– Квартира хорошая, три комнаты. Вот наша спальня, а вот детская комната. Теперь у тебя, дочка, будет свой письменный стол, а не как в Москве – пополам с Алешей. А это импровизированная гостиная, она же столовая, она же кабинет отца. Здесь пока и размещайтесь.
Просторная комната с большим окном и балконом, в которой стоял диван, канцелярский стол и крашеная тумбочка, в руках заботливой хозяйки превратилась в очень уютное помещение: большой ковер, красивая скатерть и французские кружевные занавески изменили ее до неузнаваемости. Здесь в основном и проходила вся жизнь: обедали, по вечерам все вместе пили чай, а по ночам и в выходные – работал Владимир Яковлевич.
Через некоторое время пришел тот же шофер и отрапортовал, что ему приказано прокатить приехавших по городу.
– Ну, с чего начнем? – спросил он.
– С Волги, покажите нам Волгу, где она? – с нетерпением просила Ира. И пока ехали по главной улице, носившей имя Ленина, водитель рассказывал:
– Город наш невелик, но стоит на прекрасном месте, в самом устье Шексны, впадающей в Волгу-матушку. Ребятишкам – раздолье: хочешь на лодке катайся – здесь в округе полно небольших островков, хочешь – рыбу лови. Это же древняя Рыбная слобода, вылавливали наши предки и стерлядь, и осетров, а уж до нас дошло что попроще.
Проехав по главной улице и обогнув старинный собор, остановились у набережной, сохранившейся с прошлого века. Отсюда открывалась незабываемая картина. Через широченную, скованную льдом реку, которую трудно было отличить от заснеженных берегов, шли люди, казавшиеся черными точками на белейшем снегу, лихо катились розвальни.
Алешу заинтересовала мощная постройка на самом берегу замерзшей сейчас реки. Вера Александровна уже знала историю города и пояснила, что это здание рыбинской биржи, построенной в 1911 году в торжественном «русском стиле», принятом для важнейших официальных зданий той поры. Позже отец расскажет ему, что с этим местом связано много трагических моментов истории города: здесь в революционные годы было расстреляно ни один десяток рыбинцев, оказавших сопротивление новому режиму. Не хотел патриархальный город менять заведенный веками уклад, рушить сложившиеся традиции, деловые связи.
В годы правления Петра I, с основанием Петербурга, оказался Рыбинск в самом центре нового хлебного пути, до него поднимались огромные груженые барки с низовьев Волги. Здесь был перевалочный пункт, и дальше, к северной столице, доставляли груз уже небольшие легкие суда. Этим обстоятельством и определялся уклад города, где вся работа закипала в летне-осенний сезон, с началом навигации, а потом можно было всю зиму проживать в полудреме заработанное. Предприимчивый народ, занимавшийся торговлей, – перекупщики – довольно быстро превратились в богатых купцов, основательно пустивших корни в родном городе. Богатеющий Рыбинск обрастал каменными домами по лучшим столичным образцам, в округе множились усадьбы с европейскими постройками да парками и дачи столичных дворян. Из каких-либо предприятий здесь было развито лишь мукомольное дело, а ветряные мельницы в окрестностях города встречаются и поныне.
Постояв немного у здания биржи, направились к высокому кафедральному собору, некогда белокаменному. Сейчас же собор посерел от грязи, кровля содрана, креста нет, не оказалось и колоколов на колокольне.
– Это Спасо-Преображенский собор, его построили еще в середине прошлого века на пожертвования горожан. Сейчас собор занят под городской архив, и службы уже не ведутся. А раньше на церковные праздники здесь собирался весь город. После служб нарядные пары с детишками чинно прогуливались по набережной, наблюдая за проходящими по Волге пароходами, – рассказывала Вера Александровна. – А вот эта высокая колокольня была построена еще раньше, долгое время она была самой большой на Волге и по ней еще издали определяли приближение к Рыбинску.
Позволив детям немного поиграть в снежки, мама позвала их к машине, и они, каждый со своими впечатлениями, в полном молчании поехали дальше. Алеша с Ирочкой готовились рассматривать и рассматривать новые картины города, мелькающие за окном машины. Но буквально через десять минут они оказались около дома.
– А что же мы так мало покатались? – спросила Ира шофера. – Я хочу посмотреть весь город.
– Так ведь мы все и посмотрели, остался только завод – большой, как сам город. Но туда мы с вами уже не поедем. Владимир Яковлевич вечером освободится и покажет вам все получше. У нас и музей, и театр, и библиотека есть.
Через две недели, возвращаясь домой, Ира определила для себя, что Рыбинск не больше их родной Таганки, только с вечно гудящим мотором и с искрящимся белым снегом, какой редко встретишь в Москве. И мороз там такой крепкий, что каждый раз на улице у нее пощипывало щеки и ресницы покрывались инеем, делая похожей ее на сказочную снегурочку. Рыбинск ей понравился, она быстро обзавелась подружками, и, главное, хотя папа вечно пропадал на своем заводе, но все-таки вечерами и по воскресеньям они будут вместе, а Ира очень скучала без него. Алешка счел городок отменным захолустьем. А Вера Александровна окончательно определилась, что предстоит основательный переезд. В городе – ни продуктов, ни самых необходимых товаров. Потому из Москвы нужно привозить все: от дуршлага и кастрюль до занавесок. А так как Ира должна продолжить занятия музыкой, придется привозить и старинное пианино. Окончательный переезд наметили на лето, когда Ира окончит учебный год, Алеша сдаст переводные экзамены в университете и сможет пожить с ними в Рыбинске летние каникулы. В том, что он успешно выдержит экзамены, сомнений не вызывало: Алеша как в школе из года в год получал только отличные отметки и окончил ее с золотой медалью, так и в университете учился блестяще.
А пока Владимир Яковлевич, проводив семью, опять стал до глубокой ночи пропадать на заводе и в своем ОКБ.
Опытно-конструкторское бюро
Рыбинское Опытно-конструкторское бюро, как и определил для себя еще во Франции Владимир Климов, он создавал основательно, как мощный научный центр. Впервые при серийном заводе рождалась проектно-конструкторская организация с самостоятельным бюджетом, с самостоятельными производственными цехами (ОКЦ – опытно-конструкторские цехи): механическим и сборочным, испытательной станцией. Это было необходимо, так как с 1934 года была поставлена задача срочно готовить, проектировать, создавать экспериментальные образцы, выдавать все более и более мощные, экономичные и легкие двигатели для нашей истребительной авиации и скоростных бомбардировщиков. Одновременно – через серийно-конструкторское бюро – Климов начал руководить и ходом серийного производства завода, где внедрялись его новые разработки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});