Я уже говорила ранее и повторюсь снова: соприкосновение вызывает искры, а из искр может разгореться пламя, если только не станете вести себя осторожно. Признаю, чтобы разжечь костер, требуются два пироманьяка. Самое главное — не позволить себе потерять контроль. Вот почему всегда следует прикрывать очаг заслонкой. Но, к сожалению, Густаво постоянно снимает ее, чтобы раздуть пламя, и явно обожает как можно сильнее разжигать страсти. Стоит ему закончить, и я сразу же возвращаю решетку обратно на место, надеясь хоть немного отсрочить тот миг, когда весь дом превратится в груду пепла. Но как только я устанавливаю заслонку обратно, где ей и место, Густаво снимает ее снова, опять и опять. Подобное случается около сотни раз за каждую тренировку, что порой становится утомительным.
Густаво, да благослови его Господь, не пытается заигрывать со мной напрямую. Его обольщение можно считать очень тонким и едва уловимым. Как когда он «случайно» снимает вместе со свитером майку, так что я могу мельком увидеть его живот, который, справедливости ради нужно признать, выглядит очень даже соблазнительно. Или, например, во время нашего танца. Я всегда могу угадать, когда парень танцует со мной ради танца, а когда хочет закадрить меня. Спешу заверить, Густаво танцует со мной не ради танца.
Почему же я так себя веду? Неужели я настолько отстала от жизни? Почему бы просто не покончить с этим раз и навсегда? В конце концов, он моего возраста, привлекателен, умен, с крышей над головой и к тому же поразительно танцует. Что еще мне нужно? И нельзя отрицать: бывает, наш танец настолько хорош, что я забываю сразу же поставить решетку на место. Но все равно что-то удерживает меня от того, чтобы разжечь с ним костер. Никак не получается прийти к окончательному решению… словно кто-то нашептывает мне: подожди, сначала узнай его получше.
Вопрос в том, как мне выиграть необходимое время? Притвориться, что я не понимаю его намеков: «Встань-ка рядом со мной перед зеркалом… Мы вместе смотримся просто восхитительно, чудесная пара, тебе так не кажется?» Сделать вид, что я не замечаю, как он украдкой бросает на меня страстные взгляды? Или дать понять, что не чувствую, насколько неформальными становятся его объятия. А может, не показывать, что я отлично заметила, какую негласную войну мы с ним ведем? Да, я прекрасно понимаю, что поступаю трусливо. Но причина проста: я боюсь его потерять. У меня уже истощился запас кандидатов, и, возможно, он моя последняя надежда. Не хочу упустить свой шанс.
22 марта 2001 года
Через пять минут после того, как я продиктовала реквизиты моей кредитной карты по телефону и заказала билет до Нью-Йорка, не подлежащий возвращению, Густаво позвонил мне и проинформировал, что нас ангажировали на выступление в одном ресторанчике. Он забыл, что я скоро уезжаю. Вполне типичный для него поступок.
Я не стала поднимать шума, не принялась пилить его и не простонала: «Ох, Густаво…» Просто не осмелилась. Когда у вас остается всего один шанс, вы начинаете намного лучше приспосабливаться и идти на уступки, уж поверьте мне.
— Если ты думаешь, дело того стоит, я, пожалуй, сумею поменять билет, — сказала я. Но, произнося эти слова, я в то же самое время про себя молила: «Пожалуйста, скажи, что мне не придется этого делать, скажи, что не придется! У меня не так много денег, чтобы бросать их на ветер. Если нужно будет, я, конечно же, поступлю так, но хотелось бы надеяться, что можно обойтись без крайних мер».
Должно быть, он сумел прочитать мои мысли, потому что сразу же заверил меня: ситуация не настолько безвыходная. Он поговорит с организаторами и попросит отложить выступление до моего возвращения. Я с облегчением вздохнула.
Возможно, у Густаво не самая лучшая память на свете, однако он изо всех сил старается, чтобы наше партнерство стало успешным. Никто раньше не вел себя так понимающе и самоотверженно. Нужно быть ему благодарной — ведь именно это действительно имеет значение, а остальное вовсе не важно, убеждала я себя. Как же приятно, что наконец-то со мной рядом настоящий мужчина.
В следующий раз, когда мы должна были тренироваться, я застала Густаво не в одиночестве. Мой партнер танцевал с другой девушкой, Флоренсией. У нас с ней уже было некоторое количество общих партнеров, и, полагаю, ее чувства ко мне можно определить как смешанные. Как и мои к ней.
«Держись подальше от любого парня, с которым я танцую, — предупредила она меня однажды. — Это верный знак, что он абсолютно бесперспективный».
Приятно думать, что я не единственная, на кого наслали это проклятие. Но что она делает здесь с Густаво? Я просто лишилась дара речи. Ведь походило на то, будто они… тренировались! Я была в замешательстве. Разве он не мой партнер? Я стояла и наблюдала около получаса. Полчаса, которые отняли от моей тренировки. Когда они закончили, мы с Флоренсией поцеловались и обменялись любезностями, хотя я не ощущала в душе никаких нежных чувств.
— Ты сказала, что не сможешь выступать, поэтому я и попросил ее станцевать со мной. Вместо тебя, — объяснил ситуацию Густаво, когда Флоренсия ушла.
— О да, понимаю…
— Что-то не так? — поинтересовался он.
— Да нет, нет, ничего, — ответила я, но мое лицедейство на сей раз недотягивало до обычного уровня, достойного «Оскара». Все страдания, что я испытывала, отражались у меня на лице.
С тех пор (а случилось это около недели назад) Густаво делал все возможное, чтобы мы с Флоренсией столкнулись не один раз. Видимо, он решил показать нам, кто здесь петух, а кто — курочки.
Вчера была последняя капля. Я больше ни секунды не собиралась изображать из себя цыпленка.
— Густаво, думаю, у нас ничего не получится, — сказала я. — Мне очень жаль.
И мне действительно было жаль. В конце концов, как я остро ощущаю на собственном опыте, на танцполе сейчас намного меньше мужчин, нежели женщин. А я перетанцевала уже почти со всеми. Более того, меня слишком легко заменить — что он уже целую неделю и пытался мне продемонстрировать.
Но я даже не представляла, какие позитивные результаты вызовет к жизни моя вспышка злости.
— Я вел себя очень плохо. Обещаю, я непременно исправлюсь. С этого момента все будет по-другому. Сама увидишь. Поверь мне!
Он казался таким искренним! Как же можно было не дать ему второй шанс?
(Про себя я отметила: может, стоит чаще отказывать мужчинам?)
30 марта 2001 года
Я в Нью-Йорке. Наверстываю упущенное, общаясь с друзьями и семьей. Недавно я даже встретила Фрэнка, и хотя мы поначалу ощущали неловкость, воссоединение для нас обоих, как мне кажется, стало приятным событием. Он больше не танцует с Изабель, зато нашел себе другую партнершу, столь же высокую, со столь же потрясающей внешностью. Тем лучше для него. Однако я получила огромное удовольствие, показывая ему свое видео. Могу сказать, мой танец его впечатлил. Думаю, он и сам не ожидал, что я достигну такого уровня мастерства.