— Плоть слаба… — пробормотал он и проклял свою неспособность усмирить силы, что восстали против него.
К нему вернулось воспоминание о словах, спрятанных в голосе змея.
Ангел Экстерминатус.
В них было заключено… преступление. Чье-то другое сознание вложило эти слова в его разум. В отличие от большей части этого кристаллического лабиринта, они ощущались не как предупреждение. Это было обещание, пророчество.
Феррус был слишком слаб, чтобы разгадать его. Его лоб покрывала лихорадочная испарина, когда он, пошатываясь, преодолел последние метры пещеры с картиной резни и двинулся туда, где его ждали новые ужасы. После исчезновения змея, висящие черепа перестали говорить и снова стали мертвыми. Ветер стих, и они так же перестали вращаться, от чего было легче избегать соприкосновения с ними. Они даже стали менее похожими на него и не такими устрашающими. Теперь Ферруса влекла единственная мысль. Он продолжал идти, непреклонно, словно медузанская сухопутная акула. Остановиться значило умереть.
Примарх осилил три ступеньки, а затем упал, и его накрыла тьма.
Холодная аура костяного святилища была насыщена возмущенной энергией.
— Оно влияет на тебя, — сказал Прорицатель.
— Оно не должно было проникнуть в склеп, — ответил другой.
— Осторожно, я вижу, как в твоем настроении проявляется Кхейн. Вернись на путь.
Второй пока не был готов уступить.
— Мой гнев вполне обоснован. Ему не суждено было умереть. Не здесь. Не от этого.
Прорицатель пристально посмотрел на соратника. Его взгляд был задумчивым и непостижимым.
— И все-таки его жизнь под угрозой. Ты добавил в воды судьбы достаточно крови, и рано или поздно появятся акулы.
— Оно вообще не должно быть здесь.
— Дороги кости, по которым мы странствуем, далеко не безопасны. Со времен Падения ты знаешь это. Тебя так удивляет, что появилось нечто злобное?
Настроение другого сменилось, гнев перешел в меланхолию.
— Что можно сделать?
— Освободи его и смирись с неудачей.
— Мы слишком близки к цели.
Прорицатель прислонился к выступу изогнутой кости и сложил руки на коленях.
— Тогда ты должен позволить ему идти своей дорогой и надеяться, что он сможет победить то, что ты впустил в свою клетку.
Последовала пауза, которую Прорицатель предпочел не заполнять. Он просто наблюдал. Другой был раздражен, руководствуясь эмоциями и разрушенными амбициями. Прорицатель не нуждался в предвидении, чтобы догадаться, о чем собирался спросить его товарищ.
— Что ты видишь?
В вопросе слышалось отчаяние.
— Ничего. Все. Я вижу миллиарды вариантов будущего и возможных последствий, столь различных, что можно провести тысячелетия, разыскивая изменение, и не найти его.
— Это не ответ.
— Тогда я советую задать более точный вопрос.
— Он умрет? Я проиграл?
— И да, и нет.
— Ты без необходимости загадочен.
— Мы сражаемся в судьбоносной войне. Мы двое — всего лишь агенты в этом конфликте. Из-за своего высокомерия ты впустил Изначального Разрушителя, — другой коснулся камня души на шее при упоминании этого имени. — По крайней мере, частицу его сущности, в эту клетку, и теперь он в ловушке вместе с твоей добычей. У Хаоса есть способы затуманить пути судьбы.
Другой рухнул в свое кресло из кости. Его рука дрожала, когда он почувствовал, что защита и приватность их святилища стали разрушаться.
С изможденного лица на Прорицателя смотрели запавшие глаза.
— Когда оно найдет нас?
— Скоро.
Сантар узнал воинов, просачивающихся сквозь мерцающий энергетический щит.
Позади Железных Рук лежали растерзанные тела эльдар рядом с обломками их орудийных платформ. Воины во главе с Сантаром глубоко вклинились во вражескую оборону и были готовы штурмовать сам щит. Он сиял перед морлоками, как лазурное солнце. Сантар почти ощущал электрический привкус на своем языке. Жар щита вызывал у него желание заслонить глаза, но он подавил порыв. Осталось преодолеть последнюю преграду.
Похожие на призраков эльдары не казались нематериальными, как это было в долине. Облаченные в доспехи цвета кости и сжимающие изогнутые визжащие клинки, они атаковали железноруких сквозь щит. Их адские вопли обрушились на морлоков губительной волной.
Сантар зарычал сквозь стиснутые зубы:
— Держаться!
