«Кста! А есть ли у бабки телефон? Что-то я не замечал его. Вроде как, в Верхней зоне у всех давно стоят телефоны. Ну, или в крайнем случае из Алениной квартиры можно позвонить… Черт! Алена! — он вспомнил ее скрюченную, прикованную к батарее фигурку. — Не похожа она на этих… что валяются в зале. Хотя… Яблочко от вишенки недалеко падает. Но обещал ведь! Никто за язык не тянул! Сам обещал… она там надеется… ждет его! Да ведь наверное и вправду пользы больше будет, если изучить ее, вместо того, чтобы убить. Нет, я должен сделать… Надо добраться до Золотодолинской, до шара и связаться с Наставником. Сообщу ему и все… а там будь, что будет. Судьба ей выжить, значит выживет…»
Он встал и заковылял в прихожую. Увидел свое отражение в зеркале. «Мать честная! Рубашка разорвана, вся одежда в крови. По счастью не в своей… В чужой крови… Но все равно, в таком виде на улицу не выйдешь. А вот какой-то плащишко висит на вешалке. Бабкин что ли? Возьму-ка я его… все равно больше не понадобится… царство ей небесное! Лютую смерть приняла старушка… Ни за что, ни про что… А вот и телефон! Ну-ка… Нет гудка… это уже даже не смешно…»
Никита нахлобучил трубку на аппарат и тут его взгляд упал, на валяющийся возле пианино, травматический пистолет. «А интересно знать, почему анты воспользовались этим смешным оружием? Были бы у них обычные пистолеты… а я знаю, что они у них есть… Я бы уже давно был бы покойник… тьфу, тьфу! Или они не хотели меня убивать? Тогда, что? Захватить? Зачем? Бли-и-н!..» Внезапно Никита вспомнил слова Милы: «…если на тебя смотрит один «муравей», значит на тебя смотрят они все!» «Черт!.. они уже давно все знают… Идиот… расселся тут… Немедленно рвать из квартиры!»
Никита спеша, кривясь от боли в ноге, доковылял до входной двери. «Палку забыл, да хрен с ней с палкой… быстрее, быстрее… Как с такой ногой, по лестнице-то спускаться?» Он выглянул в глазок. На площадке никого. Спеша открыл дверь…
Ослепительная белая вспышка и грохот! Никита шарахнулся назад, в коридор. Ничего не видящий, не слышащий и ничего не соображающий, он тряс головой и тер ослепшие, слезящиеся глаза. Чьи-то сильные руки схватили его, повалили на пол, больно прижали. Как больно! Еле заметный, по сравнению со всей остальной болью, укол в шею и через несколько секунд сознание поплыло. Сперва ушла боль… а потом он увидел Милу. Она была в красивом, коротком зеленом платье с вышитыми черными узорами, с круглыми вырезами на бедрах. Такая желанная и манящая! Никита подался к ней. Они обнялись. Под руками была ее шелковистая кожа. Он наклонился поцеловать ее… но потом оказалось, что он нюхает какой-то экзотический цветок. Запах цветка приносил эйфорию, чувство легкости и счастья, но от него почему-то, очень хотелось спать… Мила… где ты, Мила… любимая…
****
Он мчался вниз, по какому-то крутому желобу. «Что это? Где я?» Это уже был не желоб, а непонятная тележка, которая вдруг описала мертвую петлю, заставив все внутри замереть от восторга и ужаса. Американские горки?! Теперь большая мягкая труба, по которой он летит, все ускоряясь. Скорость становится совсем уже невообразимой. Он хватается руками за стенки, пытается хоть как-то затормозить. Но траектория падения становится все более пологой, начинает петлять… оказывается, он на водной горке аквапарка… и на полной скорости врезается в воду… «Черт!!! Вода ледяная! Я не могу плыть… Не могу пошевелить ни рукой, ни ногой… Я тону!
Охваченный ужасом Никита, забился, задергался… Распахнул глаза… Он не сразу понял, где находится… Карусель мутных светлых пятен, то приближающихся то удаляющихся, то становящихся резче, то опять расплывающихся… «Господи, да это же лица!» Картинка стремительно набирала четкость и резкость. Вокруг люди, много людей… Что-то в них не так… Не могут люди двигаться так синхронно… одновременно поворачивать головы, одновременно открывать рот… говорить… что они говорят? Двое одновременно сунулись к нему… Что они хотят? Поздороваться? Один вдруг остановился на полпути, а другой, глядя Никите прямо в глаза, начал бить его по щекам. Раз, другой третий… Пощечины были резкими, больными! Он хотел загородиться или хотя бы убрать голову, но не смог сделать ни того, ни другого. Сознание прояснилось окончательно. И тот, который бил, это понял, остановил уже занесенную, для очередного удара руку и отступив на шаг, встал рядом со вторым. Никита обнаружил себя, голым по пояс, сидящим в кресле, с запястьями намертво примотанными скотчем, к его ручкам. Ногами он тоже пошевелить не мог, но к чему прикручены они, увидеть невозможно, так как голова также оказалась зафиксирована в неподвижном положении. Следующим ощущением был холод. Волосы были мокрые, по лицу и плечам стекали струйки воды. Никита увидел источник этого — немного правее этих двух, на него таращился еще один парень, с пустым ведром.
— Ну что, Наблюдатель?.. очухался? — спросили одновременно все трое. Они сказали это совершенно синхронно, не просто хором, а словно один человек — Я уже запарился ждать! Похоже, лишку тебе вколол… Уж извини, рассчитывать времени не было… Но зато кайфанул? А? — все трое одновременно подмигнули и внезапно, одним движением расступились в стороны…
****
Светло-серый «лексус» неторопливо катился, мимо бетонного забора, старательно объезжая рытвины в асфальте. Дорога была так себе. Дрянь дорога. Слева возвышались трубы котельной. Справа, в некотором отдалении, тянулись бесконечные ряды частных гаражей. «Лексус» аккуратно перевалил через железнодорожные пути.
— Кладбище тут, — пояснил своему спутнику водитель — импозантный мужчина, лет сорока. — Да вон там… — он указал рукой вперед и влево, отвечая на немой вопрос в глазах пассажира.
После поворота, опустившееся низко солнце, стало светить прямо в лицо. Водитель прищурил свои голубые глаза и подняв руку, ниже опустил защитный козырек, его спутник надел темные очки. Был он не молод, весь седой, властное лицо пресекали резкие складки. Он нетерпеливо заерзал в своем кресле:
— Куда они его затащили? Далеко еще?
— Да… Собственно, приехали, — успокоил его водитель. — Тут есть такая деревня — Каинка… Интересное название, правда? Сейчас пересечем мостик и остановимся. Дальше нельзя. У них там мотоциклисты шныряют взад-вперед… дозорные… Могут заметить.
— Вероятность прорыва исключена? — поинтересовался пассажир.
— Более, менее… — задумчиво сказал водитель. — Да нет, конечно, не уйдут! — поспешно добавил он поймав удивленный взгляд своего спутника. — Там все окружено. Сейчас ждем Истинных… штурмовую группу…
— А сами?
— Что вы, Аркадий Иванович? — усмехнулся водитель. — Там частный дом на отшибе… Вокруг пустырь. Все простреливается насквозь. А они… — он покачал головой, — они ребята боевые… Вооружены, я извиняюсь… только, что артиллерии при них нет. Чтоб их вышибить, боевой вертолет надо вызывать… или танки… Короче, зачем нам тут Сталинградская битва?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});