Читать интересную книгу Сказка Востока - Канта Ибрагимов

В ту же ночь отпущенные из зиндана эмиры были выданы Малцагу. Сам Малцаг был на приеме у Фараджа, где, преклонив голову, поклялся в верности. А Фарадж был изрядно пьян, грозился отомстить за отца, напутствовал на скорый бой Малцага. При этом приказал эмиру Хаджибу не спускать глаз с главнокомандующего, а самого главнокомандующего — быть более любезным с подчиненными эмирами, ибо они служили его отцу, а память священна. Посему изворотливый ум Фараджа надумал поистине царское действо. На следующий день по приказу Красного Малцага тридцать эмиров поведут перед войсками на казнь, и в последний момент проявится благосклонность султана — всех помилуют.

— И что с ними будет? — Малцаг задал вопрос своему помощнику Хаджибу, когда они на рассвете покидали лагерь Фараджа. На что тюрк погрустнел, не знал, что сказать. Тогда командир продолжил: — Либо они вновь займут высокие посты, либо убегут в Каир. И то, и другое — вред Фараджу, а я клятву верности дал.

В то же утро все эмиры были изрублены, закопаны в той же яме, а рядом был вырыт новый зиндан. В армии воцарилась суровая дисциплина. Не целый день, а почти что круглые сутки Красный Малцаг вымуштровывал свои войска. Он боялся лишь одного — скорого выдвижения противника из Каира. Его разведка докладывала обо всем, что в столице. Сам он обследовал всю прилегающую местность. Принимать бой в открытом поле с численно превосходящим противником — верная гибель. Поэтому Малцаг, как только узнал, что в Каире готовятся к походу против него, сам с опережением выдвинулся к столице, занял удобную, холмистую местность на западе города. Это были основные силы, которые должны были выманить врага из Каира. А еще один отряд (всего — тысяча) во главе с эмиром Хаджибом скрытно переместился на юг. С помощью голубиной почты этот отряд в решающий момент должен был спуститься по Нилу, ворваться в город с другой стороны и внезапно захватить центр столицы и дворец султана.

А новый султан посчитал выдвижение войск Фараджа юношеской шаловливостью. Без особой разведки, как на параде, из Каира двинулась разнаряженная мамлюкская конница. В стане Красного Малцага забили барабаны, загремели трубы, поскакали гонцы, залетали голуби — это не шумовой фон и декорации, это четкие выверенные команды. Это был не бой, а короткая стычка. Конница, а пехоты у мамлюков нет, как в колючую стену, ударилась о походный строй пехоты, понесла потери, быстро ретировалась. А Малцаг, воспользовавшись этим, еще ближе придвинул войска к городу, не давая неприятелю особого пространства для маневра.

Это сражение, как показательное, описано в истории мировых войн. Видимо, в Каире поняли, что перед ними достойный соперник. Знали, что войска Фараджа почти что в два раза в численности уступают. Поэтому день-два войска султана Катмоса вели рекогносцировку на местности, а потом всей мощью двинулись вперед.

Как и прежде, по примеру Тамерлана, Малцаг выдвинул навстречу мощную пехоту. По его замыслу она должна была выдержать первый натиск, а потом, увлекая противника, отойти на юго-запад, в сторону принильских топей, и там обратиться в ложное бегство, чтобы заманить в болото конницу врага. Этот маневр разгадали, и над пехотой нависла угроза окружения. Малцаг дал команду отходить. Как бывает во время отхода, среди пехоты началась паника, бегство. Командующий направил туда свою личную гвардию. Беглецов стали безжалостно уничтожать. Тогда пехота пришла в себя и в строгом порядке стала отходить. Но инициатива упущена, и этот день Малцаг проиграл. Только строгая дисциплина и наступившая ночь спасли его от разгрома. Однако Малцаг не унывал. Этот день многое прояснил, и всю последующую ночь он вел передислокацию войск. У него был еще один вариант. И вновь против многотысячной конницы должна стать пехота, и здесь вновь расчет на природный фактор.

На следующий день атака на пехоту возобновилась. Под напором превосходящих сил конницы пехота Малцага стала отступать в узкую низину меж возвышенностями. По сигналу пехота расступилась. Конница, увидев брешь, бросилась вперед, где располагался стан Малцага вместе с флагом. В ограниченном пространстве межгорья многочисленной коннице стало тесно и тут, по примеру Тамерлана, заготовка Малцага: выдвинулись телеги, сцепленные цепями, на них высокие деревянные щиты, за которыми арбалетчики и стрелки, и бешеный барабанный бой, так что лошади испугались. Началась такая давка, лавина за лавиной, мясорубка.

