– Ты задаешь глупый вопрос, парень, – произнесла она, опустив чашку. – Ты ведь умнее этого.
Я скрестил руки на груди.
– О чем это вы?
Мать Лето хмуро покосилась на Зиму, но все же ответила.
– О том, что не столько важно – «кто», сколько – «зачем».
– И «как», – добавила Мать Зима.
– Думай, мальчик, – сказала Лето. – Чего добился похититель мантии?
Я нахмурился. Войны между Дворами – это раз. Необычной активности как в волшебном, так и в материальном мирах. Но в первую очередь, все-таки войны. Зима и Лето готовятся сразиться у Каменного Стола.
– Совершенно верно, – прошептала Зима. По спине моей снова побежали мурашки. Блин-тарарам, да она ведь слышала мои мысли! – Но подумай, чародей. Как это проделали? Кража есть кража, что бы ни было ее целью: пища, богатство, красота или власть.
Поскольку разницы я все равно не видел, я стал рассуждать вслух:
– Когда что-то украдено, с этим может произойти две вещи. Его могут спрятать так, чтобы его нельзя было найти.
– Или охранять, – вмешалась Лето. – Так, как поступают, например, драконы.
– Угу, ладно. Или это можно уничтожить.
– Нет, нельзя, – вскинулась Мать Зима. – Ваши собственные предания тоже подтверждают это. Ну, тот вздорный немец с всклокоченными волосами…
– Эйнштейн, – пробормотал я. – Ладно, согласен. Но все равно, это можно сделать бесполезным. Или продать кому-то другому.
Мать Лето кивнула.
– И то, и другое – изменения.
Я поднял руку.
– Постойте, постойте. Послушайте, насколько я понимаю, эта сила Летнего Рыцаря, его мантия, не может существовать сама по себе. Ее нужно заключить в какой-то сосуд.
– Да, – согласилась Мать Зима. – В одну из Королев, или в Рыцаря.
– И сейчас она не у Королев.
– Верно, – кивнула Лето. – Будь это иначе, мы бы это ощутили.
– Выходит, она у другого Рыцаря, – продолжал я. – Но если бы это было так, не было бы и никакого нарушения равновесия, – я почесал в затылке, и до меня медленно начало доходить. – Если только мантию не изменили. Если только не изменили нового Рыцаря. Превратили во что-то другое. Что-то, что держит эту энергию взаперти, делает бесполезной.
Обе молча, внимательно смотрели на меня.
– Олл райт, – сказал я. – Я сформулировал свой вопрос.
– Задавай, – произнесли обе хором.
– Как мантия передается от одного Рыцаря к другому?
Мать Лето улыбнулась, но выражение ее лица оставалось невеселым.
– Она возвращается к ближайшему ее отражению. К ближайшему, так сказать, сосуду Летних. А та, в свою очередь, выбирает нового Рыцаря.
Это означало, что за этим могла стоять только одна из Летних Королев. Титания исключалась из списка – она развязывала войну с Мэб именно потому, что не знала, где находится мантия. Мать Лето тоже не выложила бы мне всей этой информации, стой за этим она сама. В итоге оставалась только одна.
– Звезды… – пробормотал я. – Аврора.
Две Матери разом поставили чашки на стол.
– Время поджимает, – сказала Лето.
– То, что не должно произойти, может произойти, – продолжала Зима.
– Ты, по нашему разумению, тот, кто еще может восстановить положение вещей…
– …если у тебя хватит сил.
– И храбрости.
– Эй, придержите лошадей, – вмешался я. – Может, мне просто выложить это Мэб с Титанией?
– Об этом не может быть и речи, – вздохнула Мать Зима. – Они идут на войну.
– Остановите их, – сказал я. – Вы двое сильнее Мэб и Титании. Заставьте их заткнуться и прислушаться к вам.
– Не так все просто, – заметила Зима.
Лето кивнула.
– Мы обладаем властью, но в определенных рамках. Мы не можем вмешиваться в дела Королев или Леди. Даже в такой отчаянной ситуации.
– А что вы вообще можете сделать?
– Я? – переспросила Лето. – Ничего.
Я нахмурился и перевел взгляд с нее на Мать Зиму.
Дряхлая, сморщенная рука поднялась и поманила меня.
– Подойди, парень.
Я хотел было отказаться, но ноги сами, без моего позволения, шагнули к ней, и я опустился на колени у ее кресла. Даже отсюда я не мог разглядеть ее. Все ее тело включая ноги было покрыто несколькими слоями темной материи. На коленях у нее лежали пара вязальных спиц и бесхитростный прямоугольник шерстяной ткани, из которого тянулись толстые нити грубо спряденной, неокрашенной шерсти. Мать Зима пошарила рукой, нашла ржавые ножницы, отрезала нити и протянула мне вязанье.
Я взял его – снова механически, почти не сознавая, что делаю. Ткань была мягкой, холодной словно из холодильника, и покалывала пальцы скрытой в ней слабо уловимой, но опасной энергией.
– Концы не завязаны, – негромко заметил я.
– И не нужно, – сказала Зима. – Это Расклятье.
– Что?
– Отмена всему, парень. Я отменяю все. Разрушаю. Вот я кто на деле. В этих нитях заключается сила, способная отменить действие любого заклятья. Просто приложи ткань к тому, что нужно отменить. Распусти нити, и все так и будет.
Мгновение я смотрел на клочок ткани.
– Любое заклятие? – тихо переспросил я. – Любое преобразование?
– Любое.
У меня задрожали руки.
– Вы хотите сказать… Я могу использовать это, чтобы справиться с тем, что сделали с Сьюзен вампиры? Просто взять и отменить? Снова сделать ее смертной?
– Можешь, Эмиссар, – в голосе Матери Зимы зазвучало какое-то сухое, холодное любопытство.
Я сглотнул слюну и встал, комкая в руке ткань. Осторожно, чтобы не распустить ненароком, я сунул ее в карман.
– Это что, подарок?
– Нет, – прошептала Зима. – Но необходимость.
– И что мне положено с этим делать?
Мать Лето покачала головой.
– Это твое теперь, тебе и решать. Мы и так исчерпали все свои возможности реагировать на происходящее. Остальное в твоих руках.
– И поспеши, – прошептала Зима.
Мать Лето согласно кивнула.
– Времени не осталось. Будь скор и мудр, смертное дитя. Ступай с нашим благословением.
Зима зябко убрала свои хрупкие руки в рукава халата.
– Не подведи, парень.
– Блин-тарарам, вот только давления не надо, – буркнул я себе под нос. Я коротко поклонился обеим по очереди и повернулся к двери. Уже переступая через порог, я спохватился.
– Да, кстати. Простите, если мы подпалили немного вашего единорога по дороге сюда.
Я оглянулся и увидел, что Мать Лето выгнула бровь. Чепец Зимы тоже пошевелился, и я увидел желтые зубы.
– Какого единорога? – послышался ее шепот.
Дверь закрылась – снова сама собой. Мгновение я тупо смотрел на деревянную поверхность.
– Чертовы гребаные фэйерские штучки, – буркнул я наконец, повернулся и двинулся обратно тем же путем, которым пришел сюда. Расклятье холодило бедро сквозь ткань кармана и угрожало здорово заморозить меня, если останется там слишком долго.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});