Читать интересную книгу История Дании - Хельге Палудан

И наконец, следует отметить жителей пристанционных поселков и пригородов, вошедших в состав сельского населения (см. таблицу динамики народонаселения). Огромное количество мелких землевладений составляли обычные частные коттеджи с палисадниками и небольшие участки земли в поселках городского типа.

Несмотря на процесс урбанизации, сельское хозяйство на протяжении всего описываемого периода являлось основным источником поступлений иностранной валюты, необходимой для закупок по импорту сырьевых и вспомогательных товаров для других отраслей экономики, ориентированных в первую очередь на отечественный рынок. Именно поэтому, учитывая интересы сельскохозяйственного экспорта, Дания вела относительно либеральную таможенную политику и не предпринимала каких-то особых мер для защиты растущего промышленного сектора от конкуренции на мировом рынке. В то же время продукция сельского хозяйства в большой степени составляла основу существования многих отраслей промышленности, развивавшихся в городах, включая пивоваренные, спиртовые, мукомольные, консервные, сахарорафинадные заводы и скотобойни. Не следует забывать и маслобойни с их паровыми центрифугами, хотя на данный период времени по количеству занятых работников они представляли собой небольшие предприятия, но были разбросаны по территории всей страны. К тысячам предприятий, представлявших вышеуказанные и другие отрасли перерабатывающей промышленности, следует добавить еще и тысячи торговых и транспортных предприятий. Несмотря на продолжавшиеся в стране процессы модернизации общества и урбанизации, Данию во втором десятилетии XX в. по-прежнему можно было с полным основанием называть сельскохозяйственной страной.

Городские отрасли экономики

Хотя на протяжении всего описываемого периода сельское хозяйство оставалось ключевой отраслью экономики Дании, наибольший прирост населения, как было показано выше, наблюдался в городах. Даже без учета ставшего практически городским населения пригородов Копенгагенского амта число жителей столицы увеличилось в 5 раз и составило 600 тыс. человек. Во многих провинциальных городах население росло соответствующими или даже еще большими темпами. Особенно показателен пример совершенно нового города Эсбьерга, население которого в 1916 г. составило 18 925 человек, а ведь в 1860 г. — еще до строительства государственного порта — в этих местах проживало всего лишь 30 человек.

В основанном на привилегиях обществе эпохи абсолютизма городские жители имели монопольное право на занятия ремеслом и торговлей. В сельских приходах, правда, разрешалось заниматься кузнечным ремеслом, и следует еще упомянуть тысячи единоличников, выполнявших на селе ремесленные работы на нелегальной основе, а также кустарей, производивших на дому шерстяные чулки, деревянные башмаки и т. п. К тому же в начале эпохи индустриализации некоторые предприятия в соответствии с королевскими привилегиями размещались в сельской местности с целью использования гидроэнергии, к примеру текстильные и машиностроительные предприятия в районе Бреде. Тем не менее во многих отраслях городским цехам удалось защитить свои монопольные права на занятия ремеслом, так же как коммерсантам — на торговую и сбытовую деятельность.

Победившие в борьбе за принятие июньской Конституции сторонники либерализации общества объявили курс на обеспечение свободы предпринимательства. Первым шагом стала отмена налога на поставлявшуюся в города сельскохозяйственную продукцию, который сельские поставщики платили у городских ворот. Тем самым отпала нужда в крепостных стенах и заборах, которые в течение многих столетий являлись физическим воплощением существовавших между городом и деревней таможенных границ. А несколько лет спустя, в 1857 г., ригсдаг, приняв закон о свободе предпринимательства, нанес смертельный удар по находившимся до тех пор в привилегированном положении городским цеховым организациям. Цеховые организации мастеров утратили право самолично определять условия труда, цены и правила доступа к профессии, а подмастерья лишились социальной защищенности и профессиональной идентичности, что ранее обеспечивало им обязательное членство в своих цеховых организациях.

Вступление закона в силу было отложено на 1862 г. с той целью, чтобы цеховые организации успели осуществить необходимую перестройку своей деятельности. Однако как мастера, так и подмастерья потратили это время впустую, безуспешно пытаясь добиться изменения закона, и потому за первое десятилетие не смогли создать эффективно действующие альтернативные объединения групп интересов.

