Читать интересную книгу Омнибус: Кровавые Ангелы - Джеймс Сваллоу

Когда жрец Благословенного Сахиил разнес весть, что Аркио собирает армию из людей, несметное число мужчин и женщин ответили на призыв. Они с гордостью были готовы сложить свои жизни за своего нового спасителя, хватаясь за любой шанс стать чуточку ближе к его великолепию. Будет отбор, сказал Сахиил, призыв тысячи душ, чтоб присоединиться к Аркио в его Крестовом походе крови. Эти посвященные станут Воинами Перерожденного и за их сердца и души, жизнь снова была наградой. Кающиеся шепотом говорили об отдаленной планете Ваал, родном мире Благословенного, где по легенде, обычные люди могли стать такими же великими олицетворениями как и он — Адептус Астартес. От добровольцев не было отбоя.

На огромной площади, на подступах к крепости Икари, они создали арену из разбитых зданий, и внутри, те кто осмелились стремиться попасть в братство воинов, взяли оружие и обратили его друг против друга. Только сильнейшие, самые безжалостные будут избраны в тысячу. Они начали свою маленькую войну, загнанные под горообразную башню, и они сражались и сражались. Жизнь за жизнью, час за часом, их число уменьшалось, количество выживших приближалось к тысяче, когда день сменился ночью, а ночь днем.

ПРИ приближении высшего Сангвинарного жреца, Алактус и Туркио открыли врата, сияние рассвета блестело на белом золоте его брони. Внутри арены бой затихал, схватки были не такие частые, как массированная бойня днем ранее, они ослабевали.

Сотни обычных людей погибли в этой первой, запутанной схватке каждый за себя, галлоны пролитой крови окрасили каменную плитку под ними в коричневый. Некоторые орудия были грубыми — дубины, топоры, огромные стальные гаечные ключи, украденные из соборов-фабрик, в то время как остальные были смертоноснее. У немногих претендентов было огнестрельное оружие, огнеметы, даже лазеры, оно было собрано с трупов погибших на войне и принесено сюда, чтоб быть обращенным друг против друга.

Пока Туркио наблюдал, Кровавый Ангел мог увидеть перестрелку между двумя людьми, один едва мог нести тяжелый стаббер, другой отстреливался из какого-то лазпистолета. Фигура со стаббером издала боевой клич и попыталась атаковать врага, но оружие было слишком массивным, слишком тяжелым, чтоб с ним мог управиться человек без брони. Он запнулся, и человек с лазером прошил его яркими огненными выстрелами.

Тот упал на землю, его труп был охвачен огнем.

Сахиил замер в воротах арены и шепотом отдал команду по воксу. В ответ воздух наполнился воплями предупреждающих сирен, установленных на высоком балконе, где-то на стене башни крепости. Затихающий вой успокоил площадь, и после него наступила тишина. Это был заранее оговоренный сигнал; испытания были закончены. Повсюду на арене закончились стычки и оружие опустилось. Те, кто до сих пор еще был способен двигаться, выходили из укрытий на открытое пространство в центр боевой арены. На рукотворных трибунах, возведенных вдоль стен окружающих арену зданий, люди в понятном нетерпении рванули вперед, чтоб увидеть тех, кто будет избран. Сирена умолкла, и Сахиил наслаждался тишиной. Казалось, что все взгляды Шенлонга были прикованы к нему. Благословенный дал жрецу задание сделать окончательный выбор, и это было долгом, который он с нетерпением готов был выполнить. Он вышел на арену с Туркио и Алактусом по бокам. Взгляд Сахиила пробежался по лицам, окружающим его, все они были окровавлены и грязны от боя. В их глазах читалась безоговорочная готовность сделать все, что он прикажет, и это понимание раздуло его от ощущения власти. Эти люди последуют за Аркио в пасть ада и не будут задавать вопросов.

Только подумать, он питал сомнения насчет взращивания этой армии; теперь они казались ему нелепыми. Конечно, это были просто люди, не чета мощи космического десантника, такого как он, но все равно, этот батальон илотов имел свое назначение на поле брани. Правда была в том, что эти люди охотно были готовы пожертвовать своим будущим, чтоб голос Аркио услышали, за мощь Благословенного. Когда Крестовый поход крови начнется всерьез, когорта воинов Перерожденного вырастет в десять, двадцать раз от сегодняшнего числа. Он отбросил все мысли былой нерешительности. Кем он был, чтоб сомневаться в мудрости Благословенного?

Краем глаза он увидел движение и посмотрел на женщину с растрепанными волосами, как она пыталась встать на ноги. Она не могла этого сделать; свежие, истекающие раны на ее боку снова открылись. Сахиил наметанным глазом рассмотрел повреждения. Космодесантник мог бы пережить такие ранения, но у обычного человек совершенно не было шансов. Женщина встретилась с ним взглядом и в ее глазах была мольба, столь чистая, столь сердечная, что жрец остановился. Он наклонился над ней.

— Как тебя зовут? — Спросил он.

— Мах-м-Мирис, — прокашляла она, — Мирис Адрин.

Сахиил заметил на ее плече остатки значка-вымпела. У жителей Шенлонга была традиция — занятие и чин жителя отражать укладкой связанных лент на одежде. У женщины были цвета матери троих детей, учительницы.

— Мирис, — мягко сказал он, — твои дети гордятся тобой.

