как профессор Юргенс. Нельзя быть такой зашоренной, ограниченной, не способной видеть дальше собственного носа. Может, Дон ошибся, выбрав тебя? – она задумчиво склонила голову набок, словно оценивая, насколько я подходила для реализации безумного плана профессора. – Нет. Дон был уверен, что твои способности станут ключом к тайнам артефакта. А значит, мы пойдем до конца, – отвернувшись, она подхватила чемодан с артефактами и размеренно зашагала вглубь штольни. – До конца – потому что другого пути все равно нет.
– Ну и иди! – зло выкрикнула я в удаляющуюся спину. – Я остаюсь ждать помощи! Кристер знает, где я! Он найдет портал и приведет полицию!
Ответа не последовало, и даже шаги, эхом отдававшиеся от стен штольни, ни на мгновение не сбились с неспешного темпа. Авелинн как будто знала, что никто не придет, никто не услышит. Приказом ректора Лергена развалины старого корпуса были оцеплены, Мужской клуб изгнан из последнего тайного убежища, а Крис – не иначе как стараниями самой Линн – обвинен в похищении девушек. Пройдет немало времени, прежде чем кто-нибудь объявится в руинах и догадается, что за механизм перенес нас с Авелинн и куда именно.
Это знал только профессор Корд.
* * *
«Доказательства», «улики», «выступлю свидетелем». Ага, конечно!
Бездна, какой же я оказалась дурой!
Я внутренне кипела. Профессор Корд подстроил все идеально – заставил нас с Крисом, последних, кого еще заботила судьба пропавших девушек, поверить, что ректор Лерген покрывает преступный Мужской клуб, и убедил доверчивую Линн заманить меня в ловушку. А я как последняя идиотка не только повелась, но еще и сама настояла, чтобы никто из администрации не знал, куда мы пошли. Так что единственным свидетелем моего падения, да и то по чистой случайности, оказался безмолвный скелет Джо.
«А что, через много лет мое иссохшее тело составит ему славную компанию, – подумалось некстати. – Вот напишу Шелтону записку, чтобы сделал из меня автоматон. Буду на пару с его скелетообразным приятелем обваливать в сахаре вишенки для коктейлей. Заодно извинюсь за беспочвенные подозрения».
Мысль показалась настолько нелепой, абсурдной и смешной, что я на мгновение забыла, что Лерген-младший никогда не найдет ни меня, ни мое последнее послание, и поневоле взбодрилась.
Может, еще не все потеряно?
Мерные шаги Авелинн затихли. Наверное, она дошла до ствола шахты или ближайшего штрека – но скорее всего, уперлась в глухой завал, образовавшийся двадцать лет назад после землетрясения. В рассказы о Дер-Эйке, лаборатории, артефактах и выжившем члене экспедиции, отправленном в психбольницу, чтобы замолчать правду, а не по причине душевной травмы, от которой немудрено свихнуться, я не верила. Это казалось бредом, выдумкой эйра Корда, заманивавшего девушек в руины старой шахты.
Я нервно сглотнула, уставившись в темноту, откуда уже целую минуту не доносилось ни звука.
– Ну что, убедилась, что никакого прохода в тайную лабораторию не существует? – прокричала я. – Поиграла в великого первооткрывателя – и хватит! Возвращайся! Линн!
Тишина.
Сердце сжалось болезненно и тревожно.
Да чтоб все провалилось в бездну морскую!
Оторвав от подола еще один кусок ткани, я привязала его на край вагонетки, оставляя знак Крису и спасателям. А потом совесть окончательно взяла верх, и я побежала следом за Линн, проклиная себя последними словами, что не могу бросить пусть и явно сошедшую с ума, но все-таки подругу, а чтобы стукнуть ее по голове чем-нибудь тяжелым и уложить без сознания, пока не придет помощь, нужно было сперва ее догнать.
– Линн! Линн, бездна тебя поглоти!
Тонкая фигурка в синем форменном платье, с трудом различимая в полумраке штольни, замерла у спуска в наклонный штрек, наполовину засыпанный камнями обвалившегося свода. Когда я, запыхавшись от быстрого бега, остановилась в нескольких шагах от нее, Линн даже не повернулась. В руках она держала странное устройство, напоминавшее поисковый геологический щуп – не иначе как извлеченный из чемодана. Стрелка на светящейся панели трепыхалась, указывая на штрек.
– Дальше надо двигаться вниз, – все так же ровно, как загипнотизированная, проговорила Линн. – Тут камни. Поможешь спустить чемодан?
Я бы с превеликим удовольствием помогла Авелинн устроиться где-нибудь, связав по рукам и ногам, но она, словно разгадав мои намерения, торопливо соскользнула с уступа в штрек, скрывшись из виду. Мне ничего не оставалось, кроме как столкнуть чемодан и, укоротив платье еще на пять сантиметров, полезть за Линн.
Переползать с камня на камень, надеясь, что без нормального освещения и карты мы не заблудимся и не провалимся в какую-нибудь расщелину, сломав шею, пришлось недолго. Постепенно булыжники становились все меньше, а вскоре и вовсе пропали. Мы оказались в наклонном штреке, уводившем прямо в старые магорудные выработки. Золотистого света стало больше, зато дышать с каждым пройденным метром становилось все труднее. Я нервничала, вспоминая рассказы отца о работниках, попавших под обвал и задохнувшихся в отрезанных от ствола рукавах, и лихорадочно искала подходящие укрытия на случай, если Флейде вновь захочет проснуться. Авелинн же такие пустяки, как воздух, еда и вода, казалось, совершенно не волновали.
Пробираясь вслед за Линн, я не могла не задаваться вопросом, можно ли осуждать ее за то, что она попала под влияние сладкоголосого профессора Корда? Неужели многолетняя неприязнь сверстников, которую я замечала еще в Тренси, в итоге толкнула одинокую девушку к тому, что проявил к ней хоть каплю интереса и участия?
Пусть даже этот интерес был насквозь фальшивым.
Впрочем, понимание обиды не умаляло. Обида жгла изнутри, заставляя сжимать кулаки в бессильном отчаянии. Я ведь верила, что помогаю подруге, а она заманила меня в умело расставленную ловушку. И пропавший из особняка эйры Тильды артефакт, едва не отправивший меня в тюрьму, взяла Линн. А ее настойчивые приглашения погостить в доме со львами? Неужели и они были частью извращенного плана?..
– Когда это началось, Линн? – спросила я. – Ты и профессор Корд. Когда?
Авелинн откликнулась охотно – как будто и сама хотела с кем-то поделиться своей тайной.
– Весной. Однажды на вечере в доме тетушки мы случайно остались одни в гостиной. Я читала книгу, сидя в уголке на диване, а Дон… – она мечтательно вздохнула. – Поверить не могла, что он захочет подойти поздороваться. Я тогда уже почти год ходила на подготовительные курсы и иногда ловила его взгляды, но и думать не смела… Я ведь никому никогда не нравилась, Ри. Все смотрели сквозь меня. Даже на моих днях рождения, несмотря на все диковинки, которые приносили родители, чтобы развлечь гостей, никто не хотел со мной общаться. Только ты. Иногда. А Дон… Дон меня сразу заметил.
«Не сразу, а только когда понял, что тебя можно использовать», – отчаянно хотелось сказать мне.