Читать интересную книгу Противники - Джон Гришэм

Терять было уже нечего, и Дэвид решил испытать судьбу и присоединиться к процессу. Он начал свой перекрестный допрос словами:

— Доктор Юландер, давайте поговорим обо всех клинических исследованиях, только что упомянутых вами. — Заняв место на подиуме, Дэвид, похоже, застал присяжных врасплох. Хотя на часах было только 10.15, они надеялись вскоре освободиться и отправиться домой.

— Где проводились клинические исследования? — спросил Дэвид.

— Исследования крейокса?

— Нет, аспирина для младенцев. Конечно, крейокса.

— Простите, разумеется. Попробую вспомнить. Что ж, проводились обширные исследования, как я сказал.

— Это я понял, доктор Юландер. Вопрос довольно прост. Где проводились клинические исследования?

— Ну, первоначальные исследования проводились в группе испытуемых с высоким уровнем холестерина в Никарагуа и Монголии.

— Продолжайте. Где еще?

— В Кении и Камбодже.

— Действительно ли «Веррик» потратила четыре миллиарда долларов на разработку крейокса, чтобы получить дивиденды в Монголии и Кении?

— Я не могу ответить на этот вопрос, мистер Зинк. Я не имею отношения к маркетингу.

— Весьма честно с вашей стороны. Сколько клинических исследований было проведено здесь, в Соединенных Штатах?

— Ни одного.

— Сколько препаратов «Веррик» проходят клинические исследования на сегодняшний день?

Надин Керрос встала и произнесла:

— Протестую, ваша честь, на основании того, что это не имеет отношения к делу. Речь не идет о других препаратах.

Судья Сирайт почесал подбородок.

— Отклоняется. Посмотрим, к чему это нас приведет.

Дэвид и сам не знал, к чему это приведет, зато он только что одержал крошечную победу над миз Керрос. Воодушевленный, он продолжал:

— Можете ответить на вопрос, доктор Юландер? Сколько препаратов «Веррик» проходят клинические исследования сегодня?

— Около двадцати. Я могу перечислить их все, если вы дадите мне подумать минуту-другую.

— «Двадцать» звучит внушительно. Не будем терять время на их перечисление. Сколько денег потратит «Веррик» на клинические исследования всех тех лекарств, которые сейчас разрабатываются?

— По самой грубой оценке — два миллиарда.

— За прошлый, 2010 год сколько оптовых продаж в процентном отношении совершила «Веррик» на зарубежных рынках?

Доктор Юландер пожал плечами и принял озадаченный вид.

— Мне надо проверить финансовые отчеты.

— Вы вице-президент компании, не так ли? И занимаете эту должность последние шестнадцать лет, верно?

— Это действительно так.

Дэвид взял тонкую папку, перелистнул страницу и произнес:

— Вот финансовый отчет за последний год, и здесь ясно сказано, что восемьдесят два процента оптовых продаж «Веррик» были совершены на рынке США. Вы это видели?

— Разумеется.

Миз Керрос встала и заявила:

— Протестую, ваша честь. Финансовые показатели моего клиента отношения к делу не имеют.

— Отклоняется. Финансовые показатели вашего клиента относятся к публично раскрываемым сведениям.

Еще одна крошечная победа, и уже во второй раз Дэвид ощутил удовольствие от выступления в зале суда.

— Восемьдесят два процента — это похоже на правду, доктор Юландер?

— Если вам так угодно.

— Это не мне угодно, сэр. Это указано здесь, в опубликованном отчете.

— Ладно, значит, восемьдесят два процента.

— Благодарю. По двадцати препаратам, которые вы тестируете сегодня, сколько клинических исследований проводится на территории Соединенных Штатов?

Свидетель, стиснув зубы, процедил:

— Ни одного.

— Ни одного, — с драматизмом повторил Дэвид и посмотрел на присяжных. Некоторые явно заинтересовались. На пару секунд он умолк, потом продолжил: — Значит, «Веррик» получает восемьдесят два процента своего дохода в нашей стране, но тестирует свои препараты в таких местах, как Никарагуа, Камбоджа и Монголия. А почему, доктор Юландер?

— Все просто, мистер Зинк. Нормативно-правовая база нашей страны душит исследование и разработку новых препаратов, устройств и процедур.

— Отлично. Значит, вы обвиняете правительство в том, что для вас стало рутиной проведение тестирования препаратов на людях в отдаленных местах?

Миз Керрос опять вскочила:

— Возражаю, ваша честь. Это неверное истолкование того, что сказал свидетель.

