зубами о спинку переднего сидения. Впрочем, судя по вмятине, кресло пострадало гораздо сильнее.
Через треснувшее водительское зеркало я наконец-то увидел их – два огромных крыла за его спиной, черных, как безлунная ночь.
– Я на пару минут. Жди меня. – предупредил Марк, быстро открыл дверь и вышел из автомобиля. Он замер на пару секунд, будто в раздумье, а затем его черные крылья, словно огромные осколки ночи, растворились в воздухе. Кажется, он снова решил притвориться человеком.
Кап…Кап… По дорогой выделанной коже руля стекали крупные капли крови. В результате удара у меня оказался разбитым нос. Я не обращал на него никакого внимания, так же, как и на разбитую губу, – у меня просто не было на подобные мелочи ни сил, ни времени.
– Блин! Да что здесь происходит? – спросил я шепотом сам себя, наблюдая, как Марк, теперь уже обычный худенький и бледный подросток, подошел к распластавшемуся на мокром асфальте Тони.
Парень не мог ни встать, ни пошевелись какой-либо конечностью – зато еще мог огрызаться.
– Че надо, седой? – пробурчал он, широко раскрыв свои красивые зеленые глаза, всего пару часов назад они излучали уверенность и насмешку, а сейчас же округлились от боли и страха. – Пшел вон!
Где-то недалеко сверкнули ослепительные молнии – сразу несколько, и тут же из скромного белобрысого мальчишки Марк превратился…
– Ни фига себе! – едва не закричал я, уставившись на его огромные черные крылья, горящие красные глаза и острые блестящие, словно вылитые из металла, клыки. Марк подошел к валявшемуся в луже парню и поставил свою правую ногу грязной подошвой прямо на грудь бедолаги. Я тут же вспомнил, как Тони много раз проделывал тоже самое – становился ботинками на избитых жертв Дэна Спартина. – Да кто же ты, Марк?
– Senior Daemonium или Tenebris Dominus, – ответил нараспев знакомый мурлыкающий голос с заднего сидения – между кожаными спинками авто просунулась рыжая приплюснутая морда, – Старший Демон или Властелин Тьмы, самый древний и могущественный из всех темных сил.
– Что? – невольно вырвался у меня не самый интеллектуальный, но животрепещущий вопрос.
– Демон, говорю, в твоей повозке катается! – мой собственный кот повысил на меня голос. Он задрал заднюю лапу вертикально вверх, намереваясь быстренько закончить прерванную вечернюю помывку, но быстро передумал и уставился туда же, куда и я – в лобовое стекло.
Мы оба прислушались. Среди мелкой дроби моросящего дождя отчетливо звучал резкий металлический голос Марка:
– … все закончился ровно через минуту! Я прошу слишком мало, чтобы сохранить и продлить твою никчемную земную жизнь! – белобрысая голова резко развернулась, черные глаза с пылающим красноватым огоньком внутри уставились на поломанные придорожные кусты. – И ты тоже дышишь последний раз! Через пару вздохов даже я не смогу…
– Я согласен! – раздался сдавленный голос Спартина из можжевельника, словно поросячий визг, такой жалкий и искаженный страхом и болью. Мне совершенно не верилось, что голос принадлежал огромному верзиле, железному качку и капитану футбольной команды – грозе школы, чьи кулаки регулярно пересчитывали ребра десяткам запуганных жертв. –Согласен! Забирай ее!
– И мою тоже! – пискнул Тони, слегка приподняв свою разбитую каштановую голову, он не сводил глаз с черной лакированной туфли Марка, что стояла у него на груди. Я узнал свою собственную дорогую обувь. Марк взял ее там же, где и малиновый костюм – в моем гардеробе. – Если что, мой отец выкупит все обратно… Мой отец… он…
Но Марк, казалось, ничего не слышал, он смеялся так же громко, как и запоздалый гром ворчал над его седой головой.
– Кто это? – снова спросил я кота, – чего за демон?
– Мне нельзя произносить его имя, – снова ответил тот, грустно опуская длинные усы, – а тебе нельзя его слышать!
– Вот блин! Тогда что он делает? – прошептал я, краем глаза заметив, как у моего правого плеча мелькнуло что-то рыжее – Юлик незаметно очутился на соседнем сидении рядом со мной. – Что ему нужно… от людей?
– Собирает души смертных, как грибы после дождя, – тихо объяснил кот и подвинул пушистой лапой осколок зеркала, что валялся на панели управления. – Внутри демона концентрируется сильнейшая отрицательная энергия – силы первородного хаоса и разрушения. Он вынужден постоянно ее подпитывать чужой болью, страхом, ненавистью. Он вечен, как само время и бесконечен, как целая вселенная. Скупая бессмертные души смертных, он навсегда их делает своими рабами. Или «гномами», как он их называет. Смотри.
Я послушно взглянул в осколок зеркала. Кроме хмурого серого неба там отражались грязные, мокрые и искалеченные Дэн и Тони – они уже встали и направились к Марку. Тот встречал их приветливой широкой улыбкой, сжимая в правой руке нечто похожее на еле видимые, но светящиеся серебристые цепи. Одна из них тянулась к широкой груди Спартина, вторая – к модной рубашке Барсых, исчезая прямо в том самом месте, где на ткани пестрел мокрый отпечаток грязной туфли.
– Да что за?! – неожиданно я заметил третью, самую длинную и толстую цепь, которая тянулась прямиком… к тому самому месту, где у меня было сердце.
– Так, значит, это правда, – грустно заметил кот, поворачивая мягкой лапой осколок до тех пор, пока я не увидел в нем свое бледное отражение с разбитыми губой и носом. – Алексей, сын Виктора Златоновского, самого влиятельного человека в городе, наконец-то совершил свою первую сделку. Он продал свою бессмертную душу за красоту и вечную молодость…
– Брысь, усатый! – грубо оборвал я, вспоминая, как же все было на самом деле, – да, я ее продал, потому что умирал… Ник Колтин, будь он проклят, насквозь проткнул меня зеркалом. Это все из-за него! И… ценой за душу была жизнь моей матери. Она умирала после аварии в больнице. За ее жизнь я бы снова продал свою душу, не раздумывая.
– Наверное, тебе интересно, кто устроил эту аварию? – вкрадчиво спросил кот. – По чьей вине она попала в больницу?
– Кто? – прошипел я сквозь крепко стиснутые зубы, готовый снова продать душу за то, лишь бы отомстить этому гаду. – Кто это сделал?
Юлик ничего не ответил, потому что в этот момент передняя дверь в машину открылась и на сидение рядом со мной плюхнулся мокрый, но довольный собой Марк. Кот еле успел освободить ему место, вовремя прыгнув на мои колени и поджав свой рыжий пушистый хвост.
И тут я понял, кто это сделал, кто устроил аварию, которая чуть не стоила моим родителями жизни. Он сейчас сидел рядом со мной и самодовольно ухмылялся, сжимая в ладони три новеньких цепи. Я сжал зубы так крепко, что на глазах выступили слезы.
«Клянусь всем,