Прилагая все усилия для обеспечения флота горючим, мы всегда встречали неограниченное содействие со стороны гражданских должностных лиц и технических специалистов. С их помощью, в тесном взаимодействии с нашими собственными флотскими механиками и машинными командами, нам удалось обеспечить беспрепятственное поступление горючего для наших военно-морских сил на всех фронтах практически до самого конца войны.
Любые военно-морские силы, как бы велики они ни были, совершенно неэффективны без соответствующих портов и береговых баз. В Первую мировую войну инфраструктура нашего флота в значительной степени не соответствовала предъявляемым к ней требованиям. Поэтому мы прежде всего озаботились поиском мест для создания новых баз для нашего нового флота и тем, как сделать их пригодными для обслуживания новых кораблей. Два строящихся линкора – «Шарнхорст» и «Гнейзенау» – были крупнее, чем любой другой из кораблей, который мы имели в старом императорском флоте, а следующие запланированные корабли – «Бисмарк» и «Тирпиц» – должны были быть еще крупнее. Кроме того, чтобы быть на уровне оснащения с другими морскими флотами, мы должны были располагать еще более крупными линкорами и авианосцами.
Для всех этих будущих боевых кораблей порты Балтики – в том числе Киль – должны были быть сразу исключены в качестве пунктов базирования, поскольку канал имени императора Вильгельма[50], связывавший эти порты с Северным морем, не смог бы пропустить их. Расширение канала потребовало бы слишком больших затрат, даже если бы и удалось закончить его в приемлемые сроки. Большой Бельт[51] – единственный другой выход из Балтики – чересчур труден для мореплавания, да и, кроме этого, проходит по чужим территориальным водам. Единственной приемлемой возможностью оставались устья германских рек, впадавших в Северное море. А единственной из этих рек, отвечавшей всем требованиям, была река Джаде.
Даже в своем естественном состоянии Джаде имела преимущества перед такими реками, как Эльба, Везер или Эмс, если принимать во внимание ее глубину, ширину и приливы. Уже в 1908 году флот начал работы по улучшению ее естественных характеристик под руководством весьма умелого инженера Крюгера, специалиста по портовым сооружениям. Но сколько-нибудь приемлемый по глубине канал между внешней и внутренней гаванями Джаде так и не был сооружен ко времени начала Первой мировой войны. Невозможность для крупных кораблей пройти внешним каналом в открытое море была одной из причин поражения в морском сражении 28 августа 1914 года. После окончания войны работы по улучшению гавани продолжались, несмотря на препятствия Версальского мирного договора, и новые портовые сооружения были построены под руководством Экхардта, директора речного строительства. К 1929 году широкий канал, глубиной 10 метров при отливе, соединил Джаде с Северным морем.
В то же время приливные шлюзы, соединяющие внешнюю и внутреннюю гавани Вильгельмсхафена, не были реконструированы соответствующим образом. «Шарнхорст» и «Гнейзенау» могли пройти только через третий, и самый крупный шлюз и то с изрядными трудностями. Но для «Тирпица» и «Бисмарка» любая попытка прохода означала бы серьезную угрозу повреждения как кораблей, так и шлюзов.
Единственным решением было построить совершенно новый шлюз, ширина и глубина которого были бы пригодны для прохождения всех будущих кораблей. Уже имея горький опыт, командование флота решило расположить новые шлюзы вдоль течения реки и снабдить их внешним приливным бассейном, достаточно большим, чтобы обеспечить вход и выход самого крупного из кораблей за минимум времени.
Планирование и осуществление этого значительного проекта было поручено директору Экхардту, который был назначен на должность начальника отдела строительства портовых сооружений в высшем военно-морском командовании. Он оказался одним из тех славных и способных администраторов, с которыми мне было чрезвычайно приятно работать. Этот гений строительства разработал план, который, поражая своим размахом, совершенно устранял все недостатки старой гавани.
Экхардт лично представлял Гитлеру проект строительства шлюза в моем присутствии. Гитлер, внимательно выслушав все объяснения, не нашел ничего лучшего, как спросить: «Так что, эти новые шлюзы в самом деле будут достаточно большими?» (Очень типично для мышления фюрера.)
Мы постарались убедить его в этом, и весной 1936 года работы начались. Прежде всего была возведена плотина, прикрывающая с моря глубокий котлован, в котором шло строительство. На следующий год началась укладка бетона. Представление о размахе работ могут дать такие цифры: каждая из шести скользящих створок шлюза весила 2200 тонн, а защитный бетонный слой имел четыре с половиной метра толщины.
Сооружение этого четвертого выхода было связано с изрядными трудностями. До начала работ пришлось понизить уровень воды во всем прилегающем районе на 23 метра, что не прошло бесследно для расположенного поблизости города. Но благодаря упорному труду, энтузиазму строителей и проектировщиков вся работа была закончена уже через шесть с половиной лет – замечательное достижение для объекта объемом более миллиона кубометров бетона и железобетона общей стоимостью 250 000 000 марок.
Камеры нового шлюза Вильгельмсхафена намного превосходили морской шлюз в голландском Эймейдене, который до этого считался крупнейшим в мире. Каждая из камер шлюза имела 60 метров в ширину, 350 метров в длину и глубину 16,75 метра. Любой из существовавших тогда кораблей или из тех, что могли быть построены в обозримом будущем, мог пройти по этому шлюзу без каких-либо сложностей независимо от прилива и течения, и такой проход занял бы в среднем пятнадцать минут.
При открытии шлюза 7 ноября 1942 по нему прошел крейсер «Эмден», и я имел счастье лично открыть этот шлюз. Воспользовавшись случаем, я поблагодарил от имени всего флота фирмы-подрядчики, инженеров, техников и рабочих, которые своим трудом обеспечили успех этого громадного предприятия. Особую признательность я выразил главному архитектору флота Францу Боку, главному строителю Беку и профессору Агацу, сотруднику кафедры гидросооружений Технического института Берлин – Шарлоттенбург.
В области подготовки личного состава для военно-морского флота у нас был великолепный задел, восходящий еще к дням Веймарской республики. Однако немало этому способствовали и обширные медицинские возможности для обслуживания как самих моряков, так и их семей. Я хорошо чувствовал этот момент, поэтому и уделял повышенное внимание военно-морскому медицинскому управлению.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});