Противник не проявлял признаков активности, а нервное напряжение требовало выхода. Хотя бы в форме разговора.
— Говорит дзорх. Должен отметить, что наши оппоненты не проявляли враждебности. Стрельбу начал второй человек.
— Говорит виин-черси. Дзорхи всегда любили пустую болтовню. Объясняю — это были тлахасса. Или дзорх считает, что они поджидали наш отряд в засаде, а потом попытались окружить исключительно из дружеских чувств?
— Говорит дзорх. Сомневаться в очевидном — естественная черта истинно разумного существа.
— Говорит лабба. Перестаньте… — даже мощный процессор мультитранса сделал паузу, подбирая цензурный аналог земной лексики, — выпускать желудочные газы.
«Видим кого-то — сразу нажимаем спуск, — подумал Эдуард. — Прав старый Корн — нами движет страх. И трижды неправ Падла-Газанфар, вопивший, что человечество — стадо перепуганных подростков с винтовкой наперевес. Остальные разумные, включая Высших, ничуть не лучше…»
Словно торопясь подтвердить его мысль, из-за деревьев метрах в двухстах потянулись к отряду полосы дыма. Это могли быть только ракетные снаряды. Корунд с ужасом наблюдал, как приближается верная смерть — головки самонаведения, безусловно, найдут цель.
Только вдруг — к сильнейшему его удивлению — две ракеты одна за другой угодили в деревья, стоявшие между обоими отрядами. В тот же миг орудие «Сфинкса» выпустило веер лучей, поразивших еще несколько летящих снарядов. Лишь две ракеты прорвались к машине, но упали и разорвались с перелетом, так что никто не пострадал.
Тут у всех не выдержали нервы, и началась беспорядочная пальба. Винтовки выбрасывали капсулы с плазмой, мортира посылала снаряды по навесной траектории. Впереди образовалась обширная зона пожара и разбитых в щепки деревьев, а Мишель дважды кричал, что есть попадания и врагов становится меньше.
Расстреляв обойму, Эдуард торопливо перезарядил ИЖ-Лассо и возобновил стрельбу, но уже не в таком истеричном темпе. Малость успокоившись, он понимал, что нет смысла посылать заряды в сплошную стену гудящего пламени. Наверняка тлахасса, или кто там впереди, уже отступили, покинув сектор сплошного поражения, и готовятся атаковать с другого направления.
Противник не обманул его ожиданий. Обогнув полосу, где горели деревья, а плазма выплескивалась из магнитных ловушек, наемники Высших показались позади машины. Их было пятеро, и они на бегу стреляли из винтовок длинными очередями. Корунд выпустил три капсулы, пламя пожрало двух тлахасса, однако в этой обойме кончились снаряды.
Прикосновением к переводнику он трансформировал двадцатимиллиметровый капсулометный ствол в нарезной винтовочный чуть меньшего калибра, но выстрелить не успел — вокруг засвистели десятки пуль, и пришлось вжаться в грунт, бессильно слушая, как кусочки металла стучат в обшивку «Сфинкса».
Корпус машины заслонял противника от остальных участников безумного рейда. Лабба и виин-черси попытались короткой перебежкой сменить позицию, но рухнули со стонами, поймав густо летавшие пули.
«У тлахасса винтовки малого калибра, — машинально подумал Эдуард. — Индивидуальная защита должна выдержать. Только бы не в лицо…» Из ужасно неудобного положения, не поднимая головы, он кое-как прицелился в ближайшего врага и нажал спуск, выпустив длинную очередь. Тлахасса, словно споткнувшись на бегу, взмахнул руками, выронил оружие, сделал последние шаги на подгибающихся ногах и упал. Тут заработала мортира, прорезав сектор обстрела веерами фотонных потоков.
Одного тлахасса лучи разорвали в клочья, но последний был только ранен. С дистанции в полсотни шагов Эдуард видел, как хиппогоминид, тяжело опустившись на колени, готовится запустить реактивный снаряд. А ведь мог бы сдаться и сохранить себе жизнь… Землянин прицелился в закрытую капюшоном голову врага и дал короткую очередь бронебойными пулями, затем добавил длинную — чуть ли не в дюжину патронов — очередь по корпусу. Пули отшвырнули тлахасса, и тот больше не двигался.
Стало тихо. Только трещало неподалеку пламя, пожиравшее смолистую древесину псевдопальм. Если не вечность, то немалая ее часть отстучала кровью в висках, прежде чем нервно подрагивающий голос Мишеля сообщил:
— Сканер не показывает движений.
Эдуард встал. Рядом с ним, кряхтя и упираясь в грунт ружейными прикладами, поднимались лабба и виин-черси.