Торговцы в первое время после принятия закона с подобными проблемами не сталкивались. «Защитный пояс» в радиусе полутора миль вокруг городов по-прежнему охранял городских коммерсантов от окрестных конкурентов (хотя мелкорозничная торговля самыми необходимыми товарами повседневного спроса допускалась). И только начиная с конца 80-х годов XIX столетия, когда кооперативные предприятия стали создаваться и в сфере торговли и сбыта и эти новые предприятия — кооперативные магазины — получили разрешение суда свободно обслуживать своих членов-пайщиков, в том числе в пределах «защитного пояса», для сектора городской розничной торговли наступили трудные времена. Точно так же значительно уменьшилась рыночная ниша торговых домов и оптовиков, когда благодаря кооперативам крестьяне сами получили прямой выход на мировой рынок, выступая на нем и в роли экспортеров масла, бекона и куриных яиц, и в качестве импортеров удобрений, зерна и кормов, а также агентов в торговле этими товарами.

Вообще же городские промыслы способствовали созданию более или менее приемлемых условий жизни для многих тысяч малоимущих переселенцев, решивших порвать с убогим и бесперспективным существованием на селе. Традиционной функцией городов являлось удовлетворение потребностей жителей прилегающих сельских районов в товарах и услугах. Кроме того, Копенгаген и другие крупные города неплохо зарабатывали на весьма прибыльных поставках для королевского двора, армии и центральной администрации. В той же мере выгодное географическое положение решающим образом сказывалось на возможностях как производственных, так и сбытовых предприятий выйти за пределы местного рынка. Столь стремительный, по сравнению с другими городами, рост Орхуса в течение описываемого периода объясняется в первую очередь тем, что еще в 40-х годах XIX в. город приступил к расширению своего прекрасного порта, благодаря расположению которого в центре восточного побережья Ютландии уже к 60-м годам удалось наладить прямое сообщение со всеми частями полуострова. Раннерс и Ольборг также пережили период роста, однако их порты располагались во фьордах, что не давало возможности принимать суда столь большого тоннажа.

Бурный рост населения и, соответственно, возросшие потребности в продуктах питания, одежде и жилье сами по себе расширяли рамки национального рынка, однако основной причиной столь несоразмерно высоких темпов урбанизации явилось усиливающееся разделение труда между городом и деревней. Переход сельского хозяйства на рельсы специализированного и ориентированного на рынок производства товаров привел к отказу от традиционных методов ведения хозяйства, определявших экономическую обособленность крестьян. Теперь они стали закупать готовую продукцию для удовлетворения своих каждодневных потребностей, к примеру в одежде или пиве, но также и в средствах производства, таких как строительные материалы, орудия труда, зерно, удобрения и корма. Характерно и то, что начиная с середины столетия на базе многих кузнечных мастерских благодаря увеличению потребности в современных сельскохозяйственных орудиях стали создаваться литейные производства и машиностроительные заводы.

Как мы уже видели, кустарные и индустриальные отрасли стабильно развивались, и к началу мировой войны в этом «вторичном секторе» была занята почти третья часть всего населения. В городах их доля, разумеется, была выше — в среднем примерно 50%. Однако на фоне масштабных процессов урбанизации и модернизации общества, охвативших всю страну, темпы индустриализации нельзя назвать стремительными. По крайней мере если под индустриализацией понимать появление крупных заводов с дымящимися трубами, где занято большое количество рабочих и налажено рационально организованное массовое производство стандартных товаров.

Согласно статистическим данным, в 1914 г. в Дании существовало 83 тыс. промышленных предприятий, или на 6 тыс. больше, чем в 1897 г. (когда создавался первый реестр). На них было занято 350 тыс. человек, из которых собственно рабочих насчитывалось 233 тыс. (в оставшуюся часть входили, с одной стороны, служащие, а с другой — сами владельцы). В 1897 г. их было 274 тыс. и 180 тыс. соответственно. Таким образом, в среднем на каждом предприятии было занято четыре человека. Доминирующее положение по-прежнему занимали мелкие предприятия, насчитывавшие помимо хозяина не более двух работников, однако за этими цифрами скрывается тенденция к укрупнению: количество предприятий, на которых было занято свыше ста работников, возросло со ста семидесяти до двухсот шестидесяти.