— Тебе не нужно заботиться обо мне, ладно? Нас больше ничего не связывает.
Его зелёные глаза вспыхнули.
— Ингрид…
— Я не хочу Ингрид, Несс!
Тон его голоса был таким резким, что я отклонилась назад.
— Прости, — на этот раз он сказал это спокойно.
Жар начал собираться под моими веками, из-за чего потрескивающий огонь начал расплываться.
Он подошёл и встал прямо передо мной.
— Спасибо, что предоставила мне выбор. Я не знал, что дело было в этом.
Я сглотнула.
Он присел на корточки так, что его лицо было теперь на одном уровне с моим, вытащил наружу мои липкие руки, которые я сжимала между колен, и обхватил их своими тёплыми руками.
— Но, Ямочки, я не хочу никого другого. Я хочу тебя. Только тебя.
Моя грудь начала сотрясаться от рыданий.
— Ты говоришь это сейчас, но через пару лет, — мой голос сорвался, — когда я всё ещё не смогу налить себе чашку или водить машину…
— Через пару лет я просто повторю это снова.
Я прикусила дрожащую губу.
— Кроме того, я не сомневаюсь, что ты скоро вернёшься за руль машины.
— Ты не можешь этого знать, — пробормотала я.
— Я это знаю.
Он пристально посмотрел на моё лицо своими изумрудными глазами.
— Ты слишком своенравна, чтобы потерять надежду или отказаться от своей независимости, если уж на то пошло.
Он поднял руку к моему лицу и откинул мои длинные светлые пряди.
Я позволила ему насмотреться сполна. Может быть, если бы он смотрел достаточно долго, то понял бы, что не хочет просыпаться рядом с этим лицом.
Когда он наклонился и поцеловал мою покалеченную щёку, мои влажные ресницы опустились и остались в этом положении. Часть меня всё ещё не понимала, как он мог касаться моих шрамов, не говоря уже о том, чтобы смотреть на них.
— Я не знаю, что мне нужно сделать, чтобы убедить тебя в том, что я не могу без тебя жить, Несс, — его слова запульсировали у кончика моего носа. — Для большинства девушек было бы достаточно воскрешения из мёртвых.
Мои губы дрогнули. Я открыла глаза и обнаружила, что его мучительно нежные глаза всматриваются в мои.
— Это потому, что я не могу подарить тебе ни одной дочери? Ты поэтому отталкиваешь меня?
Смешок сорвался с моих дрожащих губ.
— Ты же знаешь, что я люблю и мальчиков тоже.
Он улыбнулся, но потом стал таким серьёзным, что мой смех стих. Он развернул своё длинное тело, и куда-то меня потянул, подняв на ноги.
— Ты поедешь со мной домой? Не сегодня. Но завтра? Или послезавтра?
Сжав губы, чтобы они перестали дрожать, я кивнула.
— Хорошо. Потому что у меня есть один участок земли…
— У озера?
— Он самый. И единственное, что на нём сейчас есть — это пальма.
Я слегка откинула голову назад.
— Ты посадил пальму?
— Мне нужно было что-то, вокруг чего можно было бы построить наш дом.
Наш дом? Представлял ли этот мужчина когда-нибудь свою жизнь без меня?
— У меня, кажется, уже переизбыток домов, — хрипло прошептала я.
— Но настоящий дом всегда только один.
Новая волна эмоций заставила слёзы выступить у меня на глазах.
— О, Август, — прохрипела я, обняв его за шею.
Его мозолистые руки скользнули под шёлковую ткань моей куртки и притянули меня ближе, прижав моё тело к его телу, словно он хотел запечатать меня внутри своей кожи и стереть расстояние, которое я установила между нами. Мгновение за мгновением проходили в этом тихом общении.
В камине потрескивали поленья, и я наполнила свои лёгкие его знакомым ароматом, а уши — биением его сердца. Как я могла вообще подумать, что мне хватит сил отказаться от этого мужчины?
Сухожилия на его шее напряглись под моими пальцами. Я подняла голову с его груди, вытянула шею, а он приблизил свои губы к моим губам. Его поцелуй был долгим и глубоким, а его губы впечатались в мои, запечатлев на них свою форму.
Когда он начал ласкать мою шею, я хрипло сказала:
— Хочешь поплавать?
