Читать интересную книгу Скифы пируют на закате - Михаил Ахманов

Но земные аналогии тут не слишком-то подходили. В отличие от землян, шардисцы были народом более общительным, контактным и менее склонным к скрытности, даже в самые интимные моменты – скажем, никому не возбранялось позаниматься любовью на яхте или прямо в море, метрах в пятидесяти от беззаботно плескавшихся купальщиков. Дом – в понимании шардисцев – представлял из себя полупрозрачную и слегка вытянутую по вертикальной оси сферу-пузырь, вдоль внутренней поверхности которой шли кольцевые балконы – один, два, три или целый десяток, в зависимости от благосостояния хозяев. Комнаты-балконы, огражденные перилами, соединялись между собой лесенками; средняя же часть пузыря была свободной и напоминала колодец двухтрехметрового диаметра. Здесь висели матовые шары светильников, а на самом дне располагался бассейн – вместе с прочими удобствами.

Туда-то Ксения и направилась, сбрасывая на ходу легкое платьице и все остальные предметы туалета, коих насчитывалось еще два – босоножки да невесомые кружевные трусики. Энергия так и распирала ее, несмотря на танцы, многочасовые блуждания по магазинам, плотный обед и не менее плотный ужин. Скиф свалил коробки с покупками на диван и, с сомнением причмокнув, уставился на батарею бутылок. Хватит ли тут огненной влаги, чтобы вырубить рыжую? Он уже знал, что пьет его спутница крепко – правда, все вина за обедом и ужином были безобидными, вроде шампанского или сухого мартини. А про это зелье с островов Теплого Течения дружище Чак выразился однозначно: глотаешь, будто свежий ветер с гор, а потом…

Скиф ухмыльнулся, достал из шкафчика бокалы, откупорил бутылку, сел и принялся ждать.

Ксения явилась минут через пятнадцать, благоухающая и свежая, как майская роза. Парик был снят, рыжие локоны изящно распущены по плечам, легкое платьице сменил столь же легкий халатик – без застежек, на одном пояске. Он не столько прикрывал, сколько намекал, и Скиф, глядя на стройные бедра под воздушным полупрозрачным шелком, призадумался, с тоской понимая, что его будут соблазнять.

Но прелестница Ксарин не торопилась наброситься на добычу. Шагнув к дивану, она поворошила среди коробок и пакетов, вытянула футляр с жемчужным ожерельем, потом раскрыла его. Миг – и отливавшая лиловым змейка очутилась на шее Ксарин; крупные, с голубиное яйцо жемчужины сияли, как сорок ярких звездочек на фоне розово-смуглой холеной кожи.

Рыжая кокетливо прищурилась.

– Мне идет?

– Идет, – со вздохом признал Скиф, думая, что к пепельным кудрям Сийи ап'Хенан редкостный лиловый жемчуг подошел бы еще лучше.

– Ну, раз идет, отпразднуем все разом – и ваш выигрыш, и мои обновки, – заявила Ксения, танцующим шагом направляясь к столу. Она покосилась на батарею бутылок и тут же всплеснула руками, сделав вид, что лишь сейчас рубиновый бьортери удостоился ее внимания. – Вы, кажется, решили споить бедную женщину! С какой целью, мой милый страж?

Уже милый, отметил Скиф, внутренне холодея. Вслух же он пробормотал:

– Большой выигрыш, большой и праздник. Да и покупки ваши… Их тоже не мешает обмыть.

– Ну, тогда разливайте! – Рыжая повелительно махнула рукой. Когда ее бокал был наполнен, она склонилась над ним и смочила в вине пару жемчужин.

– Носите сто лет, – сказал Скиф, стараясь не зыркать взглядом на ее маленькие крепкие груди. На лице его застыло сосредоточенно-мрачное выражение.

Они выпили. Холодный рубиновый бьортери и в самом деле напоминал глоток горного воздуха, пропитанного ароматом цветущих лугов.

– Какая прелесть! – восхитилась Ксения. – Ну, не откладывая, по второй! За вашу сегодняшнюю победу!

Они выпили снова: рыжая – сверкая глазами, Скиф – с прежним угрюмым и серьезным выражением. Не сказать, чтоб его терзали грустные мысли, но вид он имел весьма печальный. Это являлось первым пунктом его плана, первым крючком, на который он собирался подцепить рыжую.

Она заглотнула его почти сразу: поглядела на него и усмехнулась.

– Что-то победитель невесел!

– А с чего мне веселиться? – Скиф подпустил еще больше мрачности. – Выиграл я, попользуетесь вы, а остальное – фирме! Шефу, шефову помощнику, ну и… и остальным…

– Разве вам не полагается премия? – спросила прелестная Ксарин, приподнимая брови.

– Какие премии? Я сижу на твердой ставке. Сопроводил клиента – получил, и дело с концом!

– Получил – это сколько? Много? Скиф пожал плечами.

