Читать интересную книгу Бунтарский дух - Бхагаван Раджниш

Ты цитируешь сутру из Бхагавадгиты. Это очень красивое утверждение сделал Кришна: ««Когда человек достигает состояния, в котором он перестает испытывать недоброжелательность ко всем живым существам, тогда он достигает ясности восприятия. В этом состоянии все направления мира становятся для него радостными».

Ты беспокоишься и считаешь, будто выставляешь себя в дурном свете, когда говоришь: «Я должен признаться в том, что я в самом деле испытываю недоброжелательность ко всем живым существам». Это невозможно. Ты не знаешь все живых существ. Но сначала попытайся понять эту сутру.

Послушайте историю о Гаутаме Будде. Он постоянно говорил своим десяти тысячам монахов, которые повсюду следовали за ним, чтобы они никогда не забывали о том, что после медитации, когда человек ощущает тишину, безмятежность, радостность, он непременно должен благословить весь мир. Не нужно удерживать благодать в себе. Ваша медитация завершена только в том случае, если вы излили свое благостное состояние на весь мир, без всяких предпочтений.

Один человек пришел к Будде и сказал: «Я могу исполнить ваше наставление о медитации, но мне хотелось бы сделать одно маленькое исключение. Я буду делиться своей благодатью, радостью со всем миром, но только не со своим соседом. Этого я сделать не смогу».

Будда ответил: «Даже одно единственное исключение испортит всю твою медитацию. На самом деле, твой сосед заслуживает больше, чем остальные люди. Сначала поделись с соседом, а затем со всем миром».

С соседями ладить трудно. Даже Иисус сделал два утверждения: люби врага как самого себя, и люби соседа (ближнего) как самого себя. Это очень странные утверждения. Но я понимаю, что враги и соседи это одно и то же.

Дело не в том, что ты недоброжелательно относишься к нескольким людям, а в том, способен ли ты дать воду врагу, который испытывает жажду и умирает от обезвоживания? Что он сделал тебе такого, что ты не любишь его? Может быть, он был рассержен. Может быть, он обманул тебя. Может быть, он обвел тебя вокруг пальца, не был искренен с тобой. Но все эго пустяки. Если ты умеешь делиться своим состраданием, любовью, тогда они будут изливаться потоком и унесут всю грязь, которая накопилась в тебе.

Кришна думает о тебе, а не о твоих врагах или тех, к кому ты испытываешь неприязненные чувства. Если у тебя есть хотя бы один враг, это означает, что твое сердце не может расцвести в полную силу. По крайней мере, один лепесток отсутствует.

Итак, вопрос не в объекте недоброжелательности, а в твоем росте. Просто глупо пресекать свой рост из-за того, что несколько человек обманули или оскорбили тебя, или причинили тебе какой-то вред.

Мы поступаешь с самим собой еще более жестоко, потому что ты не разрешаешь своему лотосу расцвести в полную силу. Ты сам себе враг, больше у тебя нет недоброжелателей. Они могут повредить твоему телу, но не могут повредить твоей душе. Но вот ты сам способен повредить своей душе.

Кришна говорит, что гнев, враждебность, зависть, недоброжелательность - все это мешает вашему духовному росту.

Вы не сможете найти в мире другого человека, кого осуждают, критикуют, склоняют на разные лады больше, чем меня. Но меня удивляет то, что я все равно ни к кому не чувствую неприязнь. Весь мир может считать меня своим врагом, и все же все мои поступки и высказывания направлены на то, чтобы пробудить людей ото сна. И если они во сне кричат, гневаются, то я могу понять их. Если люди спят и видят сладкие сны, то не стоит удивляться тому, что они станут гневаться на вас, если вы растолкаете их.

Однажды ночью Насреддин разбудил жену и сказал: «Скорее принеси мне очки и не задавай лишних вопросов. Утром я все объясню тебе».

«Какой же ты чудак, - удивилась жена. - Что ты будешь делать со своими очками глубокой ночью?»

«Не трать время попусту! - крикнул Насреддин. - Неси очки сейчас же!»

Итак, жена принесла ему очки, и он нацепил их себе на нос. Он сказал: «Я увидел очень красивую женщину, но у меня близорукость...»

Насреддин водил головой кругом и страстно призывал: «Приди, приди. Не беспокойся, здесь никого нет, жена уснула, она давно храпит». Но никто так и не пришел к нему.

Если у вас прервался сон, значит вам уже трудно, почти невозможно, продолжить его. Он не похож на роман: мол, вы прекращаете чтение, а на следующий день вы начинаете оттуда, где ваше чтение прервалось.

