сам пошел к офицерам, с которыми познакомился еще в прошлый раз. Сам, без всякой заносчивости, первым протягивал руку в черной шелковой перчатке с золотыми перстнями поверх.
– Рад видеть вас, полковник Эберст. И вас, мой друг, полковник фон Клейст.
Полковники жали ему руки и кланялись ему, и он кланялся им как равным.
– Полковник фон Кауниц.
– Полковник Фолькоф.
Кавалер раскланялся и с ним, а остальным офицерам, лейтенантам и капитанам кивал со всем возможным дружелюбием. А уже потом направился к шатру маршала, где собрались все его офицеры, адъютанты и генерал фон Беренштайн. Волков со всеми своими офицерами подошел к ним и низко поклонился.
– Рад видеть вас, полковник, – едва скрывая неприязнь, отвечал кивком головы фон Бок. – Только вот думаю, что вы перепутали гардероб. Мы здесь, чай, на войну собираемся, а не на балы к курфюрстам.
Среди офицеров маршала появились усмешки.
– Для меня, господин маршал, – отвечал Волков с вежливой улыбкой, – война милее всякого бала. А общество братьев офицеров я ценю выше общества князей, поэтому и надеваю на дружеские ужины лучшее, что у меня есть.
– Сие похвально, – заметил фон Беренштайн, – очень хотелось бы, чтобы не только на ужинах, но и в деле вы выглядели так же прекрасно, как сегодня.
– Полагаю, что не дам вам случая упрекнуть меня, – отвечал Волков с поклоном.
– Зачем вы их злите? – тихо спрашивал Брюнхвальд, когда они уже отходили от командующего. – Ваш вид просто взбесил наших командиров.
Волков и сам не знал. Наверное, потому что ни фон Бок, ни фон Беренштайн ему не нравились. Кавалер только усмехнулся и ответил:
– Черт с ними, невелики птицы, я раздражаю людей и познатнее, и поопасней.
Капитан-лейтенант ничего на это не ответил. А вскоре лакеи просили всех к столу. И Волков прекрасно провел вечер в окружении офицеров полковника Эберста, с которым быстро сошелся.
Еще роса не легла как следует на траву, еще утренние звезды можно было разглядеть, а лагерь уже поднялся. Смотр! То и дело раздавался рев трубы, ржали лошади, кричали сержанты. Никакого завтрака, всем подъем, бегом к реке, мыться и на построение. Смотр касается всех, в том числе кашеваров, возниц, саперов. Смотреть будут все: от палаток до телег, от ковки лошадей до оружия и доспехов. Каждый полковник старался, чтобы его полк выглядел не хуже, чем у других. Солдаты со вчерашнего дня чистили доспех, латали одежду и обувь, правили оружие. Смотр!
Волков ни о чем не волновался, он знал, что у него есть Брюнхвальд, который будет волноваться за него. А у Карла все всегда под контролем, он еще на марше проверял ладность ботинок у солдат, следил за чистотой одежды и за доспехом, конечно.
Волков сидел на стуле. Увалень и братья Фейлинги облачали его в сияющий после чистки доспех. Кавалер решил не брать горжет и наручи, и шлем тоже, не собирался париться в толстой стеганке, и доспехи надевал прямо на одежду. Это все-таки смотр, а не сражение.
Брюнхвальд говорил командиру:
– Телеги и лошади у нас в порядке, палаток достаточно, лекари есть, провианта достаточно. Пусть господин генерал хоть пересчитывает.
– А как люди Шуберта? Я за ними не смотрел, не выглядят ли они оборванцами?
Братья Фейлинги уже поверх доспеха надели на рыцаря роскошный ваффенрок, а Гюнтер опустил на голову ему полюбившуюся уже шапочку с перьями цапли, поднес зеркало.
– Саперы? Да всем хороши, отличные у нас саперы. Вчера я и оглянуться не успел, как они канаву вырыли.
– Что ж, славно, – сказал кавалер, вставая. – Тогда велите трубить построение в маршевые колонны. Идем на смотр.
– Нет нужды, все уже построены, ждут вас, полковник.
Дорога – дикий проселок, что тянулся вдоль небольшой речушки, – и стала местом смотра. Вдоль дороги по росе под барабаны стали строиться полки для осмотра высшим командованием.
На сей раз полку Волкова выпало стоять первым. То было неслучайно, конечно: к первому будет больше всего внимания.
– Нас неспроста поставили первыми, – произнес Волков.
– Неспроста, – соглашался Брюнхвальд и тут же кричал капитану Бертье: – Ваша рота строится по порядковому номеру, становитесь за ротой Рене. Стройте людей в шесть линий, телеги ставьте за ними.
– Лейтенант! А мне куда ставить людей? – пыхтел приехавший Роха.
– Стрелки сразу за третьей ротой, арбалетчики за стрелками! – изо всех сил кричал капитан-лейтенант и указывал рукой в сторону, вдоль дороги: – Туда, туда, Роха! Джентиле пусть становится за вами! – Он повернулся к Волкову. – Я не знаю, куда поставить Пруффа с его пушками.
– Пушки поставьте к кавалерии Гренера, как довесок.
Брюнхвальд кивнул и, привстав на стременах, закричал:
– Капитан Пруфф, артиллеристы, там не становитесь, езжайте в голову колонны, к кавалеристам!
Капитан Пруфф, как всегда, был недоволен, разводил руками с укоризной: мол, что, сразу нельзя было сказать? Но приказ капитан-лейтенанта выполнил, поехал к кавалеристам.
Солнце только показалось над верхушками деревьев, а все полки были выстроены вдоль дороги, смотр начался. Как Волков и ожидал, маршал со своим заместителем, со своими адъютантами, с командирами других частей начал осмотр с его полка.
Без команды Брюнхвальд выехал вперед, навстречу фон Боку, когда тот поравнялся с его ротой.
– Первая рота полка полковника Фолькофа, численность четыреста два человека, командир роты капитан-лейтенант Брюнхвальд.
Рота была отличной: четыре ряда по сто человек, лес пик, алебард, копий. Первый ряд весь в броне на три четверти, люди не юнцы. Отличная рота, не к чему придраться.
– Неплохо, – буркнул маршал, оглядывая ряды. – Обоза, палаток, провианта в вашей роте достаточно?
– Все в полном достатке, господин маршал, не извольте сомневаться, – отвечал Брюнхвальд. – Как лейтенант полка я за всем слежу лично.
– Нет ли в роте поносных? – поинтересовался генерал фон Беренштайн.
– Никак нет, всех хворых из полка выписывали и оставляли по дороге. В полку люди все здоровые, три медика следят за тем, – бодро отвечал капитан-лейтенант.
– Михельсон, – позвал генерал одного из адъютантов.
Тот сразу подъехал.
– Пересчитайте обозные телеги и лошадей у полковника Фолькофа. Запишите, подайте мне рапорт, я сравню после с контрактом.
– Я отправлю ротмистра из моей роты помочь господину Михельсону, – предложил Брюнхвальд услужливо, – чтобы потом не было разночтений и путаницы.
Генерал посмотрел на него кисло и ответил:
– Что ж, отправьте, конечно.
Волков был очень рад, что в этих разговорах Карл взял всю инициативу на себя. Ему очень не хотелось сейчас лебезить перед маршалом и его генералом.
А командиры, не найдя предлога для проверки, поехали дальше, к роте капитана Рене. Эта рота была ненамного хуже первой, оружие и доспех оказались неплохи.
– Капитан второй роты Рене, в роте двести восемь человек, хворых нет.
С