— Схвачены. Нас предал граф Росс, когда мы уже собирались отплыть в Норвегию.
Лахлан кратко пересказал ему события, завершившиеся пленением леди и предательством Росса, нарушившего неприкосновенность святого убежища.
По странной прихоти судьбы — Лахлан не стал вдаваться в детали — ему удалось ускользнуть. Но двум другим членам Хайлендской гвардии, бывшим с ними, — Уильяму Гордону, Тамплиеру, и Магнусу Маккею, Святому, — так не повезло.
Макруайри много раз пытался их спасти. Но их держали в темнице замка Уркхарт, где гарнизоном командовал Александр Комин. Они избежали немедленной казни только потому, что их ошибочно приняли за простых стражников. Но женщин… Эрику стало дурно, когда он услышал, как обошлись с ними.
В клетке? Боже милостивый!
Брюс с ума сойдет от горя.
Мысли Эрика обратились к Элли. И на этот раз он позволил им задержаться. Он поступил совершенно правильно. Ей следовало находиться как можно дальше от этого безумия.
— Мы срочно должны что-то предпринять, — сказал Макруайри.
И Эрик, наконец, понял, почему у него такой бешеный взгляд. Он отчаянно хотел спасти своих друзей и соратников.
— Я отведу тебя к королю.
— Боюсь, есть еще и более печальные новости, — сказал Кемпбелл. — Наступление на юге провалилось. Их предали. Макдауэллы уже знали, что они приближаются, и истребили весь флот. Только нескольким счастливцам удалось спастись.
Только нескольким из почти семисот воинов и восемнадцати галер?
Эрик почувствовал, как тиски безнадежности сжимают его сердце.
— А братья короля? — глухо спросил он.
— Казнены несколько дней назад в Карлайле, — мрачно ответил Кемпбелл.
Трое из братьев Брюса погибли за столь короткое время.
Неужели это никогда не кончится? Слабый проблеск надежды, затеплившийся после Тернберри, — что удача наконец-то им улыбнулась, — был жестоко растоптан. Раздавлен человеком, называвшим себя Молотом шотландцев.
— А Гарпун и Охотник?
— Не знаю, — ответил Кемпбелл.
Внезапно он замер, и в глазах его появилось странное, отсутствующее выражение.
— В чем дело? — спросил Эрик.
— Я не уверен. — Кемпбелл подошел к окну, чтобы проверить. — Кони, — произнес он.
— Тебя выследили? — спросил Эрик.
Кемпбелл смерил его уничтожающим взглядом, как бы говоря, что тот сказал глупость.
— Вам лучше бы убраться отсюда. Я о них позабочусь. — Когда Эрик начал возражать, он добавил: — Нельзя, чтобы нас видели вместе.
Эрик согласно кивнул. Разведчик был прав. Его тайну требовалось тщательно охранять. Мгновением позже Эрик и его кузен выскользнули из церкви и скрылись во мгле.
Глава 23
День святого Гунака
13 апреля 1307года
Элли стояла у окна в башне замка Эр, высматривая корабль, который никогда не придет.
Стоял ясный весенний день, и мерцающие синие воды залива Ферт-оф-Клайд были отчетливо видны. В отдалении неясно вырисовывалась громада острова Арран, а за ним — крошечная крапинка на горизонте. Элли могла бы поклясться, что видит скалистые берега Спуна.
Острая боль пронзила ей грудь. Глубокая тоска, которая так и не притупилась, хотя прошло уже почти два месяца.
Ей следовало примириться с реальностью. Если бы Эрик хотел прийти за ней, он уже давно сделал бы это.
Когда Элли услышала о победе Брюса у Тернберри, в душе ее затеплился робкий огонек надежды. Надежды на то, что Эрик страдает так же, как и она. Что время и расстояние заставят его понять, что их соединяет нечто особенное, и он любит ее так же сильно, как и она его.
Но по мере того как неделя за неделей проходили в мучительно долгом молчании, Элли уже не могла находить ему оправданий. Он наверняка знал, где она находится — Доналл, конечно же, ему сказал, — а благодаря регулярным донесениям сэра Эймера ее отцу, Элли знала, что Брюс скрывается поблизости, в горах Галлоу, совершая набеги на англичан и грабя обозы с продовольствием.
Пришло время признать правду: чудесное прозрение не снизошло на Эрика. Он и в мыслях не имеет прислать ей весточку или приехать за ней. Не собирается помешать ей выйти замуж за Ральфа. Все кончено, и она, скорее всего, больше никогда его не увидит.
Знакомая жгучая боль опалила ей сердце. Несмотря на эти муки, она ни о чем не жалела. За короткое время, проведенное с ним вместе, Эрик научил ее дышать полной грудью. После всех приключений и радостей, которые она пережила на Спуне, Элли поклялась, что больше никогда не позволит себе вернуться к тому унылому, безрадостному существованию, которое она вела прежде.
С чувством безнадежности в душе Элли отошла от окна и начала спускаться по лестнице. Довольно. Больше она не будет лить слезы по мужчине, который ее забыл. Она должна жить дальше и перестать печалиться о мечте, которой не суждено сбыться.
Но это было легче сказать, чем сделать, когда охота на Брюса и его сообщников была основным занятием всех, кто ее окружал. Мэтти собиралась вернуться в Данлус в конце недели, и Элли решила присоединиться к ней. Она уже достаточно долго откладывала приготовления к свадьбе.
Июнь быстро приближался, и времени на колебания не оставалось. Хотя Элли больше не испытывала тягостных ощущений в присутствии Ральфа, ее не оставляло чувство, что с ним что-то не так. Но все же она не могла найти причины, почему ей не выходить за него замуж.
Со времени своего возвращения она упорно старалась узнать его получше и обнаружила, что он ей даже нравится. Конечно, он заслужил ее бесконечную благодарность, когда удовлетворил ее просьбу проявить милосердие к людям Эрика, сохранив им жизнь, и перевести их из ужасной темницы в охраняемое здание в деревне. Элли не слишком удивилась, когда две ночи спустя странный взрыв проделал огромную дыру в каменной стене этого здания и люди Эрика смогли убежать.
Она знала, кто это устроил.
Он был так близко.
Элли пересекла большой зал, направляясь в смежный с ним солар, чтобы сообщить отцу о своем решении вернуться в Ирландию. Но, услышав голоса, остановилась.
Сэр Эймер был снова здесь. Несмотря на свое намерение оставить прошлое — и Эрика — позади, Элли заметно встревожилась. Английский главнокомандующий наверняка принес последние новости о «мятежниках».
Дверь в солар была закрыта, но они с Мэтти уже давно обнаружили, что если сидеть в зале у камина за рукоделием, сквозь тонкую перегородку можно слышать все, что там говорится. Элли понимала, что ей должно быть стыдно, но ее горячее желание быть в курсе событий уже давно пересилило слабое чувство вины за подслушивание.