То, что он делал со мной в сочетании с огнём, опасно приближало меня к перегреву.
Я почувствовала изгиб его улыбки на своей коже.
— Я не взял с собой плавок. Надеюсь, это не проблема.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мне пришлось прочистить горло, прежде чем я смогла ответить ему.
— Это вообще не проблема.
Не сводя с меня глаз, он расстегнул свою фланелевую рубашку и бросил её на диван, обнажив торс, отточенный до такого невероятного совершенства, что у меня задрожали руки, когда я сняла куртку и повесила её на подлокотник дивана. Когда он расстегнул молнию на джинсах, я подошла к раздвижным стеклянным дверям и открыла их, а затем пересекла каменную террасу и нырнула в тёмный бассейн, чтобы остыть.
После того, как я вынырнула на поверхность, я откинула волосы с лица и уставилась на луну, которая была яркой и полной, и освещала тёмный мир, окружавший нас. Мгновение спустя его руки обхватили меня за талию и прижали мою спину к твёрдой, как камень, груди.
Твёрдому, как камень, телу.
— Ты пропускаешь забег стаи, — сказала я.
— Я здесь, с тобой. Это превосходит любой забег стаи.
Он положил подбородок на изгиб моей шеи и неспешно вдохнул мой запах.
— Боже, я так по тебе скучал.
— Это заметно. У меня скоро позвоночник покроется синяками из-за той твоей штуки.
— Штуки? — фыркнул он.
Я обернулась и шлепнула его.
Он лукаво улыбнулся, посмотрев на мои пальцы, после чего прижал меня к кафельному бортику и подхватил на руки.
— Чтобы избежать синяков.
Он больше не был моей парой, но я всё ещё желала его так же сильно, как и раньше. Встретившись с ним взглядом, я медленно подалась в его сторону.
Он схватил меня за бёдра, чтобы удержать на месте.
— Осторожнее, милая.
Я склонила голову набок и начала изучать выражение его лица.
— А что? Мы ведь больше не пара…
Его веснушки потемнели от боли.
— Ты моя пара во всех смыслах этого слова, Несс Кларк.
— Я не имела в виду…
Я схватилась за его плечи, и мои бледные пальцы сжали его загорелую кожу.
— Это прозвучало как-то неправильно.
Я обвила его шею руками.
— Я люблю тебя, — прошептала я. — Никогда не сомневайся в этом.
Держа одну руку подо мной, он поднял другую и заправил влажный локон мне за ухо.
— Я не сомневался в этом, пока ты не ушла.
Капли дождя начали падать из тёмных облаков, растянувшихся в полосу, которая набежала на раздутую луну. Они сверкали, падая на стеклянную поверхность бассейна.
— Прости меня, — прошептала я.
Он обхватил мой подбородок и поцеловал меня. И в течение долгого-долгого мгновения это было всё, что мы делали. И это было прекрасно и идеально, но я хотела большего. Я жаждала большего. Поэтому я снова качнулась в его сторону.
Он оторвал свои губы от моих губ.
Прежде чем он успел заговорить, я сказала:
— Моя овуляция ещё не наступила.
Сара научила меня использовать обоняние, чтобы рассчитать цикл, так как оральные контрацептивы не очень хорошо действовали на оборотней.
Вена на шее Августа начала пульсировать быстрее.
Я пожала плечами.
— На случай, если ты захочешь… Ну, ты знаешь…
— На случай, если я захочу заняться с тобой любовью в этом бассейне?
Жар пополз вверх по моей шее.
— Да.
Похоже, бассейн никак не помог бы мне охладиться…
Он переместил свои руки на моём теле, пока мы не подстроились друг под друга. Затем он большим пальцем отодвинул в сторону трусики моего бикини и опустил палец на мою пульсирующую плоть. В ожидании моего следующего шага, он провёл по мне пальцем.
Моё сердце колотилось так же сильно, как у моей волчицы, когда та чуяла свою добычу. Медленно, сантиметр за сантиметром, я опустилась на него.
Его большой палец замер, и по его телу пробежала дрожь. Он закрыл глаза. Когда он снова открыл их, они сверкали так же дико, как звёзды, бушующие вокруг грозового облака.
— Я сдвинула твоё тело, — сказала я. — Мы никогда не говорили об этом, но я тебя сдвинула.