Читать интересную книгу 1968. Год, который встряхнул мир. - Марк Курлански

В июне тысячи советских военнослужащих были допущены в Чехословакию для «штабных маневров». Их проведение являлось обычным делом, чего, однако, нельзя сказать о численности войск — десятки тысяч солдат и тысячи машин, включая танки. Маневры предполагалось завершить 30 июня, и по мере того как проходили июльские дни, а войска по-прежнему оставались в стране, росло возмущение народа. Объясняя ставшую очевидной задержку, советская сторона выдвинула ряд смехотворных оправданий: необходим ремонт, дополнительные силы технических служб начинают прибывать, возникли трудности с запчастями, войска нуждаются в отдыхе, им мешают транспортные препятствия, мосты и дороги, по которым они двигаются, не в порядке и требуют ремонта.

По стране распространились слухи, что советские войска, слишком задержавшиеся в Чехословакии, привезли с собой печатные станки и оборудование для глушения радиопередач, а также досье на чехословацких лидеров и списки лиц, подлежащих аресту.

Чехословацкое правительство потребовало вывода советских войск. Руководство же СССР потребовало, чтобы все члены Президиума ЦК КПЧ прибыли в Москву на встречу с Политбюро ЦК КПСС в полном составе. Из Праги ответили, что считают мысль о встрече «хорошей идеей», и пригласили советское Политбюро в Чехословакию. Политбюро ЦК КПСС в полном составе никогда не выезжало за пределы Советского Союза.

Дубчек знал, что ведет опасную игру. Но он отвечал перед своим народом, который, несомненно, не пошел бы на капитуляцию. Теперь, много лет спустя, одним из решающих факторов, удерживавших СССР от вторжения, представляется редкое единство народа Чехословакии, продемонстрированное в июле того года. Ведь это и чехи, и словаки, а среди чехов — жители Богемии и Моравии. Но тогда, в июле 1968 года, это был единый народ Чехословакии. Даже в условиях, когда войска стояли на границах страны и в ее пределах, а советская пресса ежедневно чернила граждан Чехословакии, их голоса сливались воедино. И Дубчек старался быть одним из этих голосов.

Примерно в три часа утра 31 июля машинист и небольшая группа железнодорожных рабочих узнали в человеке, вышедшем на прогулку, Первого секретаря ЦК КПЧ товарища Дуб-чека. Он пригласил их в ресторан, который был открыт в это время. «Он провел с нами час и объяснил нам ситуацию», — рассказывал потом один из рабочих словацким журналистам. Когда рабочие спросили его, почему Дубчек гуляет в столь поздний час, он ответил, что последние несколько недель спит только между тремя и семью часами утра.

Чешское телевидение взяло интервью у советских туристов, задав им вопрос, наблюдают ли они контрреволюционную активность и угрожает ли им что-либо. Все интервьюируемые хвалили страну, ее народ и приветствовали советско-чехословац-кую дружбу. Через четыре дня состоялась встреча членов двух президиумов в Чьерне-над-Тисой, неподалеку от границы с Венгрией и Украиной. 2 августа, когда встреча завершилась, Дубчек выступил с телеобращением, в котором заверил народ Чехословакии, что суверенитету нации ничто не угрожает. Он также заявил, что добрые отношения с Советским Союзом весьма важны для обеспечения этого суверенитета, и предостерег от враждебных высказываний в адрес СССР или социализма.

Это означало, что вторжения не последует, если в Чехословакии воздержатся от провокаций по отношению к Советскому Союзу. На следующий день последние советские части покинули Чехословакию.

Дубчек был человеком, опасавшимся говорить прямо. И все же он одержал победу в противостоянии. Иногда выжить — это величайшая победа. Новая Чехословакия сделала это, перейдя через Пражскую весну в Пражское лето. По всему миру писали статьи о том, что Советы отступили.

Молодые люди из Восточной и Западной Европы и Северной Америки стекались в Прагу посмотреть, что это за новый вид демократии. Темные средневековые стены города были покрыты надписями на нескольких языках. В Праге имелось всего семь тысяч гостиничных номеров, и зачастую не было возможности разместиться в городе, хотя иногда помогали взятки. Трудно было занять столик в каком-либо из пражских ресторанов, и такси без пассажиров являли собой редкое зрелище. В августе «Нью-Йорк тайме» писала: «Для тех, кому нет тридцати, Прага кажется настоящим местом, где можно провести это лето».

Часть III

ОЛИМПИЙСКОЕ ЛЕТО

Тоску по отдыху и миру как таковую следует отбросить — она сочетается с принятием несправедливости. Те, кто плачет о счастливых временах, на которые они наталкиваются в истории, знают, чего они хотят: не облегчения, но того, чтобы несчастные замолкли.

