Читать интересную книгу Выбор шатеры - Яна Ясинская

Распевая во всё горло именно эту жизнеутверждающую катарскую песенку о прелестях супружеской жизни, вдоволь накупавшись, я кутаюсь в махровый банный халат Эвана. Счастливая и довольная, пританцовывая, выплываю из ванной, во весь голос с энтузиазмом распевая припев.

Пей, ешь, кути, гуляй,Девок цепляй, девок цепляй,Но про жену не забывай,О-хо-хо-хо-хо…

Всё-таки дурная это привычка петь и танцевать с закрытыми глазами! Потому что открой я их своевременно, то быстренько бы заткнулась.

От пения меня отвлекает чьё-то интеллигентное покашливание. Запоздало соображаю, что в спальне я не одна. Замираю на месте в очередном катарском танцевальном па, по очереди медленно открывая глаза: сначала один, затем другой.

М-да… Ошарашенно смотрю на трёх альтаирцев, которые с откровенным изумлением взирают на раскрасневшуюся от плясок и пения меня.

Двое из них светло-рыжие, симпатичные. Я бы даже сказала красивые. Им обоим слегка за двадцать. Не знаю, кто эти парни, но точно не слуги и не придворные. И дело не в дорогой одежде, а в слишком горделивой выправке. Слишком свободном взгляде. Сразу видно: эти двое не из тех, кто кланяется. Скорее уж, кланяются им.

Перевожу взгляд с молодёжи на третьего альтаирца, который выходит вперёд. Мощный, властный, с проницательным взглядом бездонно синих глаз. Величественный — другого определения этому человеку я не могу подобрать.

Смотрю на исполина, и неожиданно с изумлением понимаю, что уже видела его раньше. Точнее — не его. А Эвана. Потому что этот незнакомец точная копия моего мальчишки-альтаирца. Только старше его на тридцать лет.

Чувствую себя полной дурой. Стою перед тремя незнакомыми альтаирцами, кутаясь в длинный халат Эвана, и судорожно соображаю, что делать. Ничего более умного, чем простое «Привет!», придумать не получается. Ситуацию спасает Эван, который как нельзя кстати появляется на пороге комнаты. Впрочем, очень скоро я понимаю, что он не спасает, а лишь усугубляет её, потому что…

— Здравствуй, отец, — звучит как-то откровенно холодно и не очень по-родственному. — Вижу, с моей женой вы уже познакомились.

Перевожу очумелый взгляд с Эвана на помрачневшее лицо своего (как выясняется) свёкра и отчётливо понимаю: уж лучше был Эван смолчал. Ну кто его за язык тянул? Кто?! Нутром чую: грандиозного «семейного» скандала не миновать! И что самое прескверное: похоже, мне не избежать участия в этих разборках.

* * *

Изумление.

Пожалуй, именно это испытал император Альтаира, обнаружив в комнате младшего сына девочку-дарийку. Ещё совсем подростка! Лет пятнадцати — шестнадцати — не больше! Нелепую, смешную, несуразную, которая, пританцовывая, откровенно фальшивя, распевала какую-то пошловатую кабацкую песенку. Из одежды на девочке — лишь длинный халат его сына.

Непозволительное бесстыдство!

Да как он мог связаться с ней?! Она же ещё совсем ребёнок! К тому же… Страшно сказать — дарийка!

Шок.

Это состояние приходит на смену изумления, когда в комнате появляется он — Иоанн Дрогвард Второй. Его младший сын.

Младший. Третий. И отчасти… лишний.

Император Альтаира ожидал увидеть на Дарии всё, что угодно, но только не это! Неприятно запоздало понимать, что из-за государственных дел (да и, что греха таить, нежелания, граничащего с трусостью) слишком давно не разговаривал с младшим сыном. Настолько давно, что и не заметил, как тот вырос, превратившись в его собственную взрослую копию.

Это открытие откровенно пугает и выбивает из колеи Иоанна. Ни один из его старших сыновей даже близко не походили внешне на него так, как Эван.

Тот же пронзительно синий взгляд, горделивая выправка. Высокий, статный, мощный.

Этот мальчишка буквально излучает силу и величие.

Манеры и жесты прирождённого императора.

Вот тебе и третий, младший, лишний…

И, наконец, гнев.

Именно он задвигает изумление и шок на второй план, когда до Иоанна запоздало доходит смысл слов младшего сына…

— Что значит «жена»?!

* * *

Нет! Я категорически отказываюсь принимать участие в этих семейных разборках! И без них проблем в жизни хватает! Воспользовавшись замешательством гостей, ныряю в спальню, чтобы одеться. Как раз вовремя, потому что мой новоиспечённый свёкор, похоже, окончательно слетает с катушек. Орёт на альтаирском на Эвана. В принципе, я неплохо понимаю этот язык, но сейчас у меня нет никакого желания вникать в смысл фраз. Для меня остаётся полной загадкой, зачем мальчишка-альтаирец с порога выложил родственникам, которых не видел кучу лет, про наш брак? Он что, совсем с ума сошёл?! Или…

… хотел позлить, — мелькает догадка.

