смеется от души.
— Беллами, единственный, кто выше тебя по шкале «все плохо», — это он.
Теперь я понимаю, что она не права.
— Ты ошибаешься. Это он сказал, что это только секс. Что его не интересуют отношения или, не дай бог, любовь.
— Этот мужчина не узнает чувства, если они ударят его по яйцам. Он определенно чувствует эти маленькие трепыхания в своей груди, где у нормального человека было бы сердце, и вместо того, чтобы признать эти чувства и ощутить их, он пытается зарыть их еще глубже. — Она в отчаянии ударяет себя рукой по лбу. — Господи, тебе придется учить его всему, когда вы будете встречаться. Удачи тебе, мать твою. Хорошая новость: то, чего ему не хватает в романтической эмоциональной зрелости, он полностью компенсирует одержимостью тобой. — Она говорит, кивая головой на что-то позади меня.
Я поворачиваюсь и вижу Роуга, который смотрит на меня, потягивая пиво. Его ноги раздвинуты таким образом, что это не должно быть так привлекательно, но это так. Его руки лежат на коленях, голова откинута назад к стене, а взгляд прожигает меня.
Странно, что я не почувствовала его, когда он впился взглядом в мою спину. Это все, что я чувствую, когда поворачиваюсь к Тайер.
— Он не сводит с тебя глаз с тех пор, как мы ушли. Как я уже сказала, он одержим. Одно могу сказать точно: неважно, издевается он над тобой или пылает к тебе, он не делает ничего наполовину.
Я чувствую желание защитить его.
— Он не такой уж плохой, знаешь ли. Он меняется. — Я говорю, делая глоток своего напитка.
Она берет мою руку и сжимает ее.
— Я знаю. Любой, кто может заставить тебя сиять так, как ты сияла последние несколько недель, — это нормально. Псих или нет. — Она обхватывает меня руками и притягивает к себе. — Но я пока не доверяю ему. Я еще не забыла, что он сделал с тобой, когда мы только приехали.
Я громко целую ее в щеку.
— Вот за это я тебя и люблю.
Руки хватают меня за бедра, и я уже собираюсь оторвать их от себя, когда они поднимаются к талии и рот опускается вниз, чтобы прошептать мне на ухо.
— Давай поедем домой. Прошло слишком много времени с тех пор, как я трахал тебя в своей постели.
Я поворачиваюсь лицом к Роугу.
— Я думала, что ты вернешься в Обонну только в воскресенье?
— Это может подождать, — говорит он пренебрежительно.
Включается клубный ремикс Todo De Ti Раува Алехандро, и Тайер выходит из себя, крича
— Это наша песня!
Я смеюсь, глядя, как она отплясывает.
— Давай я возьму свои вещи, и мы пойдем. — Я говорю Роугу, стараясь не думать о том, что он предпочел вернуться домой ко мне, а не закончить дело, ради которого он приехал в Женеву.
— Я возьму. — Он протягивает руку, чтобы остановить меня. — Допивай свой напиток и потанцуй с Тайер. Мы можем отправиться через 15 минут?
Я киваю.
— Звучит неплохо.
— Это было удивительно заботливо. — Тайер одобрительно хмыкает, когда он уходит.
— Я же говорила тебе. Он лучше, чем притворяется.
— Я тебе верю. Он бы тебе не понравился, если бы это было не так.
Она тянет меня в толпу людей, и мы танцуем под следующие три песни, диджей ставит одну за другой.
Я вся в поту и смеюсь, когда наконец выхожу и падаю в объятия Роуга.
— Спасибо, что подождал, — говорю я, поднимая на него глаза.
Он просто накидывает мне на плечи куртку и целует в макушку.
Когда мы выходим из клуба на тротуар, я врезаюсь в Феникса, который пытается ворваться внутрь. Он не обращает на меня никакого внимания, а смотрит поверх моей головы на Роуга.
— Где она?
— В VIP-зоне. Прямо по курсу, направо.
— Спасибо. — Он говорит, обмахивает его и направляется внутрь.
— Подожди… — говорю я, поворачиваясь, чтобы последовать за ним.
Роуг обхватывает меня за плечи и тянет в сторону ожидающего лимузина.
— Нет. Оставь его.
— Он испортит ей вечер.
— Может быть. А может, и нет. — Он усмехается, открывает дверь и предлагает мне сесть первой. — Возможно, это тот пинок под зад, который ему нужен.
— Для чего? — спрашиваю я, забираясь внутрь и садясь с одной стороны машины.
Роуг забирается внутрь и садится напротив меня. Он стучит по перегородке, и машина заводится, выезжая на соседнюю полосу.
— Чтобы заявить о себе.
Я хмыкаю, но меня отвлекает окружающая обстановка.
— Это твой лимузин?
— Компании.
— И они просто позволили вам взять его?
— Почему бы и нет? Когда-нибудь я буду ей управлять.
— Правда? — спрашиваю я, удивляясь.
— Когда мой отец умрет, она перейдет ко мне. Так было на протяжении многих поколений с тех пор, как моя семья создала ее, и так было и после того, как мы стали публичными, — говорит он серьезно.
— Ты этого хочешь?
— Конечно. — Он пожимает плечами. — Но самое лучшее в том, что я стану генеральным директором, это то, что это означает, что мой отец умрет. И этот день не может наступить достаточно скоро.
Я протягиваю руку и сжимаю его предплечье.
— Я не могу желать никому смерти, — говорю я. — Но я бы не стала отказываться от небольшой легкой пытки, если бы она случилась.
Он удивленно смеется, его грудь сотрясается от каждого смешка.
— Не знаю, что я ожидал от тебя услышать, но это было не то. — Он говорит, притягивая меня к себе на колени. — Иди сюда.
— Я должна держать тебя в тонусе. — Я отвечаю, соединяя руки вместе за его шеей.
— Ты и так это делаешь. — Он откидывается назад, откидывая голову на сиденье, и смотрит на меня с теплом в глазах.
Никто никогда не смотрел на меня так. Полностью сосредоточившись на мне, как