Алъбер Камю. «Бунтующий человек», 1951

Глава 14

МЕСТА, ГДЕ НЕЛЬЗЯ ЖИТЬ

В колониях можно наблюдать голую правду, но граждане метрополии предпочитают, когда она одета.

Жан Поль Сартр. Предисловие к роману Франца Фэнона «Отребья Земли», 1961

Казалось, что лето 1968 года ознаменовалось всеобщим ухудшением. Учебный год в Колумбийском университете окончился катастрофой: во время церемонии выдачи дипломов люди сотнями вставали и уходили прочь — даже несмотря на то что президент Кирк не присутствовал там, дабы не спровоцировать своим появлением демонстрации. Университеты во Франции, Италии, Германии и Испании испытывали большие затруднения в работе. В июне жесткая конфронтация между студентами и полицией разгорелась в Рио-де-Жанейро, Буэнос-Айресе, Монтевидео, Эквадоре, Чили. 6 августа студенческая демонстрация в Рио была прервана, когда появились полторы тысячи пехотинцев и полицейские, использовавшие тринадцать легких танков, сорок бронемашин и восемь автомобилей с установленными на них пулеметами. Часто демонстрации возникали по несерьезным поводам: в Уругвае и Эквадоре, например, они начались из-за высокой стоимости проезда до учебных заведений.

1968 год был неспокойным даже в относительно благополучной Англии: он также закончился тем, что студенты занимали университетские здания. Началось это в мае в колледже искусства и дизайна Хорни. Здание колледжа, выстроенное в викторианском стиле, находилось в богатом районе на севере Лондона. Студенты проводили там собрание, посвященное таким вопросам, как занятость ректора в течение полной рабочей недели и программа занятий спортом, и неожиданно закончили тем, что захватили здание и выдвинули требования относительно коренных изменений в художественном образовании. Их требования подхватили школы искусств всей страны; в движение оказалось вовлечено тридцать три колледжа. Учашиеся Бирмингемского колледжа искусств отказались сдавать итоговый экзамен. К концу июня студенты продолжали удерживать Хорни-колледж.

Мирные переговоры в Париже застыли на мертвой точке, и вероятность позитивного развития событий была столь незначительна, что в первый день лета «Нью-Йорк тайме» почти не оставила надежды американцам. Аккуратно сформулированная фраза на первой полосе гласила: «Клиффорд видит не много пользы в переговорах по вьетнамской проблеме». 23 июня вьетнамская война побила рекорд, поставленный американской революцией, и стала самой длительной войной за всю историю Америки: она продолжалась 2376 дней с того момента, как в 1961 году были отправлены первые войска в поддержку Южного Вьетнама. 27 июня силы Вьетконга, напав на дислоцированные неподалеку американские и южновьетнамские войска, случайно или намеренно открыли огонь по соседней рыбацкой деревне Сонтра, стоящей на берегу Южно-Китайского моря. Восемьдесят восемь мирных жителей было убито, больше сотни ранено. В тот же день в Соединенных Штатах Дэвид Деллинджер, глава Национального комитета по мобилизации за окончание войны во Вьетнаме, сообщил, что сотня организаций осуществляет совместную работу по подготовке ряда демонстраций, призывающих к окончанию войны, причем все они должны были пройти в Чикаго, где тем летом был намечен национальный съезд демократов. Тем временем 8 августа американские военные силы, проводя ночное патрулирование в дельте Меконга и пытаясь обстрелять вьетконговцев из огнеметов, убили семьдесят два мирных жителя из деревни Кайранг, дружественной американцам.

Прошло несколько десятилетий, в течение которых население Испании пассивно подчинялось жестокости франкистов. И вот новое поколение испанцев начало вступать в конфронтацию с режимом, основанным на насилии, с помощью насилия же. В 1952 году пять молодых басков, неудовлетворенных пассивностью поколения их родителей, создали организацию, позднее получившую название «Эускади та аскатасуна» (ЭТА), что на их древнем языке означало «Баскская земля и свобода». До 1968 года действия этой организации заключались прежде всего в поддержке существования баскского языка, пользоваться которым запретил Франко. Члены ЭТА начали сжигать испанские флаги и портить испанские памятники. В 1968 году баскские лингвисты создали единый язык вместо существовавших восьми диалектов. Образчик лингвистических трудностей, имевших важное значение в 1968 году: первоначально в названии ЭТА использовалось слово «Аберри» вместо «Эускади», так что акроним выглядел как АТА, но после шести лет нелегальной деятельности под этим названием члены организации обнаружили, что на некоторых диалектах слово «ата» означает «утка», поэтому его поменяли на ЭТА. Единый язык 1968 года расчистил путь для возрождения баскского языка.