Читать интересную книгу Народы и личности в истории. Том 3 - Владимир Миронов

Роль пионеров в формировании новой системы университетского образования взяли на себя Корнельский университет, Гарвард, университет Джона Гопкинса, руководителями которых были А. Уайт, Д. Гилман, Ч. Элиот. Университет Гопкинса замыслили как исследовательский центр. Здесь сильны были немецкие исследовательские традиции. Большая часть профессоров были выпускниками Геттингенского университета в Германии. Однако вначале этому воспротивились бизнесмены-учредители. Тогда при университете открывается высшая медицинская школа, которая должна была обеспечить всеми необходимыми средствами ученых-исследователей, работающих в науке. Основателями Корнельского университета стали Э. Корнель и А. Уайт. Уайт проводил в жизнь идею единства всех ступеней образования в штате (школы, колледж, университет), усилив профессиональный акцент в образовании (подготовка инженеров, агрономов, агротехников, историков), предлагая все виды программ («от академических до узкопрактических профессиональных»). Важным моментом стало совместное обучение мужчин и женщин в университетах. В конце XIX в. наметились сдвиги в системе высшего об разования в Америке. Вот что писал по этому поводу француз П. Таннери: «Но самым выдающимся фактом в истории научного преподавания за последние 30 лет в глазах потомства будет, вероятно, вступление Соединенных Штатов в семью университетских стран. Американцы очень долго питали пристрастие только к техническому образованию. После междоусобной войны сильное умственное движение привело к перенесению в Америку европейских научных учреждений. Американцы стали интересоваться чистой теорией и обзавелись даже такой роскошью, как класс ученых, могущих соперничать с учеными Старого Света. Свободные от стеснительных традиций, наделенные заметным (быть может, даже преувеличенным) стремлением к оригинальности, американцы настолько удачно дебютировали на научном поприще, что могли рассчитывать на самое блестящее будущее».

Женщины в университете Цинциннати

В первое время ощущались слабость общей культуры, нехватка оборудования и учебников, отсутствие квалифицированных преподавателей. Тем не менее, в Англии с населением в 23 миллиона человек к 1880 г. насчитывалось 4 университета (1880), а в одном американском штате Огайо с трехмиллионным населением их уже было 37. Хотя надо принять во внимание и высокую «смертность» среди возникших колледжей. В юго-западных и западных штатах она составляла в среднем свыше 80 процентов. Более 700 колледжей было закрыто уже к 1860 г., а к 1930 г. и вовсе функционировало менее одного из пяти колледжей и университетов, основанных перед Гражданской войной. Итак, хотя из 180 с лишним колледжей и университетов, основанных между Революцией и Гражданской войной, более 100 возникли за пределами первых тринадцати штатов, все же куда более прочными и надежными выглядели колледжи в старых штатах, в Новой Англии. Сам по себе факт столь быстрого становления системы высшего образования, конечно, означал огромную веру янки в почти беспредельные возможности знаний. Этому способствовали: присущий им дух миссионерства, предприимчивость людей колониальной поры и почти безграничная самоуверенность янки. Среди громадных университетов и институтов, этих признанных грандов американского и мирового истэблишмента, были и относительно скромные колледжи и университеты (Мидлбери колледж, Уэллсли колледж, Вермонтский университет). В Мидлбери группа горожан решила создать колледж свободных искусств (1800). Тогда это были пограничные места, где проживало немного людей. Студенты готовили себя к карьере священнослужителя. Первым президентом колледжа стал Дж. Этвотер. В 1819 г. один из обитателей городка Г. Пэйнтер оставил учебному заведению большую часть своего поместья. Сегодня это старейшее здание университетского типа в штате Вермонт (США). Штат Вермонт – это первый штат Америки, чья конституция отменила рабство. Здесь же первый американец африканского происхождения А. Твилайт получил степень бакалавра (1823). Пройдя через все трудности, колледж Мидлбери сохранился, в то время как другие небольшие колледжи вынуждены были закрыться. Он первым из колледжей превратился в важный региональный центр просвещения (1883).

В 1791 г. был создан и университет Вермонта, ставший пятым по счету высшим учебным заведением Новой Англии. Основателем его стал И. Аллен. В хартии университета особо подчеркивалось, что тут на образовательной ниве не отдается никакого предпочтения той или иной религии или секте. Вермонт стал по сути дела пионером веротерпимости и свободы на американской земле. По мнению американских историков, сей университет стал одним из законодателей практического или прагматического обучения. Сюда шли учиться преимущественно дети среднего американского класса. Вермонт, кстати, стал и первым невоенным высшим учебным заведением Америки, предложившим студентам курс инженерных наук. В какой-то мере знаменателен и тот факт, что «отец прагматической философии» Дж. Дьюи, о котором сказано ниже, также был выпускником университета Вермонт. Край этот знаменит не только природными красотами, но и пребыванием тут неординарных личностей: генерал Лафайет некогда заложил тут камень нового университетского здания взамен уничтоженного пожаром в 1824 г., а в одном из колледжей преподавал курс русской литературы В. Набоков, автор «Машеньки», «Лолиты», «Защиты Лужина», «Приглашения на казнь». Здесь же нашел пристанище уже в XX веке известный русский писатель, лауреат Нобелевской премии А. Солженицын.[278]