— Отклоняется. Присяжные слышали, что сказал свидетель. Продолжайте, мистер Зинк.

— Благодарю, ваша честь. Можете ответить на вопрос, доктор Юландер?

— Простите, как звучал вопрос?

— Вы подтверждаете, что ваша компания проводит клинические исследования в других странах по той причине, что в нашей стране слишком строгое законодательство?

— Да, именно по этой причине.

— Разве не верно, что «Веррик» тестирует препараты в развивающихся странах, потому что это позволяет легко избежать потенциальных судебных разбирательств, если дела пойдут плохо?

— Вовсе нет.

— Разве не верно, что «Веррик» тестирует свои препараты в развивающихся странах, потому что там практически не действуют законы по защите населения?

— Нет, это не верно.

— Разве не верно, что «Веррик» тестирует свои препараты в развивающихся странах, потому что там гораздо легче найти людей — подопытных кроликов, которые обрадуются и паре долларов?

За левым плечом Дэвида послышалось шушуканье: полк защиты обсуждал, как на это отреагировать. Миз Керрос вскочила и уверенно заявила:

— Протестую, ваша честь.

Судья Сирайт, подавшись вперед, спокойно произнес:

— Обоснуйте ваш протест.

Впервые за всю неделю Надин замялась.

— Ну, во-первых, я протестую против такой линии допроса на основании того, что это не имеет отношения к делу. То, что мой клиент делает с другими препаратами, к нашему разбирательству не относится.

— Я уже отклонял этот протест, миз Керрос.

— Еще я протестую против использования адвокатом термина «люди — подопытные кролики».

Термин был явно спорный, однако он широко употреблялся и, судя по всему, подходил под эту ситуацию. Судья Сирайт размышлял, пока все буравили его взглядами. Дэвид посмотрел на присяжных и увидел несколько изумленных лиц.

— Отклоняется. Продолжайте, мистер Зинк.

— Вы курировали все исследования «Веррик» в 1998 году?

— Да, как я сказал, такова была моя задача на протяжении последних двадцати двух лет.

— Благодарю вас. Теперь скажите, проводила ли «Веррик» в 1998 году клинические исследования лекарства под названием амокситрол?

Юландер бросил испуганный взгляд на стол защиты, но сидевшие за ним адвокаты «Веррик» тоже явно запаниковали. Миз Керрос опять вскочила и гневно воскликнула:

— Протестую, ваша честь! Речь идет не об этом препарате. Его история вообще не имеет никакого отношения к делу.

— Мистер Зинк?

— Ваша честь, у этого препарата отвратительная история, поэтому я не виню «Веррик» в том, что они хотят сохранить ее в тайне.

— Почему мы должны говорить о других препаратах, мистер Зинк?

— Господин судья, мне кажется, этот свидетель говорил о репутации компании. Он давал показания в течение шестидесяти четырех минут и большую часть времени пытался убедить присяжных в том, что его компания придает огромное значение процедурам по проверке на безопасность. Почему мне нельзя глубже изучить этот вопрос? На мой взгляд, он имеет отношение к делу, и, я думаю, представляет интерес для присяжных.

Надин быстро возразила:

— Ваша честь, этот процесс касается лекарства под названием крейокс, и ничего больше. Все остальное — это попытка выудить лишние сведения.

— Но, как правильно подметил мистер Зинк, вы сделали акцент на репутации компании, миз Керрос. Вам не обязательно было это делать, но теперь эта дверь открыта. Протест отклоняется. Продолжайте, мистер Зинк.

Дверь в самом деле была открыта, так что обнародование истории «Веррик» представлялось честной игрой. Дэвид и сам толком не знал, как это получилось, но все равно был взволнован. Его сомнения в себе рассеялись. Гнетущий страх исчез. Он выступал один против больших мальчиков и набирал очки. Шоу началось.

— Я спросил насчет амокситрола, доктор Юландер. Уверен, вы его помните.

— Помню.

Дэвид элегантно махнул рукой в сторону присяжных:

— Что ж, расскажите присяжным об этом препарате. Для чего он предназначался?

Юландер съежился на пару дюймов на своем свидетельском месте и снова посмотрел на стол защиты, надеясь на помощь. Потом неохотно начал говорить:

— Амокситрол был разработан как таблетка для прерывания беременности.

Чтобы подстегнуть его, Дэвид сказал:

— Таблетка для прерывания беременности, имеющей срок до одного месяца, — разновидность вроде продвинутой версии таблетки, которую принимают утром после полового контакта, верно, доктор?