– Что за условие? – спросила она, уверенная, что сможет его принять.
– Обещай, что всегда будешь сиять, как этот камень, – сказал он. – Не лишай меня радости. – Голос его вдруг сделался подозрительно сиплым. – Я не смогу жить без тебя.
Меган посмотрела на него и увидела увлажнившиеся глаза. Ее собственные глаза тоже затуманились и перестали что-либо видеть. Она крепко обняла его за шею и прошептала:
– Обещаю.
– Я люблю тебя, Меган.
– О, Лукас… Я тоже тебя люблю.
Они поцеловались. Два человека стояли посреди улицы и целовались под крики, гиканье и восторженные возгласы толпы, ничего не замечая, кроме друг друга.
Добропорядочные мамаши загораживали глаза своим детям, чтобы они не видели столь фривольной сцены, и спешили уйти. Мужчины по-прежнему наблюдали, хотя даже у них щеки стали пунцовыми.
– Нам, наверное, нужно их остановить, – сказал Брандт, наклоняясь к Калебу.
Тот отрывисто хохотнул.
– Вы шутите? – сказал он. – По-моему, нам нужно продавать билеты.
Спустя минуту Калеб прокашлялся. Потом еще раз, громче. Не помогло. Они с Брандтом переглянулись и сделали шаг вперед.
Лукас неохотно прервал поцелуй. Меган зарылась лицом ему в плечо, когда до нее дошло, какое чудовищное представление они устроили на глазах у целого города.
– Быстрее привыкнут, – сказал Лукас, словно прочитав ее мысли. – Я буду целовать мою жену везде и когда мне вздумается.
Меган облизнула губы и виновато улыбнулась, потому что знала, что не собирается ему перечить. Ничуточки.
– Ну, теперь можно идти? – спросил Калеб. Лукас кивнул, прижимая Меган к боку.
– Сначала поедем к вам, – сказал он. – А после обеда мы с Меган вернемся домой.
– Домой? – спросила она.
– Я полагаю, твой дом – вполне пригодное место для того, кто хочет пустить здесь корни. Ты ведь не возражаешь?
Она покачала головой. Даже не верилось, что можно чувствовать себя такой счастливой.
– Я подумал, не приложить ли мне руки к ранчо, – продолжал Лукас. – Попробую начать снова.
– Мне только этого не хватало, – застонал Калеб. – Теперь я должен буду соревноваться со своим шурином.
– Не беспокойтесь, – сказал Лукас. – Когда еще у меня наберется. приличное стадо! Правда, Меган? – Он прикоснулся губами к ее виску. – Кроме того, я должен сначала заняться хозяйством. Нужно сделать кое-какие усовершенствования в доме, чтобы моя жена могла наслаждаться своими бесконечными ваннами. А потом на очереди еще одно важное дело. Я планирую уделить большое внимание созданию семьи.
– И как только вы не начали прямо посреди улицы, – обронил Калеб, направляясь к конторе «Экспресса». – Брандт, мы будем рады, если вы отобедаете с нами.
– С удовольствием.
– Что, если мы отстанем от них в следующем переулке? – прошептал Лукас, когда они с Меган пошли за ними. – Сделаем вид, что заблудились.
– Я думаю, будет не слишком вежливо.
– Да, но я не собираюсь черт знает сколько времени заниматься трапезой.
– Я тебе компенсирую, – ответила Меган и, привстав на цыпочки, куснула его за мочку уха.
Он застонал и притянул ее ближе.
– Маккейн! – пронеслось в воздухе.
Громкий крик привлек внимание каждого, кто находился в пределах, слышимости.
Лукас мгновенно узнал голос и встал впереди Меган, загородив ее своим телом.
Менее чем в десяти ярдах от них стоял Сайлас Скотт в засаленной на животе серебристой куртке. Когда он расстегнул лопающиеся пуговицы, из-под черной поддевки выглянули две рукоятки цвета слоновой кости.
– Ты жутко мне надоел своим преследованием, парень. В Чиллоуи ты мог меня убить. У тебя был шанс выстрелить мне в спину.
Лукас повернулся к Меган.
– Уходи отсюда, – строго сказал он. Она не двинулась.
– Нет. Я не оставлю тебя одного.
Калеб и Брандт стояли неподвижно в нескольких шагах от них.
– Уведите ее отсюда! – крикнул им Лукас.
Они подошли к ней и с двух сторон взяли за руки. Меган начала брыкаться и выкрикивать самые непристойные угрозы, но мужчины оттащили ее от опасного места.
– Тише, Меган! – осадил ее Калеб. – Ты своими криками мешаешь ему сосредоточиться. Если ты не перестанешь, его убьют, – добавил он без обиняков.
Последние слова заставили ее замолчать быстрее, чем ушат холодной воды.
– Сайлас Скотт – тот человек, с которым, так или иначе, нужно покончить, – поддержал Калеба Брандт. Сжимая побелевшими костяшками свой револьвер, он порылся в сапоге и протянул Калебу маленький пистолет. – Если Лукас вдруг промахнется…
Калеб не дал ему закончить.
– Все равно Скотт уже покойник.
– Хватит тянуть, Маккейн! – крикнул Скотт. – Пора решать. Здесь и сейчас.
В ответ на его вызов Лукас зажал пальцами курки своих «миротворцев».
– Когда ты будешь мертв, – продолжал Скотт, – возможно, я возьму в награду ту маленькую леди за твоей спиной.
Лукас не сводил с него глаз ни на секунду. Меган должна быть в безопасности. Поэтому он не допустит, чтобы Скотт убил его. Но даже если он будет убит, Калеб с Брандтом не позволят подлому подонку даже пальцем ее тронуть.
– Ну, давай же! – крикнул Скотт.
У Лукаса пот катился по лицу, но взгляд его был тверд. И руки, лежавшие на револьверах, не дрогнули.
– Подходи, Маккейн! – торопил его Скотт, явно нервничая.
Вокруг них сгустилась тишина, тяжелая и зловещая, как могила.
– Говорю тебе, подходи!
Эпилог
– Ты меня смертельно напугал сегодня днем. – Меган блаженно потянулась, распростершись поверх тела Лукаса.
Они лежали, обессиленные соитием, завершившим приступ неукротимого, неистового желания. Прошло всего несколько минут, но после потрясения, пережитого час назад, их близость казалась ей недостаточной. Сегодня она могла навсегда лишиться того, кого безумно любила. Без кого не смогла бы жить дальше.
Лукас выстрелил раньше, чем Скотт успел расчехлить оружие. Первые секунды наступившей тишины невозможно забыть. Один человек упал, корчась в агонии, другой остался стоять.
Великое благодарение Богу, что Лукас не был тем, кто упал.
– Мне жаль, что тебе пришлось все видеть, – сказал он, пропуская пальцы сквозь ее распущенные волосы.
– Меня испугала не сама стрельба, – педантично уточнила Меган. – Я боялась потерять тебя.
– Гм… Тебе недоставало бы меня?
– Конечно. Кто бы тогда стал согревать мою постель? Или таскать мою ванну?
– Гм… Ты, наверное, продала бы мое кольцо раньше, чем мое тело успело бы остыть.
– О нет. – Меган поднесла изумруд к бледному свету лампы. – Такая красота никогда не покинет мой палец.
– Я рад, – сказал Лукас.