За годы трансформации Америки в крупнейшую державу в политическом истэблишменте возникла традиция всячески способствовать делу развития высшей школы. Подготовке культурной и научной элит в Америке уделялось все больше внимания. «Если мы не найдем и не подготовим гениев, наше общество низвергнется в варварство», – говорилось в одной из работ. В США к 1860 г. существовало около ста научных обществ и ассоциаций, произошло объединение вузов в Ассоциацию американских университетов. К концу XIX в. 14 вузов выпускали 90 процентов общего числа докторов в стране. США проявляли тенденцию стать своего рода республикой ученых. В США отношение к науке было сродни выражению немецкого физика М. Планка, основоположника квантовой теории – «наука возникает из жизни и возвращается обратно в жизнь». Однако эра массового высшего образования была еще впереди.

Победив южан, промышленники Севера ринулись на завоевание континента и мировой экономики. Они были восприимчивы к науке, без чего не было бы, вероятно, и столь разительных перемен в США. Лишь науке и технологии по плечу освоить огромные пространства, свести леса, проложить железные дороги, обустроить города, засеять зерновыми земли, собрать хлопок, обуздать природу. Бизнес подстегивал развитие технологии: инновации, научные открытия означали снижение затрат, появление новых сфер вложения капитала, подъем производительности труда. Америка становилась грандиозной лабораторией. М. Лернер заметил: «Характерными науками для американской технологической цивилизации оказались химия и физика, электроника и радиационная химия, как и подобает народу, ставящему на первое место энергию и скорость, коммуникацию и силу. В обоих случаях наука служит ключом к пониманию основополагающих свойств цивилизаций. В одном случае это в основном естественные науки, науки упорядочивающие, в другом – науки, изучающие энергию и силу». Науки оказались настоящим кладезем прибылей. Американский бизнес повел себя в дальнейшем умнее и дальновиднее наших реформаторов, не жалея средств на развитие техники, создавая различные исследовательские фонды, крупные лаборатории. Разумеется, их щедрость имела деловые корни.[279]

Особо скажем о роли техники. Известно, что когда-то в Греции и на Востоке творили выдающиеся техники и механики. Но мы наслышаны лишь о великом Архимеде, да и то Плутарх писал о нем как об уме, чуждавшемся всего практического и необходимого. Но ничего не известно об инженере прошлого Диаде. Тот строил осадные орудия царю Филиппу, участвовал в походах Александра. История несправедлива: ею описаны кровавые сражения, заговоры, восстания и смуты. В ее скрижали занесены сотни венценосных идиотов, убийц или солдафонов, умевших лишь вышибать мозги и выпускать кишки ближнему, причем самым неартистичным образом. «И только об инженере, – писал немецкий ученый-исследователь Г. Дильс, – который вел и эту и другие осады Александра, который оставил руководство по военно-инженерному искусству, где были описаны его изобретения: передвижные осадные башни, нового вида таран, подъемные мосты и разные военные машины, историки ничего не знают. Как вообще вся древность, они презирали техников».[280]

Америка же быстро научилась преклоняться перед механиками и техниками. Инженер стал в этой стране существом более почитаемым, нежели ветхозаветный Ной, выстроивший свой ковчег для спасения всех живых тварей. Практический гений творчества был увенчан здесь славою и честью, а порой и «венцом из чистого золота». А. Токвиль в «Демократии в Америке» отмечал, что практическая наука здесь развита великолепно. Особенно заботливо относились американцы к тем разделам теории, которые необходимы для практического применения. В данных областях они демонстрировали «мышление ясное, свободное, оригинальное и плодотворное». Одним этим уже оправдано воцарение США, ставших меккой изобретателей. Хотя изобретательность американцев носила заземленный и узкоутилитарный характер. «В этой стране есть хорошие рабочие, но мало созидателей. Фултону пришлось долгие годы отдавать свой талант другим народам, прежде чем он смог найти ему приложение в своей стране», – отмечал А. Токвиль. Подобная ситуация не должна вызывать изумления. «В Америке богачей было немного. Почти все американцы имеют профессию. Занятие профессией требует навыков и мастерства. Образованию они имеют возможность посвящать лишь ранние годы жизни. К 15 годам американец должен следовать своему призванию. То есть, его образование обычно заканчивается, когда в нашей стране оно начинается. А если и продолжается, то строго в определенном и выгодном для них направлении. Наукой тут занимаются как бизнесом».[281] Видимо, ранее тут подняли бы на смех идеалистические воззрения Дж. Бруно на науку, как и видение им ее задач: «Наука есть наилучший путь для того, чтобы сделать человеческий путь героическим».