– На жизнь хватает…

Они чокнулись, выпили: Ксения – целый бокал, Скиф едва пригубил. Потом женщина с лукавой улыбкой сказала:

– Если я останусь довольна, то замолвлю за вас словечко Павлу Ниловичу… Как, кстати, его фамилия?

– Ивахнов, – буркнул Скиф.

– Да, замолвлю. Ваш сегодняшний подвиг должен быть вознагражден.

– От него дождешься!..

– Дождаться можно не только от него. – Она метнула выразительный взгляд на диван. – Ну, к этому мы еще вернемся!

– Вернемся, – покорно согласился Скиф, откупоривая новую бутылку и подливая клиентке вина.

Еще пара глотков горного воздуха… Он подумал, что не стоит так спешить: клиентка могла отрубиться раньше намеченного срока. Но пока что она глотала коварный бьортери, как воду.

– Кажется, у вас с шефом нелады? – сказала рыжая, опустив бокал на столик. – Странно! Павел Нилович показался мне таким приятным человеком… Несколько эксцентричным, но если учесть род его занятий… – Она обвела взглядом внутренность пузыря, словно намекая на фантастический бизнес Сарагосы. – По-моему, он… он…

– Страшный человек, – буркнул Скиф, уставившись в свой бокал.

Ксения внимательно посмотрела на него, потом перегнулась через столик, и в ноздри Скифу ударила сладкая медвяная волна. Был ли то естественный аромат ухоженного женского тела или благоухание какой-то французской парфюмерии? В духах, кремах да туалетных водах Скиф разбирался слабо, но на запахи, как и на многое другое, был памятлив. И сейчас он мог поклясться, что от прекрасной Ксарин тянет таким же запашком, как от золотистых амм-хамматских рощ и алой коробочки, подкинутой шефу не то вурдалаками, не то оборотнями. Бродили в голове у него и еще кое-какие давние воспоминания, бродили да вдруг и вынырнули на поверхность: Самурай и два его клиента, супружеская пара, любители покататься на слонах. Имен их Скиф припомнить не мог, но не сомневался, что от женщины тоже исходил медвяный аромат, словно от млеющего под жарким солнцем луга.

Прелестная Ксарин придвинулась к нему еще ближе; ее соблазнительные грудки маячили перед Скифом, как две луны в шардисских небесах. Он не отстранился – пусть думает, что вино и близость женщины развязали ему язык! Но информацию – вернее, первостатейную залепуху – полагалось выдавать с осторожностью, не спеша, сквозь зубы и словно бы нехотя. Вчера он был не слишком разговорчив, и не стоило пробуждать у рыжей лишних подозрений.

Зеленые глаза впились в его лицо.

– Стра-ашный? – прошептала Ксарин. – Стра-ашный? – Губки ее округлились. – Черт! Довольно любопытное признание! Ну, за такую откровенность стоит выпить! На брудершафт! Не возражаешь, мой хорошенький денежный мешочек?

– Не возражаю, – будто бы через силу выдавил Скиф. Они выпили и поцеловались. Губы у рыжей были теплыми и влажными, скользнувший в рот Скифа язычок казался змеиным жалом.

– Бука! – Она потрепала его по голове. – Бука! Вчера я уж подумала…

– О чем?

В ответ раздался журчащий смех.

– Неважно, о чем! Как ни крути, я оказалась права: всякий рад посплетничать о своем начальстве! Особенно с женщиной… с красивой женщиной! – Она куснула Скифа за подбородок и с придыханием прошептала: – Значит, Павел Нилович – страшный?

– Страшный, – подтвердил Скиф. – А тот, другой, помощник его, еще страшнее… красноглазый…

– Красноглазый? – Ксения наморщила лоб. – Костлявый хмырь, который спрашивает, куда хочешь попасть?

– Он самый. Они с шефом, с Пал Нилычем, и ворожат на пару… А ты что думала, красавица моя?

– Ничего я не думала. Знаю, что платишь и видишь вот это… – Ксения повела рукой, обозначив то ли их пузырь, то ли весь благополучный и гостеприимный Шардис, раскинувшийся за полупрозрачной стеной. – Сон, но все как наяву… Облучают нас, что ли? Гипнотизируют? А как же мой жемчуг? – Она тряхнула ожерельем. – Он ведь вернется со мной, да? Но его-то гипнозом не наколдуешь!

Скиф, однако, гнул свое. Не обращая внимания на вопросы рыжей, он снова протянул:

– Страшные люди! И шеф страшный, и этот его помощничек… всех захомутали! Ксения сухо рассмеялась.

– Страшные! А чем страшные? Павел Нилович твой на вид суровый мужик, ничего не скажу… Но чтобы страшный? – Она приподняла брови и добавила: – Может, для мыши страшнее кошки зверя нет? В этом-то вся и правда?

«Правду тебе подавай, – с мрачным сарказмом подумал Скиф. – Ну, будет тебе правда! Враз веселиться перестанешь!»