Оказывается, я пригласил его с собой, и теперь он сидел напротив меня, на том месте, на котором должен был сидеть Боря — хозяин комнаты. И я не знал, куда девался Боря. Ведь только что он был здесь, а сейчас на его месте сидел Шмелев…
Когда он успел раздеться? И почему сделал это незаметно? И куда он девал хозяина комнаты?
Шмелев, голый и улыбающийся, сидел напротив меня, и все тело его — щуплое и кособокое — было озарено зловещими отблесками алого пламени. Он засмеялся громко и вдруг протянул ко мне руку. Он не должен был со своего места дотянуться до меня, ведь он сидел довольно далеко. Однако неожиданно для меня, он вытянул вперед руку, и она стала расти.
Рука вытягивалась и вытягивалась. Она становилась длиннее, чем тело Шмелева. Вот он перебросил ее через столик, который стоял передо мной, и длинные пальцы коснулись моего лица.
Они были очень длинные, и я заметил, кроме того, что они извиваются, как белые змеи…
«Интересно, — подумал я. — Бывают ли на свете белые змеи?» Они копошились у самого моего лица и иногда задевали за щеки. Я не понимал намерений Шмелева. Мне было непонятно, зачем он протянул ко мне свою руку и как я до этих пор не замечал, что у него вместо пальцев — живые змеи?
Стоило мне подумать об этом, как тут же я заметил его ногти. Ногтей у Шмелева не было. Вместо них, на их месте были змеиные головки. Только если пальцы были белыми, как молоко, то головки змей были окрашены в нежно-розовый цвет… Они имели окраску кожи неродившегося теленка. Или поросенка. Их карие глазки внимательно при этом смотрели на меня.
«Никогда не знал, что у змей бывают карие глаза, — подумал я. — Хотя я ведь вообще не знаю, какие у них глаза… Или это только у пальцев Шмелева карие глаза?»
Я уже захотел посмотреть на свои пальцы и убедиться, что на них тоже есть глаза, но не успел этого сделать.
Открылась дверь, и в комнату вошла Лариса… Уж не знаю, где она успела раздеться, но она была совершенно голой сейчас.
«Как ты сюда попала?» — хотел было спросить ее я, но она не обращала на меня никакого внимания. Медленно, но неуклонно она проплыла мимо меня в сторону Шмелева и уселась к нему на колени. Они слились в поцелуе — долгом, как смерть…
«Я не должен этого допускать, — решил я. — По крайней мере, в своем присутствии». Поэтому я попытался остановить их, но мне это не удалось. Они не видели меня или не обращали внимания на мои возмущенные крики. Они продолжали целоваться, их тела сверкали в красном кровавом мареве вокруг…
Да и сами их обнаженные тела приобрели кровавый оттенок. Они копошились, сливались друг с другом.
Я пытался закричать на них, но и сейчас мне не удалось остановить их объятия. Дело в том, что Шмелев не убрал руки от моего лица. Они были все тут же. Вероятно, он целовался с Ларисой, не обнимая ее. Если только у него было не четыре руки…
Его пальцы-змеи вдруг приобрели активность. Они перестали извиваться и полезли ко мне в рот. Они заползли внутрь меня и принялись душить меня изнутри. Они вползли в мое горло, и я не смог дышать.
Пытался крикнуть, но не смог. Я только продолжал смотреть на обнимающиеся багровые тела и чувствовал, что жизнь из меня уходит.
«Где же Боря? — удивлялся я. — Почему он позволяет в своей комнате заниматься любовью, да еще душить меня этими змеями?» По моему разумению, он должен был прийти мне на помощь.
Может быть, он действительно как-то помог мне, потому что змеи мгновенно выползли из моего горла. При этом они покачивали своими розоватыми головками и щурили карие глазки. Это было очень умилительно.
Но как же я ошибался! Только тут я понял, что, вероятно, наркотик начал уже действовать… Потому что я осознал неправильность того, что я видел. Все было не так…
Как странно было перепутать Борю со Шмелевым… Отчего я подумал, что это Шмелев сидит передо мной, и как он вообще мог здесь оказаться? Конечно же, это был Боря. Странно, что я перепутал их, они же совсем непохожи.
