были изгнаны Отцом в наш мир, целую армию. – Девушка наморщила лоб и, помедлив, начала рассказывать. – Благодаря ей демоны победили Владык. А потом господин Люцифер стал опасаться, что Мать демонов породит еще больше воинов и свергнет его. Он изгнал ее в подземелья под нашим миром, запретив выходить наружу.
– Как ее найти?
– Этого никто не знает. – Макила пожала плечами. – Дюббуки приносят ей в жертву, – она судорожно сглотнула и продолжила, сжав кулаки, – слабых младенцев, больных и стариков.
Мне вспомнилась великанша Зая. Такой вот естественный отбор. А ведь и правда, самым старым из всех, кого мне пришлось увидеть в стане Странников, был шаман–демон.
– В обмен на жертву Мать демонов оставляет пузырек со своими слезами. Это средство используется только в самых важных ритуалах. У него великая сила! – она виновато посмотрела на меня, – но это все, что мне известно, Саяна.
– А имя Касикандриэра тебе известно?
– А–ммм, – девушка нахмурилась, – нет. Это демоница?
– Пока не знаю. – По всему выходит, что это зазноба Люцифера, так что, может быть, и демоница. – Спасибо, Макила. Не буду больше вам мешать.
Я отошла от этой парочки, и тяжело вздохнула. Легче не стало – пока что никакого понимания, где искать эту таинственную Мать демонов. Что ж, тогда сосредоточимся на Оси бытия. Мне нужен последний камень. Остается обнести Барбелло, казначея. По земному, выходит, бухгалтера?
Глава 5 Мать демонов
С девочками всегда бывают проблемы. Не прошло по накатанной и у нас. Чувствуя себя чернокнижником из одноименного фильма, я смотрела на замок, построенный на самой вершине отвесной скалы во владениях Барбелло. Мы стояли еще довольно далеко от него, но чтобы увидеть зубчатую верхушку, голову приходилось запрокидывать до хруста в шее.Внешняя ее часть, сложенная из сахарно–белого камня, была неприступна, как монашка, истово верящая в свое предназначение невесты христовой. А внутренняя, словно налитая кровью, порождала уверенность в том, что если прикоснуться к ее стенам пальцем, из них брызнет красная жидкость, бьющая в нос запахом железа.
– И как мы туда попадем? – пробормотала я. И тут же, словно в самом деле в ответ на молитвы, сзади раздалось:
– Через главные врата.
– Мулцибер! – ахнула я, обернувшись.
Седые длинные волосы, лежащие непослушными волнистыми прядями вокруг головы, делали его похожим на Бетховена, а лицо – аристократичное, с тонкими правильными чертами, волевым подбородком, проницательными глазами – на Ференца Листа. Мисс Хайд хихикнула – да, уроки сольфеджио в детстве для кого–то не прошли даром!
– Здравствуйте, госпожа Ангел, – он отвесил церемонный поклон.
– Лучше просто Саяна.
– Если вам так удобнее. – Его глаза заискрились смехом.
– Так что вы предлагаете? – я прищурилась, пытаясь понять, что его насмешило.
– Воспользоваться моей помощью, чтобы попасть в замок.
– С чего вдруг вас обуяла такая невиданная щедрость? – вмешался Горан, подойдя к нам.
– Рад познакомиться, господин Драган. – Мулцибер, усмехнувшись, посмотрел на него, но вопрос проигнорировал.
– Почему вы нам помогаете? – поддержала мужа мисс Хайд.
– Это будет очень сложно объяснить. И главное, долго. Я везу к Экзарху Барбелло танцовщиц для сегодняшнего вечера. Под этим прикрытием могу провести и вас. – Он развел руками. – Решайте, доверитесь мне или будете искать другие способы проникнуть в одно из самых охраняемых в аду мест.
– У демона лживый язык. – Процедил Горан, буравя его взглядом.
– Это верно. – Маэстро помрачнел. – Но, заметьте, я даже не спрашиваю, в чем причина вашего визита – да еще инкогнито – в дом самой опасной Архидьяволицы преисподней. Вряд ли вы специалисты по фейерверкам или шуты, верно?
– Да, мы не по части фейерверков, но шуму наделать можем. А уж какие фокусы показываем! – госпожа Ангел кивнула. – Что ж, давайте прекратим составлять списки самого–самого в аду и приступим уже. Вы, кстати, не боитесь последствий своего поступка?
– Со мной предпочитают не связываться, – Мулцибер неожиданно озорно улыбнулся, – в преисподней не так много творческих личностей моего уровня. Идемте.
– Ясно, богема есть богема! – я последовала за мужчиной. Подведя нас к огромной голубой карете, он открыл дверь. Наружу хлынуло женское чириканье и смех.
Зайдя внутрь, мисс Хайд хихикнула, увидев десятка два девиц в предельно откровенных нарядах. Маэстро уверен, что поставляет именно танцовщиц? Впрочем, мое чувство юмора затихло, когда взгляд натолкнулся на полыхающие ненавистью глаза примы, которую «задвинула» Макила. Она ведь дочь Мулцибера, насколько мне помнится.
– Ровена будет молчать. – Сказал мужчина, поняв, какие сомнения меня терзают, и закрыл дверь с внешней стороны. Видимо, сядет рядом с кучером.
Притихшие девочки вновь расчирикались, едва карета тронулась. Думаю, симпатичные мальчики из моей охраны, да и Горан – придется признать, вызвали неподдельный интерес. Но Драгана волновал другой вопрос – даже не знаю, радоваться этому или огорчаться.
– Он откровенно строил тебе глазки! – прошипел супруг мне на ухо, пока танцовщицы на него облизывались.
– Кто будет себя плохо вести, отравлю на перевоспитание в этот птичник на неделю! – пропела я. – Без права на условно–досрочное освобождение!
– Не дай бог! – выдохнул Ковач, удостоенный чуть меньшего внимания, нежели мой супруг, что предпочел вовремя замолчать.
– Не поминай имени Господа всуе и при таком количестве демониц, – пробормотала мисс Хайд, увидев, как все танцовщицы одновременно замолкли.
– Я им еще и крестик показать могу. – Ухмыльнулся злобный богомол.
– Уволю и отправлю домой! – прошипела госпожа Ангел.
– Обещаешь? – он проникновенно посмотрел на меня.
– Это Аурика на тебя так влияет? А то ведь я попрошу ее заняться твоим воспитанием!
– Пока что она занимается лишь его развращением. – Вмешался Спиро.
– Завидуй молча. – Огрызнулся Нико.
– Да ни разу! – фыркнул Мажор.
– Да? Сам–то когда в последний раз греховодничал, малыш? Хотя, кажется, это было в Иерусалиме и принесло много неприятностей Саяне. Не припоминаешь?
– Прекратите! – рявкнула я. – Или пешком пойдете, оба!
– Мужа в птичник на перевоспитание, нас пешком… – Ковач изогнул бровь. – А охранять тебя кто будет?
– Меня от вас охранять пора!
– Тоже верно. Прости. – Мужчина улыбнулся.
– Будь ты девушкой, сказала бы, что у тебя ПМС. Или… А не влюбился ли ты,