— Они обе живы и ждут нас, пока мы тут треплемся! — негодующе озвучил Аскольд общую мысль.
— Хладнокровие — залог победы, — невозмутимо произнес Габриэль. — Все, выдвигаемся. Держитесь тени — они могут наблюдать за двором изнутри. И постарайтесь немного приглушить свои эмоции: вас сейчас "слышно" за версту.
"Чертов умник", — с раздражением подумал Каин, глядя вслед беззвучной стремительной тени, в которую превратился Палач. Через пару секунд все пятеро — Габриэль, Александр, Аскольд, Каин и Джейден — уже распластались на стриженом газоне под укрытием жасминовых кустов, коими в изобилии была усажена часть двора.
— Внизу кто-то смотрит телевизор, — с некоторым недоумением констатировал Габриэль после минутного созерцания дома. — Видите синеватые отсветы на окнах?
— Это вриколакос, причем, скорее всего, не так давно обращенный. Я его отчетливо чую, — прошептал Алекс.
— Я "засек" как минимум одного на третьем этаже, — добавил Аскольд. — Этот тоже не умеет "прятаться".
— Новообращенный, — кивнул Палач. — Это нам на руку: мы сильнее и опытнее.
— Ты можешь сказать, где держат пленниц? — с надеждой поинтересовался Каин.
— Отсюда — нет. Нужно попасть в дом. На цокольном этаже, насколько я могу судить, тоже кто-то есть, но точно сказать сложно… Перворожденного, как я говорил, и вовсе засечь практически невозможно, хотя запах его я тут чую, пусть и очень слабый. Предлагаю разделиться: кому-то придется проникнуть в дом через верхний этаж, с крыши; остальные проберутся сразу на первый этаж.
— Разобьем окна или высадим дверь? — подал голос Джейден.
Орсо усмехнулся.
— Для этого Палач бы вам не понадобился. Есть и другие способы. Итак, полагаю, Каин и Аскольд захотят пойти со мной через первый этаж. Александр, за тобой и Джейденом крыша. Справитесь?
— С горсткой вриколакосов-то? — приподнял бровь глава Семьи. — Не в обиду тебе, Джейден, будь сказано, конечно…
— Напрасно ты недооцениваешь вриколакосов Перворожденного. В их жилах течет кровь древнейшего и опаснейшего существа. С этим следует считаться.
— Я понял, Габриэль. Мы будем осторожны.
— Оружие при вас, так что — без лишнего геройства. Двигаемся бесшумно, обезвреживаем попадающихся на пути вриколакосов, встречаемся на первом этаже. Пленных не брать. Перворожденного оставьте правосудию Палача, — добавил он, опустив ладонь на рукоять своего устрашающего меча. Глаза его в предчувствии битвы мягко замерцали двумя изумрудными светляками, а в прорези рта блеснули враз удлинившиеся клыки.
Прежде чем разделиться, Каин и Алекс переглянулись, прочитав в глазах друг друга отражение собственных мыслей.
— Она жива, — дрогнувшим голосом произнес Алекс.
— Знаю. — кивнул Каин. — Удачи тебе.
— И тебе, брат.
* * *
Яна сидела у стены, обхватив руками колени и вперив недвижный взгляд в ряды винных бутылок перед собой. Поиски мало-мальски подходящего для самообороны оружия ни к чему не привели: в погребе были одни лишь деревянные стеллажи да пара пустых бочек в дальнем углу. Разбить их на щепы девушка не смогла бы в любом случае. Что ж, по крайней мере, когда вампиры вновь сунутся к ним, чтобы накачать Мию наркотиком или расправиться с ними обеими, она не откажет себе в удовольствии разбить пару бутылок об их мерзкие морды…
Мия свернулась калачиком на холодном полу, все еще часто вздрагивая во сне. Прошло уже около пары часов, но Истинная все еще не приходила в себя. Яна ее не тревожила. Ей сейчас и так приходилось несладко…
Неужели все это закончится вот так — в темном холодном подвале, в когтях вампиров, в боли и отчаянии?.. Неужели это — ее судьба? Нет, она не могла умереть, не попрощавшись с родителями, не увидев последнего в своей жизни восхода солнца, не поговорив о самом важном с Каином… и с Алексом, конечно. Закрыв глаза, Яна попыталась представить, что бы сказала им, будь ей дана такая возможность. Алекса она бы поблагодарила за тепло и заботу, за чудесный день на речном островке, за то, что с ним она чувствовала себя человеком, но не жертвой. А Каину… Каину она бы сказала, что, похоже, тоже его любит, хотя и не хотела этого. Кажется, она любила его с самого начала, сама этого не осознавая. Любила и боялась. В памяти, как на поверхности темной воды, всплывали туманные, но яркие образы: вот он стоит у холодильника, совершенно голый, в водопаде своих дивных черных волос, и, как ни в чем ни бывало, потягивает кровь из пакета; вот сидит у ее ног на полу, сжимая ее забинтованную ладонь и глядя ей в глаза полным нежности и печали взглядом; вот призрачный ночной свет серебрит его тело в объятиях лесного озера, и она, Яна, не в силах отвести от него глаз…
Как бы они жили вдвоем, согласись она остаться с ним? Каждый прожитый день приближал бы ее старость и смерть, а он — он, как всегда, оставался бы красивым и молодым. Так или иначе, ей пришлось бы принять обращение. Но что за жизнь бы ждала ее дальше? Сколько лет, десятилетий или даже столетий длилась бы их любовь? А если чувства их однажды угаснут, Каин вновь отправится своей дорогой, оставив ей одинокую вечность, обреченную на безумие? Мия сказала, она сможет взглянуть на мир по-новому, увидеть и познать то, что недоступно людям. Что жизнь вампира может быть прекрасной. Никаких запретов, ограничений, лишений. Сила, здоровье, молодость, красота. Богатство. Знания. Бессмертие…
"Теперь я никогда этого не узнаю", — подумала Яна, со вздохом открывая глаза, и вздрогнула: Мия сидела напротив, уставившись на нее немигающим взглядом.
— Мия! Тебе лучше? — обрадовалась девушка.
Глаза у Истинной были полностью черными, а лицо заливала бледность, которой могли похвастаться разве что обитатели морга. Когда она заговорила, Яна заметила блеснувшие за ее верхней губой клыки.
— Я так ослабла… Все силы ушли.
— Тебе больно? — спросила Яна, не спеша, впрочем, приближаться к подруге — выражение ее лица было каким-то…пугающим.
— Нет, просто обессилела… Они не приходили больше?
— Нет, но, думаю, надолго они нас тут не оставят.
— Ты права. Нас сторожат, я чую мерзкий запах его вриколакосов. Только и ждут, чтобы вцепиться нам в глотки…
Яну передернуло.
— Я не нашла никакого оружия.
— Оно тебе и не поможет. Тут нужен кто-то, не уступающий им по силе. Не человек.
— Но ты так ослабла…
— Если бы не этот транквилизатор… если бы не беременность… — Мия скрипнула клыками. — Если бы у меня был хотя бы один чертов пакет с кровью!
Лицо ее исказила гримаса голода, до неузнаваемости преобразившая обычно миловидные черты. Яна в который раз с содроганием подумала, насколько обманчива внешность Истинных.