Читать интересную книгу Исповедю грех, батюшка - Мороз Алексий

При холостой или вдовьей жизни проживание в доме или квартире с посторонним лицом другого пола, хотя бы и без цели блуда. На первом Вселенском соборе было принято правило, запрещающее подобное проживание: «Не иметь сожительствующую в доме жену (женщину), разве матерь или сестру или тетку или те токмо лица, которые чужды всякого подозрения» (1 Вселенский собор пр. 3; Василий Великий пр. 88). В основном, это правило относилось к лицам духовного звания, но оно также находит свое применение в ряде следующих случаев и к мирянам: когда женщина ранее находилась в блудной связи с тем, у кого живет дома или на квартире; когда живущие вместе холосты и молоды (или просто ровесники); когда в жилище, кроме холостых мужчины и женщины, не проживают их родственники или взрослые дети; когда при подобной жизни мужчина так и остается холостым, а девица или вдова не выходит замуж. При подобном сожительстве, вышеуказанные лица сами себя поставляют в соблазнительное положение. Если они целыми днями пребывают вместе, сидят, обедают, общаются, видят друг друга полуодетыми, а при совместном быте этого избежать невозможно, то остаться им чистыми от плотского вожделения практически невозможно. Но даже если бы целомудрие было сохранено, то в глазах посторонних такое совместное сожительство являлось бы немалым соблазном. Даже если позволительные действия являются для многих большим соблазном, то тем более подобное сожительство вызовет массу сплетен и нареканий. Поэтому ради любви к ближнему и заботы о состоянии его души не следует ни под какими предлогами нарушать утвержденное на Вселенском соборе правило.

Удобопреклонность на соблазн. «Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел» (Быт. 3,12). Не нужно соблазнять ближнего, но не следует и соблазняться. Бывает, что иной и не думал грешить, но увидел, как это делает другой, и, соблазнился. Но не только книга, исполненная непристойностей, или развратный фильм толкнули его ко греху, а сердце, расположенное к похоти, наставило его при виде соблазна к падению. Зная свою немощь и расположенность ко греху, человек должен всячески избегать того, что может подтолкнуть его к падению. Легкомысленное же подражание чужому соблазнительному действию обличает нас в малой любви к Богу, ближнему и самому себе. Если бы мы по-настоящему любили Бога, то разве стали бы нарушать Его святые заповеди? А если бы любили ближнего, то разве соблазнились бы его грехом и, увеличивая тяжесть его падения, впали в подобный? Тем более, если бы мы имели должную любовь к себе, то не губили бы свою душу, гоняясь за каждым худым примером. В Евангелии мы не видим ни одного примера того, чтобы апостолы соблазнились на чье-либо действие. Первые христиане жили среди соблазнов развращенного языческого мира и не смотрели на худые примеры. Чужие падения должны нам служить не поводом к соблазну и сплетням, а для назидания и еще большей предосторожности от пороков и всякой скверны. Видя согрешающего, надо молиться о даровании ему покаяния и просить Бога, чтобы Он сохранил нас самих от подобных падений.

Неудержание себя от действий, пусть позволительных, но вместе с тем, служащих соблазном для других. «Если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего» (1 Кор. 8,13). В словах апостола «соблазн» означает «смущение совести», и как мы видим, подвижник Божий готов на всевозможные лишения, лишь бы не нанести вред ближнему, лишь бы совесть последнего осталась несмущенной. Например, если кого-либо смущает моя поздняя прогулка, то благоразумнее будет оставить ее и не смущать ближнего. Нечего говорить, непохвальна и немощь чьей-либо совести, но подражание Христу побуждает нас покрывать любовью чужие немощи. Или, по крайней мере, постараться рассеять недоумение ближнего, объяснив и показав ему законность наших действий. Иисус Христос мог совершенно не платить подати на храм как Единородный Сын Того, в честь Которого этот храм построен. Но, «чтобы не соблазнить их» (сборщиков), велел Петру отдать налог (Мф. 17,27).

Удержание себя от порочных действий только но причине боязни осуждения или из боязни соблазнить окружающих. «Ненавижу ложь и гнушаюсь ею; закон же Твой люблю» (Пс. 118,163), - вот по какому убеждению человек должен воздерживаться от греховных дел, а не только из-за боязни сплетен, пересудов и соблазна со стороны ближних. В человеке должно быть внутреннее отвращение ко злу как источнику смерти, как к темному облаку, закрывающему нас от Бога. Заповеди Господни, любовь к Богу должны лежать в основе нашей нравственности, а не только боязнь соблазнов и осуждения со стороны ближних.

