её, вытирая слёзы с глаз и кровь из-под носа. Она упала перед ним на колени, уткнувшись лицом в землю у его ног. Присев, он снял с пояса наручники. Заляпав кровью из носа её жилетку, он завёл руки ей за спину и защёлкнул наручники на запястьях.
2
— Вот вломила, так вломила, — сказал Роджер.
Сидя на земле рядом с обмякшим телом женщины, Джим посмотрел на ухмыляющегося вампира.
— Крепкий орешек, — пробормотал он и шмыгнул носом, сглатывая кровь. — Жаль, что не смог остановить её раньше.
Роджер потрепал его по голове.
— А, забей. От Удавки всё равно был один геморрой, а Уинтроп только и умел, что вылизывать жопы до блеску. По мне, так без них только лучше. А в остальном — я бы сказал, ночка удалась.
Присев перед женщиной, Роджер схватил её за волосы и приподнял, поставив на колени. Глаза её были закрыты; судя по тому, как безвольно она обвисла, Джим понял, что она до сих пор без сознания.
— Глаз не оторвать, — сказал Роджер. — Если хочешь знать — вполне стоит сломанного носа. — Он усмехнулся. — Хотя нос, конечно, не мой. Но чёрт, я б на твоём месте до небес скакал от счастья. — Он мягко опустил женщину на землю и направился к остальным вампирам.
Дожидаясь возвращения Стражей с пленницами, они обыскали убитых отщепенцев, забрав всё, что приглянулось и раздели трупы. Одежду побросали в костёр, причём никто и не позаботился вытащить оттуда тело Удавки.
Смеясь и перешучиваясь, они разрубили тела на куски. Шум утих, когда вампиры принялись высасывать оставшуюся кровь из отсечённых голов, обрубков шей, рук, ног и потрохов. Джим отвёл взгляд и посмотрел на женщину. Ей повезло, что она лишилась чувств и не видела этой ужасной бойни. Она не слышала урчания, блаженных вздохов и довольной отрыжки наслаждающихся пиршеством вампиров. Не слышала женщин, которых схватили и приволокли другие Стражи. Они плакали, умоляли, кричали, блевали.
Когда Джим наконец отвернулся от неё, он увидел, что все Стражи уже вернулись. Каждый обзавёлся пленницей. У Барта и Гарри было по две. Большинство женщин были нещадно избиты. Почти всех раздели.
Джиму они казались кучкой жалких созданий.
Ни одна не стояла гордо и с вызовом.
Я урвал главный приз, — подумал он.
Роджер встал, бросил высосанную голову в костёр и утёр рот ладонью.
— Вот что, ребяты, — сказал он, — не пора ли домой?
Джим поднял женщину. Забросив её на плечо, он присоединился к шагавшей через лес процессии. Другие Стражи поздравляли его с добычей, кто‑то отпускал скабрёзные шуточки. Некоторые заглядывали отщепенке под юбку. Кто‑то предложил махнуться, ответив на отказ недовольным ворчанием.
Наконец они вышли на залитую лунным светом дорогу и вскоре добрались до автобуса. Остававшиеся возле него Бифф и Стив, охранявшие автобус от отщепенцев и вампирских банд, приветственно помахали им с крыши.
На борту чёрного автобуса сияли в свете луны огромные золотые буквы: РАСПУТНЫЕ РАЗБОЙНИКИ РОДЖЕРА.
Вампиры, Стражи и пленницы забрались внутрь.
Роджер сел за руль.
Через час они въехали в ворота его укреплённого поместья.
3
Джим проспал допоздна. Проснувшись, долго лежал в постели, думая о той женщине, вспоминая её отвагу и красоту, ощущение её груди в своей руке, вес, тепло и мягкость её тела, когда она висела на его плече по пути к автобусу.
Он надеялся, что с ней всё в порядке. Всю поездку она провалялась без сознания. Разумеется, вполне могла и притворяться. Джим сидел рядом с нею, наслаждаясь её красотой в темноте и испытывая волнение всякий раз, когда сквозь просветы в деревьях её омывал лунный свет.
Остальные Стражи всю дорогу сосредоточенно насиловали своих пленниц. Некоторые подшучивали над ним, спрашивали, не подался ли он в гомики, как Бифф и Стив, и предлагали заплатить за возможность вдуть Спящей Красавице.
Он и сам не знал, почему не притронулся к ней тогда. Прежде он никогда не останавливался перед тем, чтобы развлечься со своими пленницами.
Скоро она будет его. Только его. Полная жизни, отважная и яростная.
Скоро.
Но не сегодня.
Сегодня о новоприбывших позаботятся Док и его команда. Их вымоют и выведут у них вшей, после чего осмотрят. Те, кого сочтут непригодными для деторождения, отправятся в Донорское Отделение. Каждой из Доноров надлежало исполнять двойную задачу — ежедневно отдавать пинту крови в общее хранилище и обеспечивать сексуальными услугами не только Стража, который её поймал, но и любого другого желающего, после того как закончит тот.
Остальным пленницам предстояло оказаться в Особом Люксе.
Это был отнюдь не люкс, а бараки, в каких содержали и Доноров. Однако к Особым и отношение было особое. Кровь они не сдавали и получали хорошую пищу, а не те помои, что обычно доставались Донорам.
И каждой Особой мог пользоваться лишь тот Страж, который её пленил.
Моя станет Особой, — подумал Джим. — Обязана стать. И станет. Она молода и полна сил.
Она будет моей. Только моей.
По крайней мере, до Дня Выдачи.
Он почувствовал, как на него наваливается холодная тяжесть.
Это ещё не скоро, — убеждал он сам себя. — Не думай об этом.
Кряхтя, он выбрался из постели.
4
В десять утра следующего дня он нёс караул на северной башне, когда рация пискнула и из динамика послышался голос Дока:
— Хармон, тебя ждут в Особом Люксе, Почётная Комната номер три. Беннингтон сейчас тебя сменит.
Джим нажал кнопку микрофона.
— Принято, — сказал он.
С бьющимся сердцем ждал он Беннингтона. Прошлой ночью он узнал, что его пленница, — звали её Дианой, — назначена Особой. Он надеялся, что это случится сегодня, но не мог на это рассчитывать; Док обычно давал добро лишь по прошествии положенного времени. По мнению Дока, следовало выждать около двух недель женского месячного цикла.
Джим не мог поверить своему счастью.
Наконец появился Беннингтон. Джим спустился с башни и направился через двор к Особому Люксу. Он тяжело дышал. Ноги подкашивались.
Он уже бывал в Почётных Комнатах. Со множеством отщепенок. Но никогда ещё не был так возбуждён — так ужасно возбуждён и взволнован. Он словно закаменел.
5
Почётную Комнату номер три отличала огромная кровать, устланная красными атласными простынями. Красным был и бархатный ковёр, и занавеси на зарешёченных окнах, и тени от одинаковых ламп по обе стороны кровати.
Джим сел в мягкое кресло. И ждал. Трясясь.
Успокойся, — убеждал он себя. — Это глупо. Она просто женщина.
Ага, конечно.
Заслышав в коридоре шаги, он вскочил на ноги и повернулся к двери, ожидая, когда она откроется.
Спотыкаясь, вошла Диана, которую подталкивали сзади