мне с ним согласиться по этому пункту.
Подхватив полы халата, лишенная всякого изящества, потопала обратно на теплые камешки дорожки. Стопроцентное изящество. Любая балерина в обморок от ужаса упадет. Нет… она может и выдержит, а доблестные педагоги балетной школы нет. А вот пацаны на районе оценят, еще и семечек предложат.
— Короче так, — подбоченилась, остановилась, достигнув цели, обернулась к мужчине, что не отставал от меня, — круто конечно, что вы тут все меня в свои мирайи записываете. Я видимо как говориться «зашла» вам тут. Но есть маленькое такое обстоятельство, я своего согласия никому из вас не давала. Не тебе, не ему. И собственно говоря, мне совершенно безразлично, кто и что там решил. Ну, просто с очень высокой колокольни. Я призванный маг, а они … статистика показывает,… не живут долго в этом мире. Так что крайне неразумно рассматривать меня в качестве мирайи. Со всех сторон одни минусы. Да и не нравишься мне ты. Ну честно, хороший, наверное, но не мое, прости. Дело не в тебе, а во мне. Прости.
Откровенно говоря, я очень надеялась на то, что, будучи открытой и честной, как мне показалось, с не глупым мужчиной, смогу донести до него свою позицию и (о чудо! Оно несбыточно. Надежда умирает последней, долго бившись в конвульсиях) он поймет меня и примет мою позицию как имеющую место быть. Как минимум. Но, увы и ах. Моим надеждам не суждено было сбыться. Они погибли. В мучениях. Бедолаги.
Этот образчик мужской красоты лишь открыто и мне показалось, издевательски улыбался мне в ответ. По лицу видно было: плевать ему на мое мнение и прочее. Главное он решил.
— Н-да, — не выдержала я пикировки взглядами. Моего серьезного, его насмешливого с промораживающей тьмой в глубине.
Пожала плечами, скрестила руки на груди и потопала вперед по тропинке. Отчаянно желая поскорее проснуться.
— Лина, — окликнул он меня внезапно.
Я остановилась, обернулась. Он стоял в нескольких шагах от меня, среди апельсиновых деревьев и таял, как и все вокруг.
— Ты все равно достанешься мне. Запомни.
— Фиг тебе, а не золотая рыбка, — вырвалось у меня, а он рассмеялся.
Сон об апельсиновом саде таял. На замену ему пришел белый туман и тихий зов знакомого голоса. Я побежала на этот звук, на его зов. Сбивая ноги ударяя пальцы о каменную плитку дорожки. Мне даже было больно, удивительно. Из тумана показалась высокая темноволосая, такая знакомая фигура. В его распахнутые объятия я влетела на скорости. Влетела и как только сильные руки сомкнулись вокруг меня, проснулась.
Первое что увидела, распахнув глаза, была темная ладья зрачка, плывущая в невозможно-прекрасной голубизне зрачка.
— Деймон, — губы шептали, музыкой по нервам разливавшееся имя.
Что ты со мной сделала сумасшедшая богиня. Эта мысль успела пронестись в моем мозгу прежде, чем я сама потянулась к его губам. Он ответил. Нежно. Мягко, немного робко. Странно и мило. Очень скоро отстранился и прижал мою буйную головушку с мыслями нимфоманки к своей груди, где как сумасшедшее билось сердце.
— Испугалась?
— Немного, — недовольно пропыхтела в рубашку ему. Как укушу сейчас. Вот прям назло, возьму и укушу.
— Все нормально. Можете нас оставить.
А мы не одни? Тогда, амнистия.
Деймон
После того как буквально силой заставил себя отправить подальше от самого себя девушку, что явно нуждалась в отдыхе, Деймон с утроенным упорством занялся делами. Надо было узнать кто были те, кого он встретил на торговой улице. Нужно было вновь обсудить чертежи с архитектором. Мелкие поручения и толпа жаждущих получить аудиенцию. Только лишь слабый аромат девушки и неприятная ноющая боль в паху убеждали его, что это все не сон. Она тут. Она рядом и под присмотром. Горячая, нежная и страстная, непокорная. Прищуренные карие глаза — он вновь и вновь воскрешал в памяти их разговор. Изменчивая, настороженная как лань, почуявшая хищника. Вся в колючках, как еж. Она сама не подозревала, что хищник в их паре один и это не он. Она заманивала его в свои сети, дразнила. Общение с ней было сродни давно забытому ажиотажу при взятии особо укрепленной крепости. Неприступная, сладкая. Манит и отталкивает, играет, сама не осознавая. От этих мыслей напряжение так его и не покинуло. Он уже мечтал, как вернется в спальню… и что? А ничего. Выпьет зелье, не разбавленным.
И вновь его беседу с архитектором прервали. Эльф был явно недоволен. Но это его проблемы, такой жирный заказ с руками оторвут не только в Вечном лесу, но и голубых горах. Гномы зодчие не менее искусные, чем эльфы. Но стиль их работ более тяжелый, нет в нем возвышенности и легкости. А он хотел сделать их гнездо сказочным, что при одном только взгляде на него она захотела остаться. На побережье Лунной долины, славившемся нечистью и жемчугом. С нечестью он почти покончил. Архитектор более не заводил разговоров о своей старшей дочери, но он был уверен, что девица еще не раз попадется ему под ноги. Эльфийки становятся весьма изобретательным, когда поставили себе цель. Не будь его кровать занята его прекрасной кареглазой врединой, он бы ожидал в одну из ночей найти там эльфийскую девицу. Еще один повод не выпускать из постели Лину.
Итак… Беседу с архитектором прервали, только в этот раз это было не по плану. Рольф протиснулся из бокового прохода с крайне озадаченным выражением лица. Из-за спины эльфа он жестикулировал. Игра в шарады никогда не удавалась его оруженосцу. Поэтому пришлось свернуть работу и отсылать мастера с тем что он успел ему сказать и показать. Его мирайя дала несколько весьма дельных советов и невольно раскрыла свои предпочтения. Так что планы замка нуждались в значительной корректировке. Эльф ушел, сотрясая воздух ходящими желваками и улыбаясь на прощание так, словно его одолели газы. Деймон мысленно прибавил еще один ноль к смете.
— В чем дело? — он позволил выплеснуться своему недовольству.
— Мастер, простите меня, что отвлек вас, но это очень важно.
— Ну? — не поднимая глаз, спросил Деймон, складывая чертежи.
— Миледи, она, с ней твориться что-то странное.
— Что? — теперь уже ничего не было важнее слов пажа.
— Она спит. Но… лучше вам самим посмотреть. Лорд Мириэль послал за вами.
В башню к своей мирайе он просто взлетел, чтобы сокртить путь.
В комнате уже был Мириэль, тут же оказалась Изабелла, мирайя стального, она сидела на краю кровати с тревогой смотрела на Адалин. Девушка металась в кровати, покрытая испариной, распространяя вокруг себя легкую бордовую дымку.
— Что происходит? — он