Я остановилась, словно споткнувшись о невидимое препятствие. Я же ему все рассказывала о себе и своих чувствах к нему! То есть не ему, а Пророку! Он все знает!
— Хочешь остаться?
Илья явно не понял, почему я не могу сдвинуться с места. А я глядя как бы сквозь него тихо прошептала.
— Ты все знал. С самого начала!
Несмотря на шум вокруг Илья меня услышал, пожал плечами и ничего не ответив потянул дальше к выходу. Понятно — здесь он ничего говорить не станет. На мгновение шок уступил место обиде — я захотела вырвать руку и никуда с ним не идти. Нет, здесь, конечно, я тоже не осталась бы, но пошла бы куда-нибудь своей дорогой, а он пошел бы своей.
— Где твоя куртка?
Я даже ответить не успела, Илья каким-то чудом отыскал в горе сваленной кое-как одежде мои вещи. Закинув за спину мой рюкзак он протянул мне куртку.
— Одевайся!
И едва я натянула на себя одежду, Архангельский открыл входную дверь. Никто нам не мешал, не путался под ногами, никого даже не было рядом. Но почему-то я решила обернуться — в конце коридора стоял Князев и с задумчиво смотрел на нас. Без привычной надменной усмешки на губах, без презрения в глазах. Он едва заметно кивнул мне, как бы говоря — «еще увидимся».
На улице было темно и холодно, но мороз как ни странно успокаивал мои нервы. Я вдыхала в себя ледяной воздух, смотрела на черную широкую спину Архангельского и постепенно приходила в себя. Однако вопросов от этого меньше не становилось. Скорее наоборот — они наконец четко сформулировались в мозгу.
Дернув Илью за рукав пальто, я потребовала объяснений.
— Что вообще тут происходит?! Как ты меня нашел?
— Хочешь выяснять отношения на холоде? Подожди, хоть я такси вызову.
Архангельский хмуро глянул на меня, но затем снова уткнулся в телефон.
Такси… вот там я точно не смогу мыслить разумно, у меня все мысли будут совсем не о том, что надо. И куда он меня отвезет? В общагу? К Дине? К себе?
— Я не хочу в такси и куда-то ехать с тобой. Здесь поговорим! Сейчас же!
Я скрестила руки на груди и разве что ногой не топнула, хотя очень хотелось. Илья скривил губы в улыбке, но спорить не стал. Покрутив головой по сторонам, он кивнул куда-то в сторону.
— Кажется, там какое-то кафе. Устроит?
— Да!
Мы шли молча, Илья снова превратился в того надменного нелюдимого незнакомца, которым был со мной в сентябре на вокзале. Ненавижу его гонор!
Толкнув от себя зеленую стеклянную дверь общепита, Архангельский даже не осмотревшись, сразу же пошел в самый дальний угол и не раздеваясь, сел на стул.
— Каким чертом тебя занесло к Лукьянову? Не знаешь, что бывает на его вечеринках?
Я вспыхнула. Сам кругом виноват, врал мне во всем, а теперь еще и отчитывает меня!
— Я случайно там оказалась. Не знала, что к нему еду. А ты… как ты меня там нашел?
К нам подошел официант, но Илья махнул ему рукой — не до тебя сейчас.
— Повезло! Зашел в кафетерий, мне сказали, что ты ушла с Ларисой… Я позвонил ей, вот и все.
— Надо же, Ольга, наверное, расстроилась. Такой облом!
Я постаралась вложить в свои слова весь доступный мне сейчас сарказм.
Архангельский устало откинулся на спинку стула, вытянув длинные ноги вперед и чуть прикрыв глаза, спросил:
— Что ты хочешь знать, Алена?
— Все!
Чуть приподняв темную бровь, Архангельский усмехнулся.
— Все? Почему тогда не стала меня слушать днем? Надо было обязательно влипнуть в очередное дерьмо?
Илья был зол, и совсем не собирался этого скрывать. А меня накрывало возмущение! Почему он такой самоуверенный?! Как будто это только я косякнула!
— Я не просила тебя приходить за мной! Сама бы справилась!
Илья не стал спорить, он выглядел так, словно перепалка со мной ниже его достоинства. Холодный, чужой и бесит жутко. Все как раньше, когда я не была в него влюблена. А сейчас я злилась и чувствовала, как обида в душе медленно растворяется. Пришел ведь за мной! Только как Пророк.
Но игра сейчас перестала для меня вообще что-то значить. Ведь если он положительно ответит всего на один вопрос, все остальное потеряет смысл. От мысли, что отношения с ним могут быть важнее моей встречи с Жюли, стало страшно. Поэтому вместо того, чтобы устроить ему настоящий допрос, я трусливо отвела глаза в сторону.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И не смогла сдержать дрожь, услышав отрывистый голос Архангельского.
— Я не хотел, чтобы ты это знала, Алена, потому что прошлое не имеет значения. Запомни это, пожалуйста на будущее. Прошлое не имеет значения! Да, у нас было не лучшее знакомство. Я не сдержался и сказал не те слова, не в то время и не при тех свидетелях. Я сожалею. Что бы ты не думала, я никому не велел тебя хейтить и выживать отсюда. Когда я понял, что произошло, то пришел за тобой. И с тех пор ты была под моей защитой.
Каждое его слово врезалось в грудь острым тонким клинком. Просто пожалел. Пришел, потому что стыдно стало.
— Так сильно меня возненавидел? Из-за стакана с компотом?
Мой голос дрожал, но какой смысл был из кожи вон лезть и притворяться, будто мне все равно. Он знает, что у меня на самом деле на душе.
Илья молчал, а я вспомнила, как однажды он провожал меня из кафетерия.
— Ты сказал, что хочешь исправить ошибку. Эту ошибку?
Архангельский кивнул.
— А ты помнишь, что я сказал в другой раз? Что хочу все начать с чистого листа.
От этих слов мне стало чуть легче дышать, мне даже пришлось чуть закусить губу, чтобы скрыть улыбку.
— Помню.
Илья потянулся вперед, взял мою руку в свою. Он был очень серьезен, казалось, что каждое его слово давалось ему нелегко. Говорил так, словно ему что-то мешало.
— У меня никогда не было ни с кем отношений. Таких как с тобой — ходить на свидания, встречаться, заботиться, интересоваться, что ты чувствуешь, о чем думаешь.
Вопреки здра… вопреки всему ты мне понравилась. Чем больше я тебя узнавал, тем больше ты мне нравилась. Вопреки всему. Зацепила чем-то. Наверное, тем, что оказалось совсем другой. Ты была для меня загадкой…
Я нервно рассмеялась и выдернула руку.
Архангельский![]()
* * *
— Загадкой?! Ты… ты с самого начала знал, что я — Клубок Ариадны! И даже не сказал мне! Как ты узнал?!
— Я не об игре… Но ты сама про нее рассказала в нашу первую встречу, когда ругалась на перроне со своим бывшем. Ты ему сказала, что прошла в Универсум.
Илья словно оттаял, говорил мягко и с легкой улыбкой на губах. Так взрослые люди разговаривают с капризными детьми. Я чертыхнулась про себя — надо же было так спалиться!
— А ник? Хакнул меня?
— Нет, во время Турнира ты переписывалась с подружкой Фобоса, когда я забрал у тебя мобильный. Пищал постоянно, мешал.
Я чуть было не ляпнула про Дину — перед глазами отчетливо всплыло воспоминание. Вот мы сидим с ним за столом, а вокруг никого нет. Турнир только что закончился, и я не могла поверить своему счастью, что мне удалось…
— Ты поэтому тогда снял кафетерий? Из-за Универсума? Из-за… меня?
— Слышал как ты умоляла Ларису. Не нужно много ума, чтобы догадаться.
Невероятно просто! Ради меня!
— И потом позвал к себе, когда Simply The Best меня выкинул из команды. Снова пожалел.
Вот и ответ, почему я оказалась в игре! Но Илья лишь покачал головой. Ему непросто давался этот разговор. Кажется, он вообще не привык вот так все объяснять, открываться.
— Нет никакой жалости. Говорю же тебе. Ты интересовала меня все больше. Я не стал упускать шанса быть к тебе ближе. К тому же тебя кинули. Это было несправедливо.
Я хмыкнула.
— А ты у нас поборник справедливости?
Илья как-то странно на меня посмотрел, как будто мои слова его покоробили, а затем негромко спросил.
— Ты меня спрашивала, что я делал в Казани? Я сказал, что моего друга достает один плохой человек. Не хочу быть как он.
* * *