могу иначе, — вздохнула я, — как можно выбрать чью-то смерть? Каждый из них мне по-своему дорог, пусть и кому-то моё сердце и душа принадлежит больше чем другому. Я люблю их. Не могу ответить тебе, потому что сама не знаю ответа. Но я никогда не выберу такую участь для Октября, хоть искренне признаю, что люблю Орголиуса. Лучше самой погибнуть, чем принять такую жертву. Никогда себя не прощу, — сказала как на духу.
И тут произошло что-то странное. Из глаз Кота покатились огромные слёзы. Морда его исказилась в страдании. Уши прижались к голове. Он заревел как ребёнок.
— Что с тобой? — не ожидав такой реакции, опешила я.
— Я понял, — навзрыд, проревел он, — почему она не выбрала никого.
— Кто? — изумлённо спросила я.
— Не важно. Благодарю тебя за честность и храброе сердце. Я помогу тебе. Как и обещал. Ты достойна уважения, светоч. Выражаю тебе моё почтение, — стирая слёзы с морды, поклонился Кот.
— Во дела, — прошептала я.
— А теперь, садись на меня! — скомандовал Кот.
— Эм-м, это обязательно?
— Я говорю, садись! Нам миры пересекать. Торопиться надо, пока не поздно! — сказал он.
— Хорошо, — забравшись к нему на спину, чувствовала себя странно, ведь мы были почти одного размера.
— Держись крепко! — воскликнул он, и его шерсть засияла белым цветом, а сам он начал увеличиваться в размерах. Ощущение было, что я уже не на Коте, а на динозавре сижу верхом.
Глава 36
Когти кота стали словно из стали, что с характерным звоном вынутого из ножен меча, выдвинулись из пушистых лап. Подняв свою огромную лапу, он очертил в пространстве круг, и оно раскроилось как материя, испуская яркие искры. Перед нами открылся портал, напоминающий зазеркалье, но это выглядело немного иначе. Каждая пара отражений в коридоре немного отличалась от предыдущей. Будто бы мир отражал сам себя, а следом за ним шла другая, немного видоизменённая локация, и так далее.
— Приготовься, будет не просто, — прорычал Кот, и сиганул внутрь открывшегося пространства, не дав мне опомниться.
Как только мы оказались по ту сторону, раздался страшный рокот, обещая нам неприятности. Это место было похоже на бушующий океан, где волны уходили в бесконечность пространства, огибая один единственный проход впереди. Перекаты низких звуков усиливались, то внезапно приближаясь, то отдаляясь, но я не видела их источника. Кот мчал по кипящим волнам к следующему проходу-отражению, как вдруг перед нами возникла огромная, чёрная трехглавая ворона. Она грозно каркнула, хлопнув крыльями, и хищно блеснула серебряными глазами.
— Как смеете вы пересекать завесу?! Прочь, если не ищете смерти!
— Уймись или не видишь кто перед тобой?! Зачем тебе три пары глаз дали? — грозно рявкнул кот.
Ворона как-то странно заклокотала, будто внутри неё заводится механизм. Глаза её вспыхнули красным цветом и она, устрашающе каркнув, ударила крыльями по воде. Под нами мгновенно образовалась воронка, что стремительно расширялась, обещая большие проблемы. Но Кот быстро среагировал, и не успела я моргнуть, как он сиганул вверх, пролетев над головами вороны.
— Никто не смеет пересекать завесу! — прогремела ворона, и я обернулась назад, увидев, что она разделяется на три части.
— Вот же дурная! Отвяжись! — выругался Кот, прорываясь сквозь разбушевавшийся космический океан к следующему проходу.
— Она разделилась на три части, — оповестила я Кота.
— А вот это плохо, — ответил он.
— Кто это и почему преследует нас? — вцепившись в шерсть Кота, держась чтобы не снесло, вопрошала я.
— Игрушка моей возлюбленной, — ответил Кот на бегу.
— Кто? — изумилась я.
— Страж порядка. И если мы не проскочим, то нас ждёт вечное забвение, — добавил Кот.
— Неужели нельзя было выбрать другой, более безопасный путь?
— Нет. Потому что он единственный отсюда. По крайней мере для меня! — ответил Кот, внезапно подпрыгнув, что я едва не слетела с него.
Две вороны выставив смертоносные когти, налетели на нас с двух сторон, едва мы успели увернуться, как вдруг сверху атаковала третья, вцепившись в морду Кота. Мне стало страшно от его рёва, который был наполнен болью.
— Отстать от него! Пошла вон! — в сердцах выпалила я, ударяя кулаком по её лапе.
Я понимала, что против этой вороны, я как муравей против слона, но ужас за кота и за себя, заставлял меня действовать. Кот взмахнул гигантской лапой и вцепился когтями в ворону, оторвав её от своей морды и повалив в бездну океана, пока та яростно хлопала крыльями, утопая. Но тут же налетели две другие вороны, яростно атакуя нас.
— Дурные создания! Мир вот-вот рухнет, а вы… — не успел он договорить, как одна из них вновь вцепилась в его морду когтями, а другая била крыльями по воде, вновь вызывая водоворот под нами.
— Отпусти его! Он мой проводник! Я светоч, мы идём за Кристаллами Вселенной! — воскликнула я, в надежде, что это сработает.
— Мне плевать кто ты! Никого не пропущу! Вас ждёт смерть за нарушение правил! — противным скрипом раздался голос вороны.
Кот боролся изо всех сил, пытаясь отцепить от себя чокнутую птицу, но тут из воды вынырнула третья ворона и тоже накинулась на нас. Они ранили его. Кот застонал и захрипел, они сжимали его голову своими страшными когтями. Чувствуя безысходность, я вспомнила три слова и недолго думая, произнесла их: Виль мьюр друнн!
— ВИЛЬ! МЬЮР! ДРУН! — что было сил, до звона в голове прокричала я, взывая к тому, кто может нас спасти.
— Мировой Змей, помоги нам, прошу! — меня трясло от наплыва эмоций.
Ворона, что хлопала крыльями, вдруг замерла, опустив свою любопытную голову глядя вниз в образовавшийся водоворот. Из его недр доносился необычайный гул, от которого у меня заёкало в груди. Это он. Он услышал меня!
— Мьёр даар гурн! — зычно раздался из недр голос Мирового змея, что означало, как я помню, «моя светлая посланница».
Ворона выставила свои когти над водоворотом и раскрыла клюв, чтобы каркнуть, но не успела. Змей вынырнул из недр и проглотил её в одно мгновение, не успела она ничего вякнуть. Вороны, атаковавшие Кота, в ужасе за свою подругу с криком вспорхнули вверх, но тоже не успели скрыться. Змей настиг их в мгновение ока, проглотил и нырнул в бушующий космический океан.
Кот ослаб, и просто бултыхался на волнах, практически без чувств, лишь слабо двигая веками. Я гладила его, теребила, пытаясь поднять морду, что тонула в воде. Я боялась, что он захлебнётся и погибнет.
— Кот! Очнись! Ну, давай же, милый, приди в себя! Прошу тебя, не сдавайся, — тормошила его, но он слабо реагировал на мои мольбы. Шерсть его уже не светилась,