А женщина, которая сидела у него на коленях, была вовсе не Лариса. И что за грязные у меня мысли? Как я мог подумать такое про жену моего брата? Конечно же, это была вовсе не она…
Боря занимался любовью с Лидой. Она была очень страшна. Неужели ей удается вводить людей в заблуждение, говоря, что ей всего только пятьдесят лет? Нет, теперь было совершенно ясно видно, что ей все семьдесят… Похотливая старуха!
«Как она впилась своим ртом в Борю», — подумал я. — Как будто хочет задушить его своим поцелуем… Однако, ну и любовницу он себе выбрал. Ей лет семьдесят. В красном свете свисали ее бока, в красном сиянии похотливо двигались ее дряблые ноги с вздувшимися венами. Вдруг она оторвалась от Бори и посмотрела прямо на меня.
— Тебе нравится смотреть, как я целуюсь с моим женишком? — спросила она и улыбнулась. При этом огромный рот ее был испачкан кровью.
«Наверное, это та кровь, которая лилась в рот Бори недавно. Он испачкал Лиду», — подумал я.
— Почему здесь так много крови? — спросил я громко. — И почему здесь такой красный свет? Откуда он льется?
— Это замок святого Грааля, — ответила Лида, потрясая своими длинными тощими грудями, висящими до самого живота. Она держала в руках свои сморщенные соски и как бы нацеливала их на меня. — А свет идет от чаши Грааля. Что же ты удивляешься? Ты сам стремился сюда.
— Да, я сам этого хотел, — согласился я.
— Сам хотел, — повторила Лида глухим замогильным голосом. — Сами хотели, сами хотели…
Я открыл глаза. Надо мной стоял Борис и держал в руках стакан с водой.
— Вы сами этого хотели, — сказал он, укоризненно качая головой. — Я вас честно предупредил, а вы сами захотели. Так что, прошу не обижаться на меня.
Я огляделся. Вернее, покрутил головой в разные стороны. К своему удивлению, я обнаружил, что не могу двигать глазами. Они у меня теперь смотрели только вперед, и я не мог поводить ими.
Так вот, я покрутил головой и увидел, что багрово-красный цвет пропал. И рот у Бори нормальных размеров и вовсе не выпачкан кровью.
— Я и не обижаюсь, — проговорил я, с трудом шевеля губами.
— Ну и отлично. Путешествие закончилось, — сказал Боря. — Как вам понравилось красное царство?
— М-м-м… — ответил я. — А вам?
— Я путешествую туда регулярно, — сказал он. — Можно сказать, что я там уже свой человек. Можно, наверное, прописаться и попросить гражданство.
— Вам нравится там? — спросил я.
— Никто не путешествует второй раз туда, где ему не понравилось, — ответил он и улыбнулся. — Хотите выпить воды?
Тут я сообразил, что страшно хочу пить. Я прильнул губами к стакану, удивляясь, как мог я принять его за кровавый сосуд… Пока я пил, Боря сел обратно на свой стул.
— Выглядите вы, конечно, неважно, — резюмировал он. — Это неудивительно. Путешествие в красное царство — долгое и утомительное. Оно требует от путешественника много сил и энергии.
Я посмотрел повнимательнее на Борю. Он и сам не являл собой рекламу здорового образа жизни.
— Вы и сами не похожи, — сказал я ему. Мысли мои ворочались в голове с трудом, и я не мог их сразу грамотно сформулировать.
— На что не похож? — насторожился мой собеседник.
— Не похожи на рекламный плакат с надписью: «Пейте кефир!». Знаете, там нарисован этакий краснощекий бутуз.
Мы оба засмеялись. В груди у меня покалывало, а в горле першило. Когда я засмеялся, то почувствовал слабость и у меня слегка закружилась голова.
— Наверное, мне нужно уже ехать домой, — сказал я после некоторой паузы. — Спасибо за путешествие. Не скажу, чтобы оно было слишком уж приятным, но, во всяком случае, оно было весьма познавательным и забавным.
— Как и всякое путешествие, — пожал плечами Боря. Он посмотрел на меня и добавил: — Правда, я не думаю, что вам следует выходить на улицу в вашем нынешнем состоянии. Вы могли бы остаться у меня. Правда, у меня неприбрано, но место на диване есть. Так что…
— Нет, — помотал я головой в ответ. — Я поймаю такси на улице и доеду. Терпеть не могу ночевать в незнакомом месте. Вы меня извините.