Не нужны были Шен Ри эти красоты и удовольствия. В отличие от многих других обитателей храма, он был вполне счастлив с той невеликой свободой, которую ему отмерили. Шен послушно ждал того дня, когда ему официально позволят выйти в город... И иногда Хекки почти ненавидел его за эту покорность своей судьбе. Если бы Шен не был так очарован танцем, он знал бы о мире гораздо больше. И, быть может, даже согласился бы бежать из храма вместе с Хекки...
Оставалось только утешать себя тем, что старший друг может измениться, если его очаруют улицы Тары. Но на самом-то деле Хекки понимал - рассчитывать на это не стоит.
А Жун снова появилась в городе, когда весна уже почти перетекла в лето.
Сестра привычно проникла в храм и бесцеремонно разбудила его, спящего после шумной веселой ночи. Хекки проснулся от того, что по спине его, одна за другой, ударяли крепкие зеленые сливы.
В это утро он вдруг особенно ясно осознал, что стоит на самом краю того решения, что зрело в нем столько лет. Глядя на смеющуюся Жун, засевшую в ветвях дерева, Хекки хотел лишь одного - уйти вместе с ней и никогда не возвращаться.
А впереди было целое лето, его пятнадцатое лето.
Если бы только он знал, что оно принесет с собой...
Вскоре после возвращения Жун Хекки попал в дом Тэ Со.
Это было богатое имение с таким количеством комнат, что можно заблудиться. И каждая из них таила возможность с головой окунуться в мир наслаждений. Прежде Хекки даже не предполагал, что в одном доме можно собрать столько мягких подушек, курительных кувшинов и предметов для любовных утех. И это не говоря о роскошной коллекции вин.
Разумеется, в имении Тэ Со он оказался вместе с Атэ. Старший друг и сам лишь недавно стал посещать так называемые 'творческие собрания', что проводились в этом доме. И не преминул позвать Хекки с собой, как только стал там в достаточной мере 'своим'.
Молодой и красивый Тэ Со был богат и охоч до удовольствий. Проматывая состояние своего не так давно почившего отца, он создал вокруг себя атмосферу бесконечного праздника, где упомянутое 'творчество' существовало лишь для прикрытия. Да, в дом Со почти каждый день приглашались художники, поэты, танцоры и музыканты, но все эти встречи заканчивались одинаково - большой попойкой и томными стонами, доносящимися из каждой комнаты. Понадобилось менее года, чтобы владения юного Тэ приобрели довольно скандальную известность.
Оказавшись там в самый первый раз, Хекки надеялся остаться незамеченным - даже для него, большого охотника до развлечений, в этом доме оказалось слишком много людей, табачного дыма и недвусмысленных взглядов.
Но отсидеться в углу ему не удалось - почти сразу Атэ Хон выловил в клубах дымовой завесы чуть пьяного хозяина и представил ему нового гостя. Черноглазый, ярко разнаряженный Тэ Со впился в Хекки пронзительным долгим взглядом и уже в следующий миг властно поманил за собой к одной из дверей.
В ворохе цветных подушек, окутанный сладким ароматом гоши, Хекки отчетливо вспомнил свое самое первое свидание... Но горячий, нетерпеливый и избалованный Тэ ничем не напоминал сановника Гао Ма. Он едва не порвал рубаху на своем госте в порыве жадной страсти, оставил на его спине болезненные следы от длинных ногтей и до крови прикусил ему губу.
В кои-то веки Хекки был рад наконец сбежать домой - под надежную и спокойную сень храмовых стен. Но спустя пару дней Атэ Хон сообщил ему, что Тэ Со приглашает своего нового знакомца увидеться вновь. И настоятельно советовал не обижать этого человек отказом.
Немного поразмыслив, Хекки решил, что от еще одного похода в особняк Со вреда ему не будет. А польза, глядишь, получится.
Но одним разом не обошлось.
По какой-то странной причине этот богатый любитель 'искусства' проникся особой симпатией к юному танцору. Он щедро осыпал Хекки подарками, часто приглашал остаться на всю ночь и очень скоро возвел в звание своего фаворита.
Нельзя сказать, чтобы Хекки это не нравилось - ему было приятно сознавать себя значимой персоной. К тому же Тэ больше ни разу не рвал рубахи на своем любимчике. Напротив, старался всячески угодить. И уже к середине лета Хекки вполне отчетливо понял, что капризный молодой богач по-настоящему влюбился в него.
Вот тогда-то и просочился в его душу запоздалый тоненький страх. Вернее, просто тревога и нехорошее предчувствие.
Прежде Хекки никогда не связывал себя обременительными узами любовных обещаний - все его друзья и покровители прекрасно знали цену мимолетным свиданиям. Разве что сановник Гао по-прежнему оставался для Хекки особенным... Но, скорее всего, просто потому, что он был первым.
А с Тэ Со все складывалось слишком сложно. Слишком болезненно. Этот родовитый повеса всерьез решил, будто может решать за Хекки, когда, где и с кем тому проводить свое время за пределами храма. Поначалу словно бы в шутку, но чем дальше, тем более серьезно он устраивал сцены ревности и пытался ограничить свободу своего 'дражайшего друга'.
Неудивительно, что однажды Хекки окончательно устал от таких отношений. Врать и выкручиваться он не стал - честно сообщил своему высокородному обожателю, что больше приходить не будет. Дескать, другие дела ждут.
Он ведь, и правда, успел порядком соскучиться по прогулкам с Жун и возможности просто побыть наедине с собой.
А Тэ... Богатый любовник не стал устраивать бурных сцен: выслушав Хекки, он даже улыбнулся. Холодно и колко - одними губами. А потом словно невзначай уронил на пол тонкую фарфоровую вазу.
- Ох, - задумчиво сказал Тэ. - Какая жалость. Красивая была... да... Красота обычно такая хрупкая.
Небрежно наступив на осколки и, громко хрустнув ими, он вышел из комнаты. А Хекки остался стоять и гадать, что было скрыто в этом очевидном недобром послании.
Но никаких умных мыслей в его голову в тот вечер не пришло. Кроме одной - поскорее убраться из особняка Со.
Впрочем, даже если бы Хекки думал над словами Тэ всю ночь напролет, едва ли он смог бы догадаться, какой будет месть его бывшего 'возлюбленного'.
Несколько последующих дней он пребывал в тревоге - все ждал какого-то подвоха, наказания за дерзость и 'неверность'. Но жизнь спокойно текла своим чередом, и вскоре Хекки почти забыл о неприятном разговоре. Несколько раз он с удовольствием уходил на всю ночь к своим старым знакомцам, которые - к счастью - никогда не требовали от него вечной любви. Только приятного общения в постели.
Потом было большое представление в честь Середины лета, и накануне Хекки больше времени проводил на репетициях, чем где-либо еще. Когда же праздник остался позади, а до следующего -Дня явления Вершителя - было еще далеко, он решил, что теперь можно и отдохнуть. Пару ночей подряд Хекки провел в доме сановника Гао, затем еще два дня отсыпался, а на третий к нему наконец заявилась Жун. В руке у нее был большой сачок, а на губах - лукавая улыбка. Хекки ответил ей точно такой же ухмылкой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});