и вспомнил о деле.
– Городской спецкомбинат рекламный блок заказал. Текстик небольшой и пару фотографий. Слышишь? Только это срочно нужно.
– Слышу, слышу, – недовольно отозвалась Сати, вытряхивая из коробки последнее печенье. – У тебя все срочно… А больше у вас ничего вкусного нет? Жаль…
– Сейчас же поезжайте с Никитой на кладбище и…
Сати замерла.
– Куда?! – с набитым ртом спросила она.
– На Центральное кладбище, – бодро сказал начальник рекламы. – Спецкомбинат просил рассказать о секторе «Б». Не перепутай там!
Сати задумалась, жуя печенье.
– А что там такого особенного, в секторе «Б»?
– Гм… – Начальник рекламы посмотрел в заявку. – Ну как тебе сказать… «В этом секторе производятся самые дешевые захоронения, доступные широким слоям населения. Возможно захоронение на льготных условиях, в рассрочку и кредит», – прочитал он.
– А как можно захорониться в рассрочку? Мне это очень важно…
– Вот и съезди, узнай. Пусть Никита пару могилок сфотографирует и общий план… А ты посмотри хорошенько, потом впечатления напишешь.
– О том, как чудесно и замечательно лежать на Центральном кладбище в секторе «Б»? Интересно, а как кредит на это дело оформить? – Сати сняла трубку и набрала номер компьютерного отдела. – Никита? Что делаешь? Бросай все, едем на кладбище. Что значит: «Давно пора»? Кому пора? Дурацкие у тебя шутки… двигай в отдел рекламы. Да быстрей, а то у меня работы полно! Вот и я говорю – надоел этот отдел рекламы, особенно начальник. Ладно, собирайся… еще на набережную спустимся, пирожков купим, а то я с голоду помираю, а у рекламщиков ничего съедобного нет.
Сати вышла в коридор и стала поджидать сисадмина возле доски объявлений, коротая время за чтением циркуляров и приказов.
– Куда это ты собираешься? – промурлыкал над ухом голос.
Сати вздрогнула, но тут же взяла себя в руки. Она покосилась на вахтера – тот с увлечением читал замусоленную брошюрку «Лечение облепиховым маслом» и не обращал никакого внимания на то, что происходило вокруг.
– Куда надо, – негромко отозвалась Сати. Она говорила не двигая губами, словно чревовещатель в цирке. – Тебя не касается.
– «Тебя не касается! Тебя не касается!» – передразнил Джулис, дыша ароматом драгоценного коньяка для важных гостей. – Досадно, что ты не получила должного…
– Опять? Ну по делам, по делам! Только сначала на набережную схожу, пирожков куплю.
– Куда?
– На набережную, где пляж. Что, забыл? Там с тобой эротический шок приключился. Солнечный удар.
Голос невидимки повеселел.
– Помню, помню. Как же! Волнительное воспоминание… весьма волнительное. Единственное, что скрашивает последние дни моей жизни.
– Последние? Это ещё почему? Неужели в свое царство-государство сваливаешь? Наконец-то!
Джулис засопел.
– Нельзя так откровенно радоваться, когда гости покидают твой дом, – назидательно проговорил он. – Схожу-ка я, пожалуй, с тобой.
Сати поморщилась.
– Только тебя мне… – и тут же забыла о нем: по лестнице сбегал Никита.
– Фотоаппарат взял?
– Взял, взял. Кто ж нас без фотоаппарата на кладбище пустит?
Услыхав голоса, на площадку второго этажа выскочила секретарша шефа.
– Никита! – закричала она отчаянным голосом, свесившись через перила. – У меня компьютер не работает! Что с ним? Он, понимаешь, гудит, как обычно, но экран почему-то черный! Что делать?!
Сисадмин вздохнул.
– Монитор включи, – сдержанно посоветовал он.
Секретарша скрылась, и через минуту с третьего этажа послышались восторженные восклицания.
– Ох, спасибо! – снова закричала она, появившись на лестнице. – Какой ты умный!
– Да, он такой, – сдержанно подтвердила Сати. – Много фокусов знает. Пойдем, Копперфильд… нас на кладбище заждались. Но сначала – пирожки! Кстати, – добавила она, выходя во двор, – с нами еще раб ла… ну ты понял кто, правда?
На набережной было довольно многолюдно. В беседке парка играл духовой оркестр, и музыка, летевшая над рекой, придавала буднему дню праздничность. Сати и Никита спустились по старой лестнице на берег: киоск «Бабушкины пирожки» стоял почти у самой воды, рядом со станцией спасателей. Открылся он недавно, но сразу стал популярным среди любителей выпечки: пирожки тут продавали просто замечательные – румяные, пухлые, с блестящей золотистой корочкой.
– Возьмем штук пять, тогда можно и на кладбище ехать, – рассуждала Сати, глотая слюнки в предквушении пирожков. – А лучше – шесть. О, смотри, Никита, народ-то уже купается! А вода-то холодная еще, наверное… Эх, на пляже бы сейчас поваляться!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});