Отлагательство или даже отказ от добрых дел из-за опасения, что они могут послужить кому-либо соблазном. Даже святые, добрые дела могут послужить для грешника соблазном. Так фарисеи строжайший пост, который нес Иоанн Креститель, объясняли беснованием. А Господа нашего Иисуса Христа, за то, что Он обедал с мытарями и грешниками называли любителем чревоугодия и «винопийцей» (хотя ясная цель этого была - спасение душ грешников). Фарисеи постоянно соблазнялись действиями Богочеловека, потому что лицемерие составляло их вторую сущность. И в честных, искренних действиях они, исходя из своей внутренней сути, всегда искали лицемерную подоснову. Сама апостольская проповедь о Христе распятом была для иудеев «соблазн» (I Кор. 1,23). Иудеев соблазняла крестная смерть Спасителя, смерть презренная, которой подвергали только тяжких преступников; они горячо ждали мессию - всемирного завоевателя. В настоящее время эта фарисейская наклонность соблазняться святыми добрыми делами наблюдается у большинства людей. Например, если мирянин, по искреннему усердию начнет часто приступать к Святым Христовым Тайнам, этим «как новым и небывалым» соблазнятся многие. Но разве можно из опасения подобных соблазнов отказываться от добрых дел или нарушать прямые нравственные обязанности? В таком случае и совсем нельзя быть ревнителем добрых дел. Что было бы, если бы апостолы, убоявшись соблазна со стороны иудеев, прекратили свою проповедь о Христе распятом? Нет, на подобные соблазны не должно обращать никакого внимания. Люди с фарисейской закваской готовы всем соблазняться; они сами себя соблазняют и духовно гибнут в подобном жутком состоянии. Из-за таких людей нельзя насиловать своей совести и изменять истине и добродетели.

О ВОСЬМОЙ ЗАПОВЕДИ ЗАКОНА БОЖИЯ

Не укради

Не воруй

Восьмой заповедью Господь Бог запрещает кражу, то есть присвоение каким бы то ни было образом того, что принадлежит другим.

Запрещая все виды отнятия собственности у ближнего, эта заповедь повелевает нам быть бескорыстными, щедрыми, честными, трудолюбивыми, милосердными и правдивыми. Чтобы не грешить против этой заповеди, необходимо любить другого, как самого себя, и не делать другим того, чего сам себе не желаешь.

Самая же высшая добродетель, внушаемая восьмой заповедью, - это совершенное нестяжание, отречение от всякой собственности и даже желания ее. Но к этой добродетели Господь обязывает не всех, а только тех, которые желают достигнуть высшего нравственного совершенства: «если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах» (Мф. 19, 21).

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ГРЕХОВ ПО ВОСЬМОЙ ЗАПОВЕДИ

Не присваивал ли себе чужой собственности: воровством, насилием или обманом, при помощи подделки документов, обмериванием, обвешиванием, обсчитыванием, фальшивыми деньгами, продажей негодного товара вместо хорошего?

Не согрешил ли когда-либо против ближних какою-либо ложью или хитростью с целью повредить их благосостоянию или присвоить что-нибудь из их имущества?

Не утаивал ли найденного, лицемерно умалчивая о своей находке?

Не скрывал ли вора? Не прятал ли краденного?

Всегда ли возвращал взятое взаймы? Не прикидывался ли несостоятельным, чтобы не платить долга? Не затягивал ли платеж умышленно, с целью «прокрутить деньги» или просто из жадности?

Не нанес ли умышленного вреда имуществу ближнего, например, поджогом? Не портил ли вещей, взятых у другого на время? Не терял ли их?

Состоя на службе, частной или государственной, не грешил ли тунеядством, не ленился ли работать, не притворялся ли больным, чтобы даром получать жалование или плату?

Не притворялся ли бедняком или даже нищим, чтобы жить за счет благотворительности и подаяния от добрых и доверчивых людей?

Не согрешил ли лихоимством, не давал ли денег в рост под проценты?

Не наживался ли на чужом горе, беря с людей повышенную плату в их безысходном состоянии? Не брал ли с людей чрезмерно большую плату за работу или услугу, пользуясь их крайней нуждой в последних?

Занимая высокий пост на государственной или церковной службе, не согрешил ли мздоимством, не брал ли и не вымогал ли подарков и взяток? Не ждал ли подарков, чтобы произвести суд или решить какое дело, не терпящее отсрочки?