Каждая его кость вибрировала. Стиснутые зубы скрежетали. Еще один вопль, и они раскрошатся.
— Я могу кричать громче, — заверил он воина, атаковавшего его.
Сантар сделал шаг вперед и перешел в контратаку.
Его молниевый коготь разрубил меч воина и вонзился в грудь. Перешагнув через труп ксеноса, Сантар встретился с другим.
Тот нанес диагональный удар, нырнул под меч и развернулся у незащищенного бока первого капитана.
Сантар вздрогнул, когда заряженный энергией клинок рубанул по доспеху. Однако пробить его он не смог. Неизящное движение локтя сломало эльдару ключицу. Нисходящий удар разрубил бы ксеноса, но Сантар качнулся, когда второй напавший запрыгнул ему на спину. Он едва не оглох от адского вопля и потянулся, чтобы сбросить ксеноса, но тот дернулся и упал сам.
Полголовы и шлем исчезли, уничтоженные разрывным снарядом.
Символ Таркана один раз мигнул на ретинальном тактическом дисплее.
По радиосвязи раздался голос снайпера:
— Слава Горгону.
Сантар покончил с тем, которому сломал ключицу, припечатав его безжизненное тело бронированным ботинком. Затем он вытер текущую из носа кровь и коротко отсалютовал Таркану, зная, что тот увидит выражение его признательности. Неспособные, как в пустынной долине, отвлекать и атаковать, призрачные воины эльдар обнаружили, что морлоки крепче в открытом бою. Здесь сплоченность Железных Рук имела большее значение, чем быстрота.
Сантар увидел, как Десаан отбросил ксеноса плечом в воздух, затем поднял болтер единственной оставшейся рукой и расстрелял его в воздухе. Габриэлю показалось, что он заметил след улыбки, коротко встретившись взглядом с визором боевого брата.
Десаан засмеялся.
— Как стрельба по тарелочкам.
— Позерство не принесет тебе никакой пользы, брат-капитан… за исключением преждевременной могилы. Убивай их быстро. Не давай пощады никому…
— Вот ведь незадача, — ответил Десаан. — Кажется, у меня кончились враги.
Тела ксеносов устилали землю, тогда как потери среди Железных Рук были минимальны. Они обескровили эльдар, но приближались новые, прыгая сквозь энергетический щит с атлетической и смертоносной грацией.
— Вот тебе добавка, — заметил Сантар.
Он наклонился к голосовому усилителю на горжете и проскрежетал приказ, прогремевший над боевой линией:
— Сомкнуться. Вместе, как железная стена.
Под ногами ощущались подземные отголоски работы Руумана. Зарегистрированные на ретинальном дисплее Сантара сейсмические всплески подтвердили это. Одновременно на краю поля зрения вспыхнул синхронизированный хронометраж.
— В атаку! — закричал первый капитан.
С обеих сторон к нему присоединились морлоки, касаясь друг друга краями наплечников «Катафракта».
Волна призрачных воинов разбилась о противостоящую им неумолимую стену из черного керамита. Некоторые ксеносы сумели добиться небольших успехов, и Сантар позже вспомнит павших, но сплотившихся терминаторов было не остановить. Они прокатились по элите эльдаров тяжелым катком. Зажатые между энергетическим щитом, который позволял пройти только в одну строну, и наступающими легионерами, ксеносы были лишены возможности маневра и в конце концов сокрушены.
Эльдары арьергарда повели массированный огонь с орудийных платформ.
Артиллерийские удары обрушились на морлоков. Терминатор, возможно Кадор, опрокинулся на спину. Другому — Сантар не мог сказать, кому — пробило грудь. Остальные продолжали идти под обстрелом.
— Легкий дождик, — сказал Десаан, едва слышимый сквозь канонаду.
— У нас меньше минуты, брат, — заметил ему Сантар.
— Более чем достаточно, первый капитан.
Продвигаясь вперед, морлоки добрались до потрескивающего края щита.
Эльдары внутри него отступили, но продолжали вести огонь. Сверху по щиту били орудия Руумана и танки армейских дивизий.
За мерцающей пеленой скрывались не только вражеские воины, там мелькали эльдары в мантиях и с загадочными посохами.
— Разрушить его! — заревел Сантар, сражаясь с ионизированной пульсацией энергетического щита. — Бейте по нему всем, что у вас есть.
Громовые молоты и силовые булавы, эвисцераторы и комби-болтеры обрушились на стену раскаленной лазури. Сильно колыхнувшись, щит прогнулся, но не лопнул.
Хронометраж на ретинальных дисплеях всех ветеранов Железных Рук достиг нулевой отметки.