— Да, — она выдавила улыбку, по ее лицу текли слезы. Она знала, что умирает и что она никогда не исполнит мечту присоединиться к когорте Аркио.

— Позволь мне одарить тебя, — начал Сахиил, доставая с пояса свой редуктор.

— Ты желаешь Милости Благословенного, Мирис Адрин?

— Господин, редуктор предлагают только Астартес… — с гримасой на лице сказал Алактус.

Сахиил взглядом заставил того замолчать.

— Все, кто служат Ангелу Перерожденному, могут получить этот дар.

Глаза Мирис заблестели, принимая благословение.

— Да, господин. Я желаю.

Он благосклонно кивнул и выстрелил ей в сердце. Тупоносый болт из титана был предназначен, чтоб пробиться через твердый керамит и плассталь силового доспеха космодесантника и прорвать грудную клетку, давая доступ к внутренним органам, это было последний, достойный выход для боевого брата, который был слишком близок к смерти, чтоб его можно было вылечить. В нормальной, не модифицированной плоти он пробил дыру в грудной клетке учительницы размером с кулак Сахиила. С нежностью, она закрыл глаза Мирис и стоял, стирая капли ее крови с аппарата.

— Даже в смерти, тысяча будет служить Благословенному памятником его праведности, — сказал он, его чистый и твердый голос разнесся по арене.

Туркио смотрел на мертвую женщину, слабый запах ее остывающей крови достиг обоняния через решетку его бронированного шлема. Характерный аромат задел внутри него глубинную, первобытную струну. Вскоре будет битва.

Сахиил смело пошел вперед, положив редуктор в кобуру и широко расставив руки. Он шел через толпу запачканных и оборванный бойцов, трогая кого-то за плечи, кивая остальным. Каждый, на кого он указал, кланялся в ответ и стоявшие вокруг них, отходили назад, чтоб взглянуть на величайших в их рядах. Человек за человеком, Сахиил избрал тысячу. Тех, кого не коснулось мимолетное благословение, смотрели в немом молчании, другие же плакали. Алактус видел как двое людей вложили стволы оружия себе в рот и закончили свои жизни, вместо того чтоб принять поражение.

В центре арены стоял распотрошенный корпус лендрейдера Несущих Слово, обожженная коробка деформированного металла и костлявые возвышения убитых залпом с «Беллуса». Он забрался на разрушенную машину и обратился к стоящим перед ним людям.

— Ваши жизни окончены, — сказал он, — кем бы вы ни были до сего момента, чтоб вы не говорили или делали до этого дня, теперь это ничто, предрассветная дымка. Вы мертвы и вы переродились. Вы — тысяча.

Рваные приветственные крики взорвали арену, быстро захватывая наблюдателей на трибунах и улицах позади. Звук разносился подобно волне и Сахиил представил себе, что слышит вопль целой планеты.

— Вы первые удостоены чести стать Воинами Перерожденного, избранными Аркио Благословенным, слугами новых Кровавых Ангелов. Ваши имена будут вырезаны в истории наряду с легионами Сангвиния, наряду со смертным именем самого Аркио.

Тысяча загрохотала оружием и стала палить в небеса, грохочущим кличем благодарности.

— Хорошо запомните этот день, — сказал он, — он никогда не наступит снова. В веках, люди будут обращать своей взгляд к Шенлонгу и видеть в вас маяк основ и преданности. Они будут вас знать, как и я — как героев грядущих войн.

В ответ снова послышался рев и в этот раз он расколол воздух подобно раскатам грома.

КРИВАЯ усмешка сформировалась на губах инквизитора, когда звук проник через окрашенное стекло окна его часовни. Крик имел такую силу, что древние панели завибрировали от такого ликования и подобно дирижеру оркестра, риторика жреца заставляла звук умолкать и повышаться. С холодным удовольствием он размышлял о Сахииле; все люди рождаются слабыми, даже такие сверхъестественные суперлюди как космодесантники и ключом, чтоб манипулировать ими, было найти и воздействовать на их недостатки. Для таких людей, как покойный сержант Корис, требовалось больше усилий, чем для других и воздействие на Рафена почти убило его — но он всецело ожидал вскоре услышать о брате Аркио, возможно, он будет найден мертвым в каком-нибудь темном углу города, покончив с собой. Штель заставил Рафена окунуться в глубины его собственного отчаянья, чтоб контролировать его, но с Сахиилом все было по-другому. В высшей степени высокомерный среди высокомерных, характерной особенностью жреца было его чувство собственного превосходства. Штель раскопал, что в молодости, Сахиил был рожден среди тех, кого на Ваал Примус считали аристократией. Высокорожденный воин племени с огромными владениями на первой Луне, он смотрел на свое возвышения в рядах Кровавых Ангелов как на само собой разумеющееся, и Штель не сомневался, что Сахиил представляет свое будущее как командование орденом через несколько веков. Штель старательно работал, чтоб взрастить Сахиила, за годы миссии "Беллуса" по возвращению Копья Телесто из космоса орков, выделяя тонкие нити тщеславия, которые скрывались в нем, подкармливая их, лелея его притязания. Он позволил Сахиилу быстро повыситься в звании, получив взамен преданного союзника. Учитывая фанатичную веру жреца в культ Сангвиния, Штель получил агента, который охотно исполнял его планы, не раздумывая над истинными мотивами лежащими за ними. Покуда Штель прячет свои цели под покровом перерождения примарха, Сахиил решительно будет следовать за ним.