Читать интересную книгу Иоанна - женщина на папском престоле - Донна Кросс

Но, несмотря на Конституцию, им не удалось бы добиться своего, поскольку правящая аристократия все равно настояла бы на своем. Однако папская партия, почуяв возможность не допустить Анастасия на престол, присоединила свои голоса к голосам народа. Дело было сделано, и Джоанну избрали Папой Римским.

Анастасий и его люди остановились вблизи Перуджи, приблизительно в девяноста милях от Рима, когда прибыл курьер с новостью. Едва дочитав письмо до конца, Анастасий издал крик отчаянья и боли. Не сказав ни слова изумленным спутникам, он скрылся в своем шатре, плотно закрыв за собой занавес, чтобы никто не вошел за ним.

Из шатра до охранников доносились громкие рыдания. Через какое-то время рыдания стали походить на вой дикого животного. Они продолжались всю ночь.

В пурпурной мантии с золотом, на белом коне с золотой сбруей, Джоанна отправилась к месту коронации. Все двери и окна вдоль Виа Сакра были украшены яркими вымпелами и знаменами, земля благоухала, усыпанная миртом. Ликующие зрители толпами стояли вдоль улицы, желая взглянуть на Папу.

Погруженная в свои мысли, Джоанна едва слышала шум толпы. Она думала о Мэтью, о своем старом учителе Эскулапии, о брате Бенжамине, Все они верили в нее, вдохновляли, но никто не предполагал, что настанет такой день. Джоанна сама едва верила в это.

Когда она впервые выдала себя за мужчину и была принята в монастырь Фульды, Бог не противился этому. Но позволит ли он женщине взойти на трон Святого Петра? Этот вопрос мучил ее.

Папская гвардия под предводительством Джеральда ехала рядом с Джоанной. Джеральд пристально следил за толпой, стоявшей вдоль дороги. Время от времени кто-то прорывался через строй гвардейцев, и всякий раз Джеральд хватался за меч, готовый защитить Джоанну от нападения, Но повода обнажить меч не представилось, поскольку люди пытались лишь припасть к одежде Папы, поцеловать ее и получить благословение.

Медленно, с остановками, длинная процессия продвигалась к Латеранскому дворцу. Солнце стояло в зените, когда они остановились перед папским кафедральным собором.

Когда Джоанна сошла с коня, епископы и кардиналы выстроились за ней. Поднявшись по ступеням, она вошла в сияющий зал великой базилики.

Церемония коронации, ритуал сложный и древний, проходила в течение нескольких часов. Двое епископов проводили Джоанну в ризницу, где ее торжественно облачили в стихарь далматик и фелонь перед тем, как она должна была приблизиться к высокому алтарю для подписания Литании, а также перед долгим ритуалом посвящения, или помазания. Во время чтения vere dignum архиепископ Дезитерий и двое других архиепископов держали над головой Джоанны открытое Евангелие. Затем началась месса, которая длилась гораздо дольше обычного из-за дополнительных многочисленных молитв и обрядов, подчеркивавших важность события.

Все это время Джоанна торжественно стояла под тяжестью золотых литургических одеяний. Несмотря на величественный наряд, Джоанне казалось, что она очень мала и не соответствует огромной ответственности, отныне возложенной на нее. Она убеждала себя, что те, кто стоял на этом месте до нее, тоже трепетали и сомневались, однако все же справились.

Но все они были мужчинами.

Первосвященник Евстафий приступил к финальному благословлению.

— Всесильный Боже, простри Свою десницу в знак благословления раба твоего Иоанна Англиканца, излей на него дар Твоей милости…

«Неужели Господь благословит меня теперь? — думала Джоанна. — Или меня поразит Его гнев в тот самый миг, когда на мою голову опустится панская корона?»

Вперед вышел епископ Остийский, неся на подушке из белого шелка папскую корону. Джоанна затаила дыхание, когда он поднял корону перед ней. Затем она почувствовала на своей голове тяжесть золотого обруча.

Ничего не случилось.

— Долгие лета нашему прославленному господину Иоанну Англиканцу, избранному Богом нашим верховным епископом и всемирным Папой! — воскликнул Ефстафий.

Хор запел Laudes, и Джоанна повернулась к собравшимся.

Когда она вышла на крыльцо базилики, ее приветствовал хор ликующих голосов. Тысячи людей стояли долгие часы на палящем солнце, чтобы приветствовать нового Папу. По их воле ее увенчали короной. Теперь они выражали свою волю радостными возгласами:

— Папа Иоанн! Папа Иоанн! Папа Иоанн!

