уже сваленные деревья, словно желая убедиться, что они мертвы по-настоящему. Наконец, гримруты были побеждены, обратившись в пепел и щепки.
— Мог бы предупредить, что у вас тут в запасе пламя, — заметил Фауст, вытирая пот с лица. — Это нам пригодится!
— Не думал, что когда-нибудь понадобится, — скромно отозвался Эрай, смахивая пепел с рук.
Фауст внимательно осматривал путь, замечая места, где почва была вздыблена и разрыта.
— Здесь Марвик поднимал нежить, — угрюмо заключил он, обводя взглядом разрытую землю. Тревога становилась всё более ощутимой.
Демитрий, пытаясь отвлечь командира от мрачных мыслей, начал рассказывать старую историю.
— В Кастелланусе, — начал он, — жил когда-то король Лестат Завоеватель. Всю жизнь он провёл на войне, подчиняя соседей, расширяя королевство кровью и мечом. Такой-то воитель!
Фауст вслушивался в его слова, ощущая странное смешение тревоги и любопытства. Демитрий продолжал:
— И вот, в конце концов, Лестат пал в бою. Его сына, Генриха, короновали. Но вскоре после этого к трону явился сам Лестат и заявил, что не умирал и пришел за своим троном. Генрих не поверил и подозвал его ближе… сорвал шлем и увидел, что под ним — лицо трупа. Оказалось это какой-то необычный зомби. Некромант, чёртов колдун! Оживил короля, тот ходил, говорил, как живой! Никогда так и не нашли того некроманта…
Фауст, переваривая эту историю, усмехнулся.
— Необычный, говоришь, зомби? Как бы и нам не пришлось иметь дело с чем-то похожим, да ещё и от Марвика!
На лицах воинов виднелись напряжённые усмешки и затаённый страх.
Они шли медленно. Большая часть их небольшого войска была пешей, и это замедляло продвижение. Фауст смотрел на своих бойцов и чувствовал нарастающую тревогу: время было против них. Каждый шаг означал, что Марвик мог уже призвать новые силы, пополнив свои ряды за счёт крестьян и защитников Агорана.
— Надо торопиться, — пробормотал Фауст, ощущая нарастающую тревогу.
— Мы делаем всё, что можем, ваше величество, — ответил Демитрий, подойдя ближе. — Лес Забвения непростое место. Кто знает, что ещё нас здесь ждёт?
Ночь в Лесу Забвения выдалась особенно тревожной. Время тянулось невыносимо долго, словно само лесное пространство было пропитано атмосферой страха. На каждый шорох среди деревьев они вздрагивали, ожидая увидеть очередных мертвецов или даже самого Марвика. Лес, казалось, следил за каждым их движением, не отпуская своего напряжённого взгляда. Фауст, несмотря на усталость, надеялся, что Лунария снова явится ему во сне и даст совет. Но ночь прошла без её появления. Некромант лежал на холодной земле, уставившись в звёздное небо, и думал о том, как же все стало так сложно.
На рассвете они двинулись дальше. Лес становился менее густым, и воздух был пронизан сыростью и холодом. Внезапно они наткнулись на огромную свежую яму. Земля вокруг была выворочена, словно гигантские когти вцепились в неё и подняли целый кусок почвы. Фауст подошёл ближе и стал изучать следы. Его лицо стало мрачным.
— Чёрт возьми, это был старый погост… — прошептал он, переводя взгляд на спутников. — И он… встал и ушел.
Лина обомлела, а Игорь нахмурился, машинально сжимая рукоять меча.
— Марвик поднял Могильщика, — тихо произнёс Фауст, с отчётливым страхом в голосе. — Готовьтесь: если мы столкнемся с этим созданием, потребуется вся сила и решимость, какие только у нас есть.
С этими словами они двинулись дальше, но ужас, словно ледяная рука, незримо сопровождал их.
Ближе к полудню показался выход из леса, но едва воины обрадовались, как, внезапно, со всех сторон на них набросились упыри. Пивинс, размахивая самодельным знаменем с изображением черепа, неистово завопил:
— За короля-некроманта!
Воины Фауста с криками ворвались в схватку, сталкиваясь с нечистью. Лина и Игорь рубили упырей направо и налево, в то время как голем с Фаустом на спине разбрасывал их, словно диких собак. Эрай пускал огненные стрелы, которые сжигали мертвецов дотла. Кричащие и воющие, упыри бросались на них, но численное преимущество и решимость войска Свободного Пристанища делали своё дело. Они отделались лишь несколькими ранеными, и бой вскоре был окончен.
Когда упыри были повержены и все перевели дух, их взорам наконец открылось холодное, зимнее поле Агорана. Вид его вызвал у некоторых искреннюю радость, ведь многие давно не видели родные земли, оставленные в далёком прошлом. Но прежде чем радость успела разгореться, она была мгновенно погашена ужасом.
У замерзшего ручья неподвижно стоял Жнец. Его тень отбрасывалась далеко по снежной земле, а коса в руках зловеще поблёскивала под слабыми солнечными лучами. Фауст ощутил, как тишина сгустилась вокруг, и с ужасом осознал: Марвик послал своего верного палача преградить им путь.
— Это ещё кто такой? — выдохнула Лина, поднимая меч.
— Жнец, — глухо ответил Фауст, ощущая, как в груди нарастает тревога. — Один из самых мощных слуг смерти. Если Марвик его призвал, то дело очень плохо.
Эрай сделал шаг назад, его лицо побледнело.
— Что же делать? — спросил он, нервно оглядываясь по сторонам.
Фауст знал, что у них нет выбора.
— Держите строй, — громко сказал он. — Мы не можем отступать. Если победим Жнеца, может, это хоть как-то подорвет силы Марвика.
Жнец медленно поднял косу и, казалось, взглянул прямо на Фауста. Лёд сковал воздух вокруг, и каждый воин почувствовал, как их сердца сжимаются от холода и страха. Бой вот-вот должен был начаться.
Фауст и Эрай не стали ждать ни секунды и