Дорога в Кот отличалась шириной и удобством, так что через день путники увидели столицу. При этом Фиггис испустил тяжелый вздох. Для своего возраста он отлично выглядел, но такое путешествие совершенно измотало старика.
Библиотечный Холм высился вдали. Лукьену показалось, что вид строительства сильно изменился со дня отъезда: библиотека росла. Фиггис заметил направление его взгляда и улыбнулся.
— О, взгляните-ка, — с гордостью заявил он. — Моя библиотека. Дело движется!
— Ваша библиотека, Фиггис? — игриво переспросил Лукьен. — Я думал, она народная.
— Ну да, конечно, — поправился Фиггис. — Но я ведь разрабатывал проект. И жду не дождусь, когда она будет готова. Поехали.
Фиггис возглавил процессию. Лукьен пропустил его вперед, зная, что объездных путей с них достаточно. Амулет в надежном месте у него на поясе. Он забрал его у Трагера и теперь хотел попасть в Лайонкип как можно быстрее. Трагер ехал рядом, желая получить свою часть награды. Лейтенант не отставал от Лукьена. Ворота Кота были распахнуты для купцов, на улицах — оживленное движение. Въехав в город, Лукьен услышал радостные крики друзей, приветствующих его возвращение домой. Он улыбался, несмотря на боль, усталость и солнечные ожоги. Недалеко от центра города он встретился с двумя королевскими гвардейцами, Джири и Нилом. Приятели обнялись, оставив недовольного Трагера в сторонке. Джири и Нил рассказали Лукьену, что Кассандра еще жива, хотя еле дышит. Лукьен воспрял и чуть не рассмеялся от этой новости. Он попросил Джири и Нила сопровождать их во дворец, и четверо всадников с триумфом поехали по улицам. Лукьен бережно хранил сокровенную ношу. Вскоре они достигли Площади Канцелярий, непривычно тихую. Увидев здания, Джири обратился к Лукьену:
— Капитан, случилось кое-что, о чем вам не лишне будет узнать.
— Я уже слышал, — он печально покачал головой. — Я просил Акилу не затевать войны с Норвором без меня. Но он временами как дитя; никого не слушает.
Джири и Нил переглянулись, сконфуженные.
— Нет, капитан, не в этом дело, — сказал Нил. — Мы насчет барона Гласса. Он арестован.
— Арестован? — вскричал Лукьен. — Почему? Что случилось?
— По приказу Акилы, капитан. Король заявил, будто барон предал его, не выполнив его требований, пока он был в Норворе.
— Акила приказал арестовать Гласса? — изумился Трагер. — Да вы шутите — я не верю ни единому слову!
— Но это правда, сэр, — произнес Джири. Они уже находились близ Лайонкипа, поэтому гвардеец понизил голос. — Король очень изменился со дня вашего отъезда. С ним что-то произошло. Он больше не покидает замка и почти ни с кем не общается.
— И еще он конфисковал имущество барона Гласса, — добавил Нил. — А на эти деньги строит библиотеку.
Лукьен не верил собственным ушам. Он поехал чуть медленней, недоумевая, что случилось с королем. Болезнь Кассандры легла на его плечи тяжелой ношей, но неужели она так повлияла на Акилу? Непохоже.
— Я должен увидеться с ним, — заявил он. — Поговорить, убедиться, что он в порядке.
— Он вовсе не в порядке, капитан, — предостерег Джири. — Даже Грэйг считает, что король тронулся рассудком.
— Не говори так, он же твой король.
Обеспокоенный ужасными новостями, Лукьен поспешил въехать в Лайонкип. Он очутился во дворе, соскочил с лошади и больше ни с кем не разговаривал. Джири и Нил тоже завели лошадей во двор, но с Лукьеном в замок отправился только Трагер. Они немедленно отыскали начальника стражи.
— Лукьен! — воскликнул Грэйг. — Мне не говорили, что ты вернулся. Когда вы приехали?
— Только что. Где Акила, Грэйг?
— Акила в тронном зале, Лукьен. Но послушай…
— В тронном зале?! — Лукьен не верил своим ушам. — Что он там делает?
Стражник переводил взгляд с Лукьена на Трагера. Потом взял капитана за плечо и отвел в сторонку.
— Послушай меня, Лукьен, — зашептал он. — С Акилой не все в порядке. С ним что-то произошло в Норворе.
— Я знаю. Он убил Мора.
— Это верно, только с того дня он не в себе. Он просто помешался. Не доверяет никому, даже мне. Я хотел тебя подготовить к тому, что ты увидишь.
Лукьен заметно сник. — Великое Небо, — вздохнул он. — Все настолько плохо?
— Да. Я пойду сообщить ему, что ты вернулся и принес амулет. Уверен, он захочет тебя видеть, но… — Грэйг пожал плечами. — Не жди, что встретишь прежнего Акилу, договорились?
Лукьен не отвечал. Они с Трагером последовали за начальником стражи в тронный зал, который прежде всегда пустовал со дня коронации Акилы. Комната, примыкающая к залу, была заполнена государственными служащими. Они расступались в стороны, пропуская Лукьена. Грэйг подошел к огромным дверям зала, открыл их и проскользнул внутрь. Тяжелые створки захлопнулись за его спиной.
— Что здесь такое? — спросил Лукьен, оглядываясь по сторонам, видя вокруг множество напряженных лиц. Он узнал многих людей, которых видел на встречах с Акилой. Все это были служащие канцелярий. — Напоминает Суд Милости.
— Милости! Здесь нет никакой милости!
Лукьен повернулся к говорившему. Низкорослый лысый человечек в пурпурном жилете канцелярии казны смотрел на него, не узнавая.
— О чем вы говорите? — удивился Лукьен. — Что тут происходит?
— Грабеж и тирания, вот что происходит, — горько проговорил чиновник. — Где вы прятались весь последний месяц? В пещере?
— Да о чем вы говорите?
Прежде чем чиновник успел ответить, двери тронного зала распахнулись и появился человек. Это был канцлер Сарк из канцелярии казны. Выражение его лица было мрачным. За ним следовал начальник стражи Грэйг.
— Лукьен? Пойдем. Акила ждет тебя.
Лукьен не мог двинуться с места. Он смотрел на Сарка, пытаясь угадать, что за дурные новости так изменили его лицо, затем перевел сконфуженный взор на Грэйга.
— Грэйг, в чем дело? Что здесь делают все эти люди?
— Позже объясню. А сейчас — поспеши.
Лукьен протиснулся сквозь толпу к дверям. Трагер двинулся было за ним, но Лукьен велел ему остаться. Трагер неохотно согласился. Лукьен ступил на порог и услышал, как дверь за спиной захлопнулась. Перед ним простирался пышный и сверкающий тронный зал, украшенный фресками и железными канделябрами. Красный ковер вел к помосту, где между двумя горящими жаровнями высился величавый трон, украшенный резьбой.
— Добро пожаловать домой, — сказал сидящий на троне человек.
Это был Акила — но нет, не он. Он сидел, положив руки на подлокотники, со зловещей улыбкой на устах, вперив взгляд в Лукьена. Кожа на лице короля была бледной, туго натянутой; костлявые пальцы выдавали истощение. Глаза налились кровью, волосы спутались, а мятая рубаха свободно висела на хрупких плечах. Чем ближе подходил Лукьен, тем шире становилась улыбка короля, но в ней не было ни тепла, ни ласки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});