Джоанна простерла к ним руки, чувствуя, как возвышается ее дух. Божественное прозрение, которого лишь вчера она тщетно пыталась достичь, внезапно снизошло на нее. Господь допустил, чтобы это случилось, следовательно на то Его Воля. Все сомнения и страхи сменила великая радостная уверенность: в этом мое предназначение и это мой народ.

Джоанна благословляла любовь, которую она несла им. Она будет защищать их всю жизнь.

И, возможно, в конце Господь простит ее.

Стоя рядом, Джеральд с удивлением смотрел на Джоанну. Она вся сияла, преображенная неизъяснимой радостью, ее лицо излучало свет. Только он, знавший Джоанну очень хорошо, догадывался о том, что происходило в ее душе. А это было гораздо важнее торжественной церемонии. Когда Джеральд наблюдал, как Джоанна принимает поздравления толпы, сердце его разрывалось от боли: женщина, которую он так любил, была потеряна для него навсегда. Но никогда еще Джеральд не любил ее так сильно, как теперь.

Глава 27

Вступив на папский престол, прежде всего Джоанна посетила город. В сопровождении свиты и гвардейцев она обошла каждый из семи церковных округов, приветствуя людей и выслушивая их жалобы и просьбы.

В конце маршрута первосвященник Дезитерий повел ее по Виа Лата, подальше от реки.

— Как насчет Кампус Маритус? — спросила она.

Люди из свиты Папы с ужасом переглянулись. Кампус Маритус, самый бедный район Рима, находился в нижней долине Тибра. Это было болотистое и глухое место. В славные времена Римской Республики в этом месте молились языческому богу Марсу. Теперь по некогда прекрасным улицам бродили только голодные псы, оборванные нищие и воры.

— Мы не осмеливаемся ходить туда, ваше святейшество, — сказал Дезитерий. — Место заражено тифом и холерой.

Но Джоанна уже направилась в сторону реки в сопровождении Джеральда и его гвардейцев. Дезитерию и свите пришлось следовать за ними.

Ряды тесных перенаселенных бараков для бедных тянулись вдоль грязных улиц до самого берега реки. Гнилые стены давно покосились. Некоторые бараки рухнули, и полусгнившие деревья завалили улицы. Над головами тянулись полуразрушенные арки акведука Марса, когда-то считавшегося одним из чудес света. Теперь с его полуразрушенных стен капала зловонная жижа. Она скапливалась внизу в черных, протухших лужах, где плодились болезнетворные микробы.

Несколько нищих собрались у котелка. На костре, сложенном из хвороста и сухого помета, готовили зловонную еду. На улицах лежала липкая тина, оставшаяся здесь после разливов Тибра. Канавы были заполнены отбросами и экскрементами. Горячий летний воздух издавал зловоние, повсюду жужжали назойливые мухи, под ногами сновали крысы и прочие грызуны.

— Божье проклятье! — прошептал Джеральд. — Это сущая клоака.

Джоанна очень хорошо знала, что такое нищета, но увиденное было выше ее понимания.

Перед костром, на котором готовилась пища, съежившись, сидели двое маленьких детей. Сквозь дыры в одежде Джоанна заметила, какие они тощие. Их голые ножки были обмотаны грязными тряпками. Самого маленького, несомненно, лихорадило. Несмотря на жару, он дрожал всем тельцем. Джоанна сняла свою льняную фелонь и осторожно завернула в нее малыша. Мальчик потерся щекой о тонкую ткань, которая показалась ему самой нежной на свете.

Она почувствовала, как кто-то потянул ее за одежду. Рядом стояла совсем маленькая девочка. Глазастый херувим вопросительно смотрел на нее.

— Ты ангел? — прозвучал нежный голосок.

Джоанна взяла ребенка за подбородок.

— Это ты ангел, малышка.

В котелке варили мясо сомнительного вида. Молодая усталая женщина с редкими светлыми волосами принесла ведро воды. «Мать детей», — подумала Джоанна, Она сама почти ребенок, ей не более шестнадцати лет.

При виде Джоанны и других прелатов глаза женщины засветились надеждой.

— Подайте Христа ради, святые отцы! — Она протянула грязную руку. — Подайте монетку на пропитание малышей. — Джоанна кивнула эконому Виктору, и тот положил в руку женщины серебряный динарий. Обрадованная, она опустила ведро и спрятала монету.

В ведре плескались нечистоты.

«Benedicite!» — подумала Джоанна, не сомневаясь, что мальчик заболел от грязной воды. Но если источник воды в таких развалинах, у его матери нет выбора. Она вынуждена пользоваться грязной водой Тибра, чтобы не умереть от жажды.