В это время Малцаг стоял на возвышенности и ликовал. Еще утром он планировал, что в случае неудачи сам пойдет в атаку и найдет смерть. Теперь он просто рвался в бой, еле сдерживал азарт, но надо было руководить. И тут сообщение — голубь от эмира Хаджиба. Их замысел разгадали, операция провалилась, они отступают.

Это Малцага ничуть не расстроило. Главная арена действий — здесь. Его помощники настаивают, что пора задействовать конницу, фланги. Но нет, сейчас фланги противника должны пойти на помощь центру, как в котловину их низина межгорья засосет. Вот тогда, когда все уже фактически было предрешено, Малцаг двинул вперед свои фланги и весь резерв.

Вместе с остатками отступающих армия Малцага ворвалась в Каир. В городе были отдельные стычки, центр и замок султана сходу взяты. К вечеру узнали, что Катмос с большим отрядом охраны бежал на север, в сторону Средиземного моря. Вновь вспомнив уроки Тамерлана, Малцаг лично взялся за преследование. В ту же ночь в низовье Нила, у самого берега, беглецов настигли, те сдались в плен. Выяснилось, что султан во время окружения утопился, вслед за ним отправили и его бойцов.

Малцаг думал, что его будут встречать в Каире как триумфатора, а его никто и не вспомнил. В городе хаос, паника, следы погромов, кое-где пожар. Он очень устал, хотел спать, но понимал, что сейчас самый важный момент, поскакал в замок султана, прямо в тронный зал. А здесь толпа людей: визири, духовные лица, богатые люди страны.

— Ваше Величество, — выдвинулся навстречу Малцагу старик с убеленной бородой, — трон пустует, в городе и стране беспорядок. Ваши грабят все, говорят.

— Извините, — оборвал старца Малцаг. Вот этот урок Тамерлана он никак не признает. — Армию в казармы и на охрану. Зачинщиков погромов наказать. До вечера навести в городе полный порядок, взять все объекты под контроль.

— Эмир Красный Малцаг, — исправился старик. — Дело в том, что особо усердствуют в погромах твои мамлюки.

— Что?! — закричал Малцаг. — Самых рьяных десятерых на центральной площади повесить! Бегом, исполнять приказ!

В этот момент он почувствовал такую усталость, что едва мог стоять на ногах. По велению Красного Малцага его тотчас провели в соседнюю опочивальню дворца.

— К вашим услугам гарем султана, — суетился рядом евнух дворца, увидев гримасу на лице главнокомандующего, он следом продолжил: — Может, доставить из «Сказки Востока»?

— Что? — крайне удивился Красный Малцаг. — И в Каире есть «Сказка Востока»?

— Во всех крупных городах, — услужливо склонился евнух.

— Оставь меня, через три часа разбудить.

Он мечтал о постели, думал, крепко заснет. Однако «Сказка Востока» заставила вспомнить своих женщин — Шадому и Седу. От этого, а может и от общего перевозбуждения, он долго не мог заснуть, ворочался и, казалось, только заснул, как его стали будить.

— Малцаг, — это был его адъютант, молодой парнишка-нах, и говорил он на родном, — прибыли люди от Фараджа.

— От султана Фараджа, — поправил Малцаг.

— Да, — по-восточному этикету склонился юноша.

— Нечего тебе кланяться, ты горец, кавказец, нах! — вновь перебил помощника Малцаг и спросонья, протирая лицо: — Продолжай.

— Султан Фарадж просит тебя и эмира Хаджиба выехать ему навстречу.

— Кстати, что с Хаджибом?

— Эмир Хаджиб был пленен и сейчас сидит в дворцовой тюрьме.

— Веди его сюда, — приказал Малцаг.

— Невозможно. Местная стража допускает в эту тюрьму лишь султана. Таков здешний закон.

— Хм, — усмехнулся главнокомандующий. — Что ж, придется на время стать султаном.

Сначала Малцагу просто любопытно было посмотреть тюрьму. Но когда при свете факелов его повели по узким сырым и вонючим лабиринтам дворцового подземелья, ему вспомнились свои страдания, и, словно боясь здесь остаться, он заторопился. Вот, до боли в зубах заскрежетали проржавевшие засовы, с мрачным скрипом открылась тяжелая дверь. В этом непроветриваемом помещении смрад, удушливый воздух, точнее, дышать невозможно, и даже факелы еле разжижают этот мрак.

— Малцаг! — вдруг зазвенела цепь, он попал в объятия. — Ты победил! Победил! — Лишь по голосу он узнал эмира Хаджиба. — Спаси меня, выпусти, прошу тебя, Малцаг, — от силы дня два Хаджиб здесь, но уже провонялся этой помойной вонью.

— Мы победили, — помягче попытался сказать Малцаг. — Освободить, — приказ главнокомандующего, и он уже заторопился уходить, как у другого помещения раздался крик.