Крови на них землянин не видел, значит, пули тлахасса не осилили броню.
Не сговариваясь, они подошли к хиппопримату, которого Эдуард застрелил последним, всего в трех десятках метров от «Сфинкса». Пули землянина снесли копытному верх черепа по самую нижнюю челюсть, из громадной раны еще сочилось что-то красноватое.
Суровая воительница виин-черси сорвала с трупа «чешую», кинжалом разрезала мудрено скроенную одежду, привычно вскрыла брюшину и резюмировала:
— Не биоробот. Тлахасса в натуральном виде.
— Бывает, — рассеянно согласился дзорх, изучавший обрывки трофейной «чешуи». — Модель примитивнее наших.
— Нет антиграва, — подметила лабба.
— Не только, — сказал дзорх, — Это не наноматериал. Обычный пластик.
Пока умные существа обсуждали биологию пополам с технологией, Эдуард занялся бронежилетом, который тлахасса носил под зеркальной накидкой. Судя по всему, жилет был изготовлен из многослойного эластичного пластика с металлическими пластинками между слоями. Пули пробили броню в двух местах.
Обшарив многочисленные карманы, землянин обнаружил массу неинтересных мелочей, а также пачку фотографий. Примитивные черно-белые картинки, вдобавок плоские, изображали каких-то тлахасса на фоне городских и сельских пейзажей. Понятное дело — солдат прихватил в последний поход изображения родных и своего дома…
Набор картинок был бы трогательной банальностью, если бы не фотография, затесавшаяся в середине колоды: на возвышенности стояли плечом к плечу два примата — копытный и обыкновенный. Задний план был плохо сфокусирован, однако Эдуард разглядел крепость на берегу бухты.
Фотография говорила о многом, понять бы только смысл новых фактов: то ли картина проясняется, то ли запутывается еще сильнее. От этого непонимания Эдуард разозлился — на себя, на Высших, на расу-М, на всю Вселенную. Хотя чего ждал он, простой егерь без нормального образования? Не его хилому интеллекту раскалывать загадки подобного масштаба.
Его инопланетные приятели болтали всякую чушь, спорили о технологической отсталости тлахасса. У них, дескать, и ракеты неуправляемые, и винтовки примитивные, и «чешуя»… Подняв оружие тлахасса, Эдуард разобрал затвор и громко выматерился. Лучше, чем кто-либо, он понимал свою ошибку: это нужно было сделать намного раньше — может быть, сейчас они бы догадались, что тут происходит.
— Говорит лабба. Наш проводник опечален?
Возможно, бывшая чемпионка планеты шутила. Нормальная реакция — после такого тяжелого боя каждому хочется расслабиться.
Приблизившись к остальным, Эдуард пустил по клешням и щупальцам фотографию. Первым сообразил, конечно, дзорх:
— Тлахасса и ландиб… Полагаете, снимок сделан на той планете, где вы побывали?
— Безусловно. Они сфотографированы на фоне города людей. Кроме того, затворы винтовок тлахасса и ландибов имеют одинаковое устройство. Я уже видел похожую конструкцию много лет назад, когда Высшие вооружили такими винтовками курариков.
Его сообщение обдумывали молча. Чтобы ускорить мыслительные процессы, Эдуард нашел в памяти своего видеофона чертежи затворов курариков и ландибов.
— Похоже, — признала виин-черси. — Механизмы слишком похожи, это не может быть случайностью.
Мишель без долгих разговоров уложил трофейную винтовку в багажник машины и намекнул: мол, неплохо бы преодолеть последние километры до цели путешествия.
Отряд развернулся цепью по обе стороны от «Сфинкса». Все были серьезны и сосредоточенны — на встречу с неведомым шли в мрачном спокойствии, не забывая следить за окрестностями. Никто ведь не гарантировал, что их не поджидают в засаде другие банды врагов.
Через полкилометра лес внезапно кончился, сменившись пустырем, поросшим клочьями колючих ядовитых трав. «Сфинкс» медленно катился на колесах. Приборы предупреждали, что за левой оконечностью лежавшего по курсу водоема расположен источник сложных физических полей. Непосредственной угрозы колебания непонятных сил пока не представляли, однако беспилотные аппараты, запущенные в ту сторону, неизменно выходили из строя где-то над серединой озера.
Сбросив скорость, Мишель сказал, что дальше ехать опасно. Лабба немедленно откликнулась:
— Здесь везде опасность. Дзорх напомнил:
— Аборигены говорили, что отсюда никто не возвращался.
— Живности не видно, — подтвердил Эдуард. — Гиблое место.