Джадиты собирались повернуть назад. Это было понятно каждому, кто хоть в чем-то разбирался. Если они заметили засаду, то сделали бы все очевидные выводы. Они свиньи и неверующие, но умеют воевать. Они должны вернуться назад из Эмин ха'Назара и ехать более длинным, кружным путем на запад.
И не существовало другого места для ловушки между этим ущельем и землями тагры, которое позволило бы восьмидесяти плохо вооруженным людям — сборищу лучников, головорезов, нескольких всадников, его самого, его брата и печально известного отца — надеяться одолеть такое количество солдат. Ради золота стоило пойти на большой риск и ради славы тоже, но, по мнению Идара, ни то, ни другое не стоило неминуемой гибели. Он презирал джадитов, но был не настолько глуп, чтобы недооценивать их способности в бою. А его отец сделал свою долгую карьеру на том, что всегда ввязывался в бой только на местности, которую выбрал сам.
Значит, все кончено, упущен этот редкий шанс, появившийся так далеко на севере, в самом конце года. Ну, так уже бывало: это игра. Они подождут, пока джадиты уберутся из долины и отправятся на запад. Затем они сами двинутся на юг и начнут долгое путешествие домой. Если бы зимние дожди и распутица не были так близки, они могли бы не спешить и найти некоторое утешение в набегах на земли Рагозы на обратном пути.
«Но утешение, — мрачно подумал Идар, — им не светит, пока они не попадут к собственным каменным стенам». Ему хотелось выпить прямо сейчас, но отец это запрещает. Не по религиозным соображениям, конечно, а как командир во время рейда. Так он правит уже сорок лет. Идар восстал бы против притеснений старика, если бы не две вещи: он его любил и боялся больше, чем кого-либо из живых людей.
— Смотри! — прошептал один из лучников рядом с ним. — Во имя Ашара, смотри!
Идар посмотрел. И у него перехватило дыхание. Они приближались. Бог лишил джадитов разума или, возможно, это сделал женский голос. Кто знает, что заставляет людей совершать подобные поступки? Идар только знал, что он, его брат и отец и их люди скоро вступят в такое сражение, какого не знали уже много лет. Их засада раскрыта, а всадники все равно едут сюда.
Джадиты приближались к горловине ущелья, сотня всадников и шесть мулов в середине. Они двигались слишком быстро. Они ослепнут, Идар это знал, как только попадут в тень, туда, где крутые склоны закрывают солнце. Они совершают ужасную ошибку. Пора заставить их заплатить за нее.
Его стрела полетела первой. Он выпустил вторую, и третью, потом пустился бежать, скользя вниз по склону туда, где джадиты и их кони проваливались в вырытые заранее ямы, налетали друг на друга, перепутавшись руками, ногами и копытами, с воплями падали на острые копья, вбитые в холодную землю.
Как ни быстро бежал Идар, он видел, что отец его опередил.
Предложение Родриго сначала возмутило Джеану, потом рассмешило и, наконец, пробудило в ней изобретательность. В середине этого занятия она внезапно обнаружила, что изливать в громких криках, разносящихся по всей долине внизу, жгучую, неприкрытую страсть — занятие весьма возбуждающее. Двое мужчин рядом с ней чуть ли не бились в судорогах молчаливого восторга, пока она выдавала все более цветистые вариации на тему своей безудержной физической страсти — в качестве королевы Фруэлы из Халоньи — к золотоволосому графу, который явился за данью в Фибас. Ей пришлось признать, что отчасти именно их беспомощный хохот и безграничное восхищение ее игрой пробуждали в ней все более буйный полет фантазии.
Они находились на восточном склоне высоких гор, окружающих чашу долины Эмин ха'Назар, широко известной под названием Долины Множества Голосов. Известной всем, кроме джадитов, которые вступили в долину этим утром. Даже Родриго до нынешнего дня не знал о ней, но ибн Хайран не только знал, он предвидел, что здесь может быть устроена ловушка золоту Фибаса.
Долина Эмин ха'Назар была знаменита не только своим эхом. Среди призрачных голосов, которые, по слухам, эхом разносились по долине ночами, были голоса людей, убитых здесь в битвах за многие сотни лет.
В первом из таких столкновений тоже участвовали джадиты, во время большой волны первого вторжения Халифата, когда граница между Ашаром и Джадом отодвинулась так далеко на север, как никогда раньше. Где и находилась до сих пор. Фактически, непосредственно к югу от реки Дюрик и гор, закрывающих Халонью.
Та давняя, яростная война — бесконечный парадокс! — положила начало многовековому расцвету Аль-Рассана. Блестящие халифы, сменяющие друг друга в растущем дворце Аль-Фонтана в Силвенесе, сами выбирали себе имена в соответствии со своими военными достижениями: Завоеватель, Разрушитель, Меч Звезднорожденных, Бич Неверных.
В этих прозвищах не было высокомерия, халифы действительно были такими. Эти властители и их войска после первого отчаянного, поразительно успешного прорыва на север через пролив из Маджрити, более трехсот лет назад с помощью меча и резца создали на полуострове великое государство. Они оттеснили жителей Эспераньи на самый дальний север и дважды в год совершали на них набеги в поисках золота, зерна и рабов, а также ради чистого удовольствия и славы, во имя пресветлого Ашара.
Это время называли Золотым Веком.
Джеана полагала, что по тем меркам он и был золотым. Киндатам, вынужденным проявлять осторожность во все времена, расширяющийся мир халифов гарантировал некоторый покой и хрупкую безопасность. Они платили налог, налагаемый на еретиков, так же, как джадиты, проживающие в Аль-Рассане; им разрешали поклоняться богу и его сестрам лишь за закрытыми дверями; их обязали носить только сине-белую одежду, как предписывали законы Ашара. Им было запрещено ездить на лошадях, вступать в интимные отношения с истинно верующими, строить крыши своих святилищ выше, чем храмы ашаритов в том же городе или поселке… Их со всех сторон ограничили правилами и законами, но жить было можно, а строгость соблюдения законов сильно колебалась в течение минувших столетий.
Золотой век. Который уже миновал. Луны убывали и прибывали. Пал Силвенес; появились мелкие правители, враждовавшие друг с другом. А теперь джадиты снова двигались на юг, на великолепных конях, которых они разводили на севере. Вальедо требовал дань от Фезаны. Руэнда претендовала на Салос и небольшие города вдоль побережья, и вот сейчас, под ними, в долине, находится первый отряд по сбору дани из Халоньи, которая пожелала участвовать в пиршестве. Он должен доставить золото Фибаса королю Бермудо, в его продуваемый сквозняками замок в Эскалау.
Если сможет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});