Скорее всего, так оно и есть. Но это так непохоже на Эвана: сознательно задевать кого-то за живое! Такое он обычно позволяет себе лишь со мной, и то лишь, когда я доведу его до ручки. А тут, в кой-то веке к нему прилетела семья, а он… И тут до меня доходит: семья.

Наверняка, в этом и кроется ответ. Раньше я как-то не задумывалась об этом… Моя мамуля никогда не была образцом родительской любви, поэтому я не видела особой проблемы в том, что ей плевать на нас с Анигаем. Мы выжили, и это главное.

Но что должен чувствовать ребёнок, которого ЛЮБЯЩИЕ родители отправили одного на враждебную планету, оставив почему-то старших более сильных сыновей при себе? Чем больше я об этом думаю, тем сильнее мне становится жаль моего мальчишку-альтаирца. Всё-таки у него есть причины обижаться на свою семью. Акраба хотя бы и не изображала любящую родительницу, поэтому лично мне грех на неё обижаться. Семья Эвана другое — она никогда до конца не отказывалась от него. Я сама несколько раз видела, как он общается с матерью по видеосвязи. В детстве он много рассказывал мне про неё, про братьев. И почти ничего не говорит про отца. Видимо, дело в нём.

И всё же Эвану не стоило вот так с порога огорошивать родителя новостью о раннем браке.

Внезапно мне становится так обидно за Эвана, что впору самой пойти и высказывать этому синеглазому исполину, который орёт на моего мужа, всё, что я о нём думаю. Но идти никуда не приходится, потому что в этот момент в комнату заходит (точнее — влетает) Эван. Одного взгляда на опасно мерцающее сияние его синих глаз оказывается достаточным, чтобы понять — мой альтаирец на взводе. Разговор с отцом явно был не самым приятным. Видимо, Эван сбежал от родственников, чтобы окончательно не сорваться. И правильно сделал! Не хватало ещё потасовку в Аскорэоре устроить. Зачем лишний раз привлекать к себе императорских слуг?

Не замечая меня, Эван падает в кресло. Закрывает лицо руками.

Никогда раньше не видела его таким злым, обиженным, расстроенным. Его боль, словно эхом отдаётся мне. Не выдерживаю. Подхожу к нему, опускаюсь перед Эваном на колени.

— Ну зачем ты так… Ты же их столько лет не видел! — мой голос звучит непривычно мягко даже для меня самой. — Это же твоя семья. Ты мечтал о встречи с ними.

Альтаирец поднимает взгляд. Ну точно: обижен, расстроен, подавлен. Вряд ли он хотел, чтобы я видела его в таком состоянии.

— Тебя это не касается, — довольно грубо обрывает Эван. — Уйди. Я никого не хочу видеть.

Возможно, если бы на его месте был кто-либо другой, я, обидевшись на резкость фраз, тут же ушла. Но я слишком хорошо знаю своего мальчишку-альтаирца. Так уж повелось с детства: когда плохо ему — плохо и мне. Наверное, именно поэтому, вместо того, чтобы уйти, я просто сажусь к нему — удивлённому — на колени, и обнимаю его. Кладу голову ему на грудь. Так мне самой спокойней. Он рядом. А значит, никуда не уйдёт и не наделает глупостей. Вдыхаю знакомый запах мяты и чего-то цитрусового…

И Эван не выдерживает: сильнее прижимает меня к себе, молча пряча лицо в моих распущенных волосах. Так мы и сидим, обнявшись, ничего не говоря друг другу. Потому что бывают в жизни моменты, когда слова и не нужны.

* * *

Мы ужинаем в столовой впятером — с отцом и братьями Эвана. Возле нас то и дело шуршит услужливая прислуга. Чувствую себя настоящей дэузой! С одной стороны… С другой… В такой напряжённой атмосфере поесть толком не получается, хотя блюда — одно изысканнее другого. Под суровым взглядом свёкра кусок в горло не лезет. Так и хочется встать и убежать отсюда (прихватив с собой десерт и моего альтаирца, который тоже заметно на нервах).

— Мать знает?

— Нет.

— Что ж… Не забудь её сегодня вечером порадовать, когда выйдешь с ней на связь.

— Обязательно так и сделаю.

Ну что за мальчишество! Один чище другого! Что отец, что сын! Не понимаю: неужели так сложно сесть вдвоём и откровенно поговорить о накопившихся обидах и претензиях, вместо того, чтобы устраивать выяснение отношений на людях?