— Боже мой! Какая ужасная мысль!
— Согласен, не из приятных. — Маркус не имел ни малейшего желания раскрывать ей полностью свою гипотезу.
Его не покидало беспокойное ощущение, что в событиях этой ночи имелся глубоко личный, интимный мотив. Казалось, кто-то хотел свершить месть…
Вдруг Ифигиния испуганно вскрикнула:
— Получается, тайна тети Зои снова под угрозой! Негодяй может использовать ее прошлое, чтобы вызвать скандал в обществе.
— Вполне возможно, — согласился Маркус.
— Я должна предупредить ее!
— Мы не в силах предотвратить разоблачение…
— Да, я все понимаю, но бедная тетя Зоя! Она будет уничтожена, если ее тайна откроется.
— Надо немедленно разыскать ее и предупредить о грозящей опасности. Хотя вряд ли злоумышленник в ближайшее время предпримет какие-либо шаги, — ободрил ее Маркус. — Наверное, он прежде захочет узнать, добился ли намеченной цели сегодняшним маленьким спектаклем, а уж потом приступит к разработке нового плана.
— Сегодняшнее представление тоже было тщательно подготовлено.
— По крайней мере большая его часть… Я уже начинаю сомневаться, а была ли вообще миссис Вичерлей вымогательницей.
— Но, Маркус, в этом-то как раз ничего не изменилось. Шантажировала скорее всего она.
— Да. Но тем не менее утром я намерен предпринять действия, которые не мог предпринять раньше.
— Какие именно?
— Я попытаюсь раздобыть новые факты, доказывающие ее вину.
— Что ты имеешь в виду?
Маркус проводил взглядом проезжающий экипаж.
— Для начала попрошу своего поверенного кое-что выяснить.
— И что он будет выяснять?
— К примеру, кто является собственником музея доктора Хардстаффа.
— Скорее всего Хардстафф и есть владелец здания либо он арендует его.
— А по-моему, Хардстафф — это псевдоним.
Ифигиния нахмурила брови:
— Согласна, весьма необычное имя.
— Слишком уж подходящее для его рода деятельности.
Ифигиния смущенно потупилась:
— Хардстафф … Да, кажется, я поняла ход твоих мыслей.
— В любом случае пришло время копнуть глубже.
— Что ты надеешься обнаружить?
— Пока не знаю.
Несколько минут Ифигиния молчала. Маркус решил, что она осмысливает события этой ночи, и принялся составлять список поручений, которые нужно будет дать Беркли, как вдруг Ифигиния заговорила:
— Маркус?
— Да?
— По-твоему, Богиня мужской силы — та, что справа, — и в самом деле немного худа?
Он рассмеялся. Потом протянул к Ифигинии руки и заключил ее в свои объятия:
— Ни в коем случае. Она лучшее укрепляющее средство, которое требуется для восстановления моей мужской силы.
Ифигиния с Маркусом отыскали Зою на балу у Крэндалов. Они с лордом Отисом как раз выходили из бальной залы, запыхавшиеся и раскрасневшиеся после быстрого вальса.
— Добрый вечер, Мастерс, Ифигиния. — Отис удивленно приподнял кустистые брови. — Вот уж не думал повстречать вас в этой давке.
Ифигиния взглянула на Зою:
— Мы должны немедленно поговорить с тобой.
Улыбка сбежала с лица леди Гатри, теперь оно выражало крайнюю тревогу.
— Почему? Что случилось?
— Кажется, убийца миссис Вичерлей отыскал какие-то сведения о ее жертвах и решил позабавиться, предав огласке их тайны.
— О Боже! — Зоя в ужасе схватилась рукой за горло.
— Успокойся, моя дорогая! — поспешил к ней на помощь Отис. — Мы все уладим.
Маркус счел нужным вмешаться в разговор:
— Нам лучше спуститься в сад и обсудить все без свидетелей. Насколько я понимаю, существует только один выход из создавшегося положения.
— Мы должны открыть Марианне правду. — Бакенбарды Отиса дрогнули. — Я сколько раз призывал к этому Зою, с самого начала всей этой истории. Цыплята всегда возвращаются на свой насест, не уставал повторять я!
— Но наша драгоценная Марианна! — прошептала Зоя, явно потрясенная. — Что она скажет? И что скажут Шеффилды? Что будет со свадьбой?
— Мы что-нибудь сообразим, дорогая, — шепнул Отис, увлекая ее к двери. — С самого начала мы знали, что наступит день — и нам придется ей все рассказать.
Через полтора часа, около половины третьего утра, Маркус прошелся по своей лаборатории, плеснул в бокал бренди и уселся в кресло перед рабочим столом. Оглядел комнату, освещенную единственной зажженной лампой. Ему необходимо было основательно подумать — а лучше всего думалось именно здесь.
Он забросил ноги на стол, откинулся на спинку кресла и отхлебнул глоток бренди. У него давно уже вошло в привычку позволять мыслям бесцельно блуждать в течение нескольких минут, прежде чем сосредоточиться. Эта хитрость безотказно помогала сконцентрироваться на главном.
Вспомнился разговор, состоявшийся час назад у Крэндалов. Маркус знал, как тревожится Ифигиния по поводу тетиной тайны, но вот лорд Отис, казалось, был полностью удовлетворен столь неожиданным поворотом событий. И Маркус мог понять его. Восемнадцать лет заставлять себя притворяться добрым другом — и вот теперь наконец-то открыто признать собственную дочь!
К концу разговора Зоя, похоже, тоже смирилась с неизбежным и, по-видимому, даже испытывала облегчение оттого, что в скором времени освободится от бремени своей тайны.
Оставалось лишь выяснить, как Марианна воспримет известие о том, что Отис ее отец. Ее надежда на брак подвергается большой опасности, но кто знает, как все повернется. Юный Шеффилд весьма независим в суждениях, у него есть воля. Если он действительно любит Марианну, то его не испугают сплетни.
Если он действительно любит Марианну!..
Ад и все дьяволы! Маркус с отвращением скривил губы. Кажется, он уже начинает поддаваться влиянию этих идиотов — так называемых поэтов-романтиков! Очевидно, ему вредно проводить так много времени в обществе Ифигинии и собственного братца. Их искаженные, нарочито возвышенные взгляды на отношения между мужчиной и женщиной оказывают на него пагубное влияние. Нужно постараться оградить себя от этой заразы! Он ученый, а не поэт!
Слишком дорого заплатил он за свои уроки, составив правила, защищающие и от наивности, и от склонности к излишней романтике.
Стук в дверь лаборатории заставил Маркуса вздрогнуть и прервать размышления.
— Войдите!
— Маркус? — В комнату вошел Беннет.
— Что тебе угодно?
— Да так, ничего. — Беннет замялся. — Ловелас сказал, что ты здесь. Я как раз собирался подняться в спальню. Решил заглянуть, пожелать тебе спокойной ночи.
— Я пришел сюда, чтобы все тщательно обдумать. — Маркус посмотрел на бокал в своей руке. — Выпьешь со мной?
— Спасибо! — с облегчением согласился Беннет. Он прошел к столику, налил себе бренди.