— Прощай, друг, — прохрипели рядом.
Я с трудом повернул голову и увидел погибшего товарища, не раз спасавшего мне жизнь, но чью жизнь я сам так и не смог спасти.
— До встречи, в следующей жизни, мой старый друг, — прохрипел я, а потом повернулся к своду.
Камни летели вниз, не выдержав нашей схватки, и их падение заставляло луну мерцать, словно подмигивая мне. В этот момент, я вспомнил все. Вспомнил и так же понял. Я понял слова Ушастого, понял его предсказания, понял слова Добряка, осознал смысл намеков Сонмара. Я вспомнил оперу и Старшего Маласа. Вспомнил картину, увиденную в замке Норманн, а так же слова старого графа. Я Вспомнил праздник Огня, дневники сумасшедших и Врата. Я вспомнил свое путешествие и способ того, как белый Мифрил превращается в черный. Я вспомнил Нимийскую компанию и Мальгром. Я вспомнил Мию и больше уже ничего не вспоминал. Пусть я понял все ответы на все свои вопросы, пусть я узнал все, что должен был узнать, но я лишь видел перед собой лицо улыбающейся красавицы.
Нет! Нет! Все не могло закончиться столь патетично, столь бульварной романтично! Нет, у этой истории точно должен быть другой конец! Конец, в котором все будут жить счастливо.
— Эй, — из последних сил я крикнул подмигивающей мне Луне. Теперь я мог это сделать ведь я — понял все. — Ты мне должна! Помни — ты мне должна!
Тьма приняла меня в свои нежные объятья.
С помоста взлетел ворон, скрываясь в ночном небе.
Ангадор, Двадцать лет спустя
По дороге шел странник. Он был среднего роста, закутанный в изорванный плащ. Полы его широкой, залатанной шляпы, качались на ветру, а во рту красовалась травинка. Путник шел, немного пританцовывая, впрочем, это был лишь его легкий, пружинистый шаг.
Проедь здесь крестьянин или оседлый горожанин, и он бы не узнал этого странника. Никто и никогда не видел его плаща и шарфа, коим он заматывал лицо. Пожалуй, он был впервые в этих местах. Некогда, очень давно, их звали Гайнесским графством. Но сейчас… Сейчас это было «Холм Королей», который, если верить истории, стал могилой для Прекрасного Принца.
Наконец путник дошел до самого холма, и там он замер. Он заложил травинку за ухо, присел на корточки и провел ладонью по траве. Улыбка и грусть отразились в его зеленых, неестественно зеленых глазах.
— Ахефи пришел, Тим Ройс, — прошептал он и лишь ветер слышал этого голос. — Он пришел, но тебя уже нет, чтобы сразиться со мной.
Странник скинул с плеча сумку и достал бутылку дешевой браги. Так же он достал две чарки и поставил их перед собой. Он лихо откупорил бутылку, а потом щедро плеснул в обе емкости.
— Если они не могут сразиться, то пусть хотя бы выпьют. Твое здоровье, как бы это комично не звучало.
Путник снял шарф, обнажая прекрасный лик, давно вошедший в баллады бардов и тенесов. Хотя, в баллады вошло не только его лицо… Я бы рассказал что еще вошло, но в этот момент к горлу мужчины кто-то приставил клинок. Вернее приставил бы, не окажись легендарынй воин за два метра от того места, где сидел мгновение назад. Не было видно не мерцания, ни тени. Вот он был здесь, а теперь уже там. Ни дуновение ветра, ни шороха травы. Это было бы невозможно, не будь это реальностью.
— Кто ты?
— Перед тем как спрашивать кто он, прекрасная леди должна представиться сама.
Путник все же отпил из чаши. Его несколько не смущало то, что за спиной красавица — огневолосой молодой женщины лет тридцати, стоит сорок вооруженных человек. По их лихим улыбкам, по бородкам и саблям без ножен, было легко догадаться, что это пираты. Да, путник повидал пиратов, и он терзал себя сомнения в том, что до ближайшего моря было почти сезон конного ходу. Без всяких сомнений — перед ним стояли джентльмены удачи.
Леди отважно улыбнулась и качнула клинком. Любой нормальный мужчина должен был теряться в её улыбке, должен был наслаждаться ямочками на щеках и теряться в глубоком декольте, но странник неотрывно смотрел на длинный, узкий, тонкий меч.
— Меня зовут Керри. Керри — Хозяйка Восьми Морей.
Странник покачнулся и приветственно снял шляпу. В этом мире не было ни единого человека и не человека, кто не знал бы историй и легенд про саму Хозяйку. Ходили слухи, что под её началом ходило четыре дюжины кораблей. Но скорее всего слухи преуменьшали истину, в которую порой сложнее поверить, чем в самую лживую выдумку.
— Я назвала себя. Назовись и ты.
— У Безымянного нет имени.
Пираты отшатнулись, каждый схватился за свое оружие. Все знали кто такая Хозяйка, но все так же знали и кто такой Безымянный. Человек, который умеет ходить по звездному свету. Смертный, одним ударом сразивший бессмертного бога. Величайший мастер клинка, рождавшийся под светом этой звезды. Мастер Одного Удара, чьи путешествия и подвиги на слуху у каждого мальчишки.
— Так значит это ты Безымянный, — протянула капитан пиратов, нисколько не страшась странника. — Что же привело тебя в эти богами забытые края?
— Он не скажет, — парировал странник, а потом вдруг улыбнулся и прищурился. — Но он предложит пари.
— И какое же пари?
— Если ты победишь его, то он расскажет тебе зачем пришел на этот холм.
— А если проиграю я?
— Ты отдашь ему свой меч.
— По рукам!
И впервые первый удар Безымянного не сразил свою цель…
Одни говорят, что та битва шла семь дней и семь ночей, другие говорят, что Керри и Безымянный и вовсе никогда не встречались. Кто-то вас заверит что их никогда и не существовало, но, пожалуйста, не верьте им. Люди много чего говорят, и вам выбирать чему верить. Но я скажу вам одно.
Доподлинно известно, что вскоре после этой в одном порту поселилась странная замужняя пара. Муж — черноволосый кузнец красавиц, говоривший о себе исключительно в третьем лице и делавший клинки, за которым ехали с самого края мира. Жена — рыжеволосая красавица, чье пение могло растопить самое ледяное сердце. Не знаю, что люди вам расскажут про эту пару, но я скажу лишь одно — они жили пусть и не очень долго, но очень счастливо.
Ангадор, Три тысячи лет спустя
— Тише! Тише! — махал руками Брайн О'Шемеси. Прямо над ним строительный кран никак не мог правильно положить связку металлических балок. — Правее давай! Правее, мать твою, а не левее! Да, правее от меня! Все! Опуская, опуская говорю! Тише! Тише! Все, хорош! Перекур!
Брайн покачал головой, смотря за тем как студент, подрабатывающий на каникулах, вылез из кабины крана и стал спускаться на землю. Эх, надавать бы ему люлей, так ведь профсоюз вступиться. А сними такие контры пойдут, что бедный прораб Брайн по миру пойдет.
О'Шемеси устало сел на только что опущенную балку, и вытер шею платком. К нему вскоре подошел его старый друг — Нил Камерсон. Человек, большого живота, но еще большего ума и сердца. Он был главный инженером на стройках, где работал Брайн. Что не удивительно — они служили в одной и той же строительной кампании.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});