— С удовольствием, милая.
Грант подошел к скамье. Они вместе подняли Александра на ноги и повели к двери.
Джонет встала, не зная, что ей делать. Александр обернулся.
— Погоди, Диана. Я хочу, чтобы ты позаботилась о Джонет. Найди ей какое-нибудь сухое платье. Пусть ее хорошенько покормят и уложат в постель.
— Ну конечно, Алекс! Хотя вообще-то уже через час взойдет солнце.
Диана небрежно оглянулась, подтянув повыше у себя на плече крепко обнимавшую ее руку Александра.
— Я приготовлю спальню и одежду для госпожи Максвелл. А теперь идем, Алекс. Живо! Ух, я и забыла, до чего ты тяжелый!
Джонет проводила троицу взглядом. Вскоре все стихло. С тяжелым вздохом она вновь опустилась на стул, но, взглянув на остатки еды в своей тарелке, поняла, что у нее пропал аппетит. Девушка взяла кружку и отпила добрый глоток эля, а потом встала и прошлась по комнате, разглядывая картины, проводя пальцами по замысловатым завитушкам драгоценных часов на камине… и чувствуя, что ненавидит графиню Линтон.
Ей показалось, что прошла вечность, прежде чем в комнате появилась молоденькая служанка. Она провела Джонет по холодному, как склеп, коридору в наскоро приготовленную спальню, где только что разведенный в камине огонь героически боролся с застарелой сыростью. Постель была разобрана, из-под простыней торчала ручка чугунной грелки с углями.
Джонет отпустила служанку и подошла к постели. На подушке лежала батистовая ночная сорочка, украшенная великолепными брюссельскими кружевами. Девушка задумчиво провела по ним рукой, спрашивая себя, сколько раз Александр видел эти кружева раньше.
Она все еще стояла, погруженная в свои невеселые мысли, когда служанка вернулась.
— Госпожа просит вас пожаловать обратно в холл. Она желает с вами поговорить.
Джонет вновь последовала за нею по ледяному коридору, горько сетуя на себя за то, что медлила, вместо того чтобы поскорее лечь в постель. Она была измучена и никак не могла унять дрожь, ее так и шатало от всего пережитого за последние сутки, а главное, она понимала, что в таком состоянии не в силах соперничать с блестящей любовницей Александра.
Служанка открыла дверь, и Джонет опять попала в спальню. Здесь, на огромной кровати под балдахином, лежал Александр. Он казался маленьким на этом пышном ложе, его голова утопала в пуховой подушке, глаза были закрыты, тело обнажено до пояса.
Джонет оглядела его с торопливой жадностью. Загорелое лицо осунулось и побледнело. Курчавые волосы на груди темнели на фоне белоснежных бинтов.
— Он ни за что не хотел засыпать, не пожелав вам спокойной ночи, и я решила удовлетворить его прихоть.
Девушка вздрогнула виновато и оглянулась. У огня, опершись рукой о каминную доску, стояла леди Линтон.
— Пойди сюда, детка, — тихонько позвал Александр.
Джонет подошла к постели. Взгляд у Александра был сонный, веки то и дело смыкались, и все же она ясно различала золотистые искорки в его серых глазах. Что-то сжалось у нее в груди, она ощутила внизу живота непонятную ноющую пустоту. Больше всего на свете ей хотелось до него дотронуться.
— Ты все еще в этих промокших тряпках, милая. Надо переодеться в сухое. Я не хочу, чтобы ты простудилась и заболела.
— Я как раз собиралась переодеться, когда вы позвали меня.
— Прошу прощения, — сонно пробормотал Александр. — Не припомню, чтобы мне когда-нибудь раньше приходилось столько извиняться. Но перед тобой я вечно чувствую себя виноватым.
Леди Линтон подошла к кровати и села. Джонет поняла намек.
— Никаких извинений не требуется, — ответила она, судорожно сглотнув. — Я все равно собиралась поблагодарить вас. Вам не следовало так надрываться ради меня, хотя я, конечно, рада, что вы пришли мне на помощь.
Послышался сонный смешок. С трудом разомкнув ресницы, Александр поглядел на девушку.
— Мне не следовало так надрываться! Вот как ты это называешь, милая? А я-то думал, сильные мира сего неплохо платят за мои услуги.
Его веки опять опустились.
— Ну, Диана, — проговорил он с досадой, — я тебе еще припомню эту ночку!
Впервые за долгое время Джонет ощутила желание улыбнуться.
— Так вам и надо, милорд! Может быть, теперь вы сами будете больше считаться с другими.
— Он никогда ни с кем не считается, — заметила леди Линтон, склоняясь над ним. — Тебе пора уснуть, Алекс! Ради Бога, перестань бороться со сном!
— Ладно, ладно, похоже, выбора у меня нет, — проворчал Александр и вновь перевел взгляд на Джонет. — Переоденься и ложись спать, девочка. А главное, не горюй. Я позабочусь о твоем будущем.
Он послал ей полусонную улыбку, и Джонет показалось, что сердце вот-вот разорвется от желания протянуть руку и коснуться его. Забыв про гордость и разум, она наклонилась и провела пальцами по его волосам.
— Благодарю вас, Александр Хэпберн. Благодарю от всего сердца, — ее рука скользнула вниз, задержавшись у него на лбу. — Усните и не тревожьтесь обо мне. Со мной все будет в порядке.
На сей раз его глаза остались закрытыми. Джонет смущенно выпрямилась и отошла от постели.
— Позвать Марту, чтобы она проводила вас в вашу спальню? — любезно осведомилась графиня Линтон, устремив на девушку проницательный взгляд.
— Благодарю вас, леди Линтон, в этом нет необходимости. Я сама найду дорогу.
— Зовите меня просто Дианой. Могу я называть вас Джонет? У меня такое чувство, что мы с вами скоро сблизимся.
— Да, конечно.
Диана вновь склонилась над постелью и бессознательным, заботливо-любовным жестом накрыла широкие мускулистые плечи Александра простыней. Джонет отвернулась и направилась к дверям. Ей очень хотелось остаться, но не хватало смелости, к тому же она не находила никакого разумного предлога.
У самой двери она обернулась, чтобы бросить еще один, прощальный взгляд. Диана внимательно следила за нею.
— Ложитесь спать, милая. Я о нем позабочусь.
Джонет посмотрела на Александра, потом перевела взгляд на графиню. В ее словах прозвучал приказ, даже вызов, лишь слегка замаскированный под любезность. Глаза Джонет дерзко прищурились. Она не уступит Александра без борьбы, со стороны леди Линтон было бы глупо рассчитывать на это. Но что-то подсказывало Джонет, что леди Линтон совсем не глупа.
— Спокойной ночи, леди… — она вовремя спохватилась, — Диана.
Диана улыбнулась широкой, самодовольной улыбкой.
— Спокойной ночи, дитя мое. Приятных снов.
22
— И это называется завтраком? Такой порции как раз хватит, чтобы уморить с голоду годовалого ребенка! — Александр оттолкнул опустевшую тарелку, одарив молоденькую служанку улыбкой, которая любую приведет в восхищение. — А ну-ка, милочка, принеси мне что-нибудь посущественнее, и, Богом клянусь, моей благодарности не будет границ.