Но если кто-то видит во сне красивую женщину (мужчину) или несметные богатства, или полагает, будто он попал в рай, и тут вы будите его, тогда он, конечно же, разразится гневом.

На мою жизнь уже покушались. Меня преследовали, сажали в тюрьму. Со мной обращались так, словно я преступник. Почти во всех странах мира вынесли решения о том, что я не имею права въезжать в их страну. И все же я просто смеюсь над всем безумием человечества, но не испытываю неприязнь. Люди нуждаются в сострадании, любви, во всем сочувствии, которое они могут получить.

По сути, это вопрос понимания. Если кто-то оскорбил тебя, это его трудность, а не твоя. Это был его язык, его слова, его тело. И он имеет право использовать все это - с какой стати тебе беспокоиться?

Одну историю я постоянно рассказываю, потому что она все время остается актуальной. Гаутама Будда проходил мимо одной деревни, жители которой были настроены против него, в чем не было ничего удивительного. Все они собрались вокруг Будды и начали ругать и оскорблять его. Даже его самые тихие последователи разъярились, но в присутствии Будды они ничего не могли сказать.

Будда слушал тихо и внимательно, а затем сказал: «Если вы высказались, то мне пора идти, потому что я должен прийти в другую деревню, где меня ждут люди. Но если вам еще есть, что сказать, тогда я возвращусь этой же дорогой, и мы продолжим нашу беседу».

«Беседу? - удивился какой-то человек. - По вашему мнению, мы беседовали с вами?»

Будда кивну: «Конечно. Вы выразили свои чувства, понимание. Я никогда не думал, что люди в этой деревне так глубоко доверяют мне, что откроют мне свои сердца, не боясь показаться неделикатными. Я вернусь. И тогда, если что-то останется, вы сможете высказать это. А прежде чем я уйду, я хочу задать вам еще один вопрос. В предыдущей деревне люди вышли ко мне со сладостями и цветами, но у нас была своя еда. Мы едим только один раз в день и ничего не носим с собой, поэтому мы сказали им, что мы, к сожалению, не можем принять их еду, но очень признательны им за их гостеприимность». Я хочу спросить вас, как этим людям следовало поступить с едой, сладостями и цветами?»

Кто-то в толпе сказал: «Все это нужно было раздать среди жителей. Все люди порадовались бы таким вещам!»

«Хорошее предложение, - заметил Будда. - Давайте сделаем с вами то же самое. Я не принимаю то, что людям приносят мне, то есть похвалы или оскорбления. Вы немного опоздали, нам следовало встретиться десять лет назад, тогда я отсек бы всем вам головы. Но тогда я спал, а теперь я бодрствую. Я понимаю, что вы в своем сне кричите, плачете, несете чушь, но все это не обижает меня, если я ничего не принимаю. Вы можете продолжать кричать, но все ваши поношения будут возвращаться к вам. Итак, возвращайтесь в деревню и раздайте все ваши слова своим друзьям, женам и детям».

И Будда пошел дальше.

Его главный ученик Ананда сказал: «Они разозлили меня». А тут следует добавить, что Будда и его монахи принадлежали касте воинов. Итак, Ананда сказал: «Я совсем забыл о том, что я монах. Если бы вы не стояли рядом, тогда я убил бы несколько жителей этой деревни, до того они раздражали меня».

Будда ответил: «Я послушал их и почувствовал сострадание к ним. Но мне становится по-настоящему грустно, когда я слушаю тебя, Ананда. Ты не должен так говорить, потому что ты идешь по пути пробуждения, а эти бедные люди крепко спят».

Ананд Майтрейя, первым делом я скажу тебе, что ты вовсе не испытываешь неприязнь ко всем живым существам, так как это просто невозможно. Человек умер бы, если бы был переполнен недоброжелательностью, поскольку она стала бы для него настоящим ядом. И ты, конечно же, не из тех людей, у которых есть даже несколько врагов, поскольку у тебя любящее и милосердное сердце.

Я дал тебе имя Ананд Майтрейя, потому что оно переводится как «блаженный друг». Я не даю имена, которые ничего не означают. Я никогда не видел, чтобы ты сердился, вел себя агрессивно. Я никогда не слышал от тебя злых сплетен о ком-либо. Ты живешь со мной больше двадцати лет. В моем ашраме ты один из самых высокоразвитых саньясинов.

Итак, в твоей записке есть только одна правильная вещь: я знаю о тебе больше, чем ты сам знаешь о себе.

Раджниш, я танцую с тобой каждый день в зале Чжуан-Цзы. И я понимаю, что становлюсь все более безумной. И все же я очень часто вижу тонкую границу в себе, которая удерживает меня.

Раджниш, почему я так боюсь потерять себя?