бассейн с горками. Ну а вместо дома, пара хороших, готовых к проживанию, квартир и открытый счет в банке с суммой… я ее тебе уже кажется говорил. Чтобы ты чувствовала себя спокойно.
— А как же твой план, на случай, если я захочу уехать, и чтобы я жила поблизости?
Ренат наклонился ко мне, проникновенно заглянул в глаза и тихо спросил:
— А ты захочешь?
— Этого и ты можешь захотеть.
— Я — ни за что. От меня теперь вообще будет так просто не отделаться.
Оказывается, очень трудно отказаться от роскошных квартир, когда тебе их так настойчиво предлагают. Я не смогла.
На личном фронте тоже довольно интересно. Ренат открыто не пристает, решительных действий не проявляет, но периодически смотрит такими горячими взглядами, что можно задымиться. И то утром на кухне подойдет с чем-нибудь “помочь”, невзначай коснется руки, словно задумавшись, заправит прядь волос за ухо, то приобнет, тоже исключительно чтобы помочь, и придержать. Заигрывает, флиртует, очень ласковый, заботливый. И как так вышло, что вечерний массаж стал почти что традицией.
Чем больше проходит дней, тем меньше жалею о принятом решении, хотя бы просто потому, что становлюсь все более грузной, неповоротливой, а Ренат при этом готов чуть ли не на руках носить и исполнять малейшие прихоти. Подушку подоткнет, одеялко заправит вкусняшку принесет. Недавно, стоило только упомянуть, что стало неудобно мыться, настойчиво рвался со мной в ванну. Не пустила. А еще любит класть руки на живот. И всегда такой восторг в его глазах, когда ему “отвечают”. Вычитал недавно про пользу классической музыки, теперь слушаем.
В один из таких вечеров классической музыки, Ренат приложил ухо к животу, не знаю, чего он там слушает, может ему малышня что-то в тайне и говорит, сам Суворов как будто и правда с ними общается, рассказывает, как тут, в этот мире здорово и интересно, чем они вместе будут заниматься, каких птичек смотреть, котейку можно будет гладить.
И вот смотрю я на такого теплого Рената, слушаю, и прям слезы наворачиваются. Рука сама собой потянулась к нему, зарылась в жесткие волосы, погладила.
Суворов поднял на меня глаза, не отрывая взгляда, поймал мою руку и нежно поцеловал ладонь, затем легкими поцелуями покрыл запястье и выше. Подтянулся и вот уже целует в губы, нежно, осторожно, словно боясь спугнуть, когда же сопротивления и возмущения с моей стороны не следует, поцелуй быстро становится пылким.
— Моя, — шепчет мне в губы Ренат в коротких перерывах между поцелуями. — Люблю тебя.
Не ответила ничего, да и Суворов ответа и не требовал, но с этого момента наше общение стало гораздо нежнее и доверительнее. Как с каждым днем на улице постепенно становилось теплее, так и у нас. Ренат начал рассказывать и делиться о себе, о том, что вряд ли когда-нибудь рассказал чужому человеку. Поведал про непростое общение с отцом, какие напряженные отношения были в семье, ранний уход матери. Это все тоже было его кирпичиками циничного отношения к браку, которых стало только больше после неудавшихся отношений с Камиллой. Со мной, по его признанию, ему изначально было комфортно, оказывается дала ему в те новогодние дни ощущение дома, тепла, очага. А еще поделился, что видите ли, восхищался и одновременно бесился из-за моей слишком спокойной реакции на расставания. Еле сдерживался, о-очень хотел вывести меня на эмоции, но стойко держался, потому что понимал, что если все-таки выведет, то и сам сорвется, зацелует и неизвестно, во что все дальше выльется. Во время этих признаний очень захотелось стукнуть Рената. А уж когда он покаялся, что в Новый год заказал мне в качестве подарка ребенка к следующему празднику… Суворову пришлось скрываться, а потом я порывалась съехать куда подальше, но поймал, остановил, задобрил. А я еще, главное думала, как он так спокойно и быстро уверовал в факт своего отцовства, а оно вон оно как. Из оправданий Рената:
— Я у тебя тогда спросил, ты была согласна и очень даже за. Я и сам не понял, что на меня тогда нашло. Проникся атмосферой семейного праздника.
— Но ты ведь понял на следующий день, что я ничего не помню!
— Ну, все равно уже было поздно. Потому уже понял, что я погрячился, но тебе уже не стал ничего напоминать, думал, от одного раза вряд ли что-то выйдет, а потом подзабыл из-за всех свалившихся неприятных событий.
— Гр-р!
— Не рычи. Я достаю мороженое. Вот не было бы того моего порыва, и малышей бы мы сейчас не ждали, это разве хорошо? Ай, да не бей меня, я все понял.
Среди новых традиций появилась еще одна. Суворов стабильно, с частотой примерно раз в неделю, стал делать мне предложение. Иногда в шутку, иногда словно невзначай, а иногда и очень серьезно, с подробными аргументами, почему это обязательно стоит сделать. Не соглашаюсь. Если Ренат пошел на попятную, то я в этот самый брак вообще не хочу.
Однажды, в солнечный теплый день сидя на летней веранде кафе, отмечали первый учебный день Дианы в новом учебном году. Ренат с Дианой успели покататься на роликах, пока я за столиком неспешно потягивала чай и лениво изучала книгу об уходе за младенцами. Вот только-только они вернулись за столик, уставшие, довольные, веселые, спорят, кто лучше катается, первым делом заказали мороженое, и теперь пытаются подключить меня в свой спор, но я с ухмылкой держу нейтралитет.
— Кстати, — Ренат бросил на меня хитрый взгляд. — Что там насчет свадьбы?
Он опять!
— Да, теть Ань, — оживилась Диана. — Ну соглашайся. Так здорово будет!
С прищуром, подозрительно посмотрела на девочку.
— А ты почему меня уговариваешь? Папа подговорил?
— Не-ет.
— Что он пообещал?
— Собаку, — повинно опуская голову, признается Диана, но сразу же поднимает на меня хитрющие глаза. — Теть Ань, ты же тоже любишь собак. Соглашайся. У Юльки, ее Мальта вот-вот ощениться. Я смогу выбрать щенка и каждый день ходить его навещать. Юля мне покажет, как воспитывать собаку. Анечка, ну пожалуйста!
Очарованию ребенка трудно противостоять, а я на детское обаяние в последнее время стала особенно чувствительна, но все равно отрицательно качаю головой и чуть отодвигаюсь назад, демонстрируя огромный живот.
— Куда мне сейчас замуж? Не невеста, а плюшка. Только народ смешить, — ага, заметно так, что брак по залету.
— Ничего подобного, — возражает Суворов. — Какое тут веселье. На меня все сотрудники компании, когда ты в декрет уходила, знаешь, как убийственно-осуждающе смотрели? Даже Жанна с Сашей, хотя они прекрасно в курсе, что это ты отказываешься, а не я бегаю