матово-белёсым блеском глаз, пустых, как дно рюмки храпящего пьяницы, слуга молча, неприятно ломаным движением отступил в сторону, пропуская Падди в дом. Ну и меня вместе с ним.
А что было делать? Оставлять сбрендившего хафла одного в столь странном месте и не менее чудной компании я точно не собирался, так что даже попытайся этот «цапль» преградить мне путь, у него бы вряд ли что-то получилось…
— О, юный Берриоз. Рад вас видеть… — раздавшийся с винтовой лестницы в углу холла ровный, лишённый каких-либо интонаций, голос заставил меня отвлечься от разглядывания замершего истуканом у входной двери слуги. А взглянув на спустившегося к нам хозяина дома, я вынужден был признать, что тот смотрелся едва ли не колоритнее своего слуги. Высокий и худощавый, пожилой седовласый гейс с идеальной осанкой, совершенно невозмутимым выражением лица и арктически холодным взглядом, он даже в мягком домашнем костюме и пушистых тапках выглядел, словно герцог на королевском приёме… или король, дающий аудиенцию очередному просителю. И ладно бы только выглядел. Он же, сволочь, давил силой, причём явно не прикладывая к этому никаких усилий, можно сказать, неосознанно. Вот только легче от этого не становилось. Силы у этого благообразного господина явно было побольше, чем у Старого Уорри… и была она, судя по моим ощущениям, совсем не доброй. Слишком холодной, слишком чуждой.
— Добрый день, мейн Тодт! Грым, знакомься! Перед тобой сам Ровальд Тодт, доктор химерологии и танатологии Саксготтской академии, дипломированный целитель и знатный исследователь растительного и животного мира Южного материка, — в отличие от своего знакомца, Падди так и фонтанировал эмоциями. И плевать сейчас было хафлу на возможное недовольство хозяина дома. Он, похоже, даже сумасшедшее давление его силы не ощущал… самоубийца. — А я к вам с подарком, доктор Тодт!
— Вот как? — даже вопросительную интонацию я скорее угадал, чем услышал в голосе этого… существа. — Интересно… Что ж, проходите в гостиную, господа. Йорген, подай нам вечерний взвар.
Слуга Тодта с еле слышным скрипом кивнул и, дёрнувшись, заковылял в сторону высоких двойных дверей, за которыми обнаружилась довольно уютная комната с большим овальным столом, окружённым массивными троноподобными креслами, и занявшим чуть ли не полстены огромным, жарко натопленным камином. Несмотря на кажущуюся неуклюжесть и ломаные движения, слуга оказался довольно шустрым малым. Так что не прошло и пары минут, как стол в гостиной оказался заставлен принадлежностями для чая… Но дожидаться, пока Йорген разольёт содержимое заварника по чашкам, Падди не стал. Говорить об эксперименте с простейшим зельем, «доверенном одному синекожему неумехе», он начал ещё до того, как приземлился в кресло, а закончил… едва перед ним оказалась наполненная ароматнейшим травяным взваром, кипенно-белая чашка из невесомого, тончайшего костяного фарфора.
Хозяин дома смотрел на нас по-прежнему холодно, но хафла слушал со всем вниманием, и даже задавал уточняющие вопросы, смысла которых я вообще не понимал. Да мне, в принципе, в их разговоре были ясны лишь предлоги и междометия! В остальном же… словно они не на лэнгри вовсе говорили, а на каком-нибудь сиддском наречии. Из островных.
— Интересно, — вновь протянул доктор Тодт и, полюбовавшись на стоящую перед ним колбу с пресловутой чёрной жижей, провёл над ней ладонью. Жидкость тут же взбурлила, но стоило магу убрать руку, как она вновь успокоилась. — Чрезвычайно интересно…
— Да-да, — нетерпеливо закивал Падди. — Так что вы думаете о моём предложении?
— А тут и думать нечего, — индифферентно пожал плечами маг. — Но, стоит ли тратить время на какие-то проверки, если я и без того ощущаю в вашем друге совершенно определённые колебания энергии, присущие моим коллегам… точнее, тем из них, что успешно прошли спонтанную инициацию?
— А были те, что прошли её, но не достигли успеха? — удивился Падди. Хозяин дома в ответ кивнул, отчего мой приятель, кажется, сильно удивился. — Э-это как? Всегда считал, что инициация либо была, либо нет. В первом случае инициируемый посвящается определённому аспекту силы, во втором гибнет — и третьего не дано, разве не так?
— Всё так. Но, вот, Йорген, как раз, пример такого безуспешного прохождения инициации, — равнодушным тоном откликнулся Тодт, вот только мне почему-то показалось, что маг прячет в уголках тонких бескровных губ ехидную ухмылку. Впрочем, это вполне могла быть игра отблесков пламени в камине. — Инициацию он не прошёл, но ведь и умершим, как мы видим, его назвать нельзя… Живым, правда, тоже.
— То есть, он кха-кходячий тр-руп? — невольно вырвалось у меня.
— Я предпочитаю определение: «немёртвый разумный», — неожиданно подал голос обсуждаемый нами слуга… о-очень скрипучий, надо заметить, голос.
— Полностью с тобой согласен, Йорген. Трупы, даже ходячие, к мышлению не способны, как бы мы с коллегами ни старались исправить это досадное недоразумение… тогда как наличие у тебя весьма светлого ума я считаю фактом неоспоримым, — поддержал его хозяин и, покосившись на беззвучно открывающего рот Падди, покачал головой. — Впрочем, мы несколько отклонились от темы. Мейн Грым, прошу прощения за столь долгое невнимание к вашему присутствию. Профессиональные интересы и увлечённость порой превращают магов в совершеннейших невеж, и мы с уважаемым мэтром Берриозом, увы, не исключение…
— Право, не стоит извиняться за подобное, — растянув губы в широкой ухмылке, я перешёл-таки с вербального общения на куда более удобные текстовые сообщения, на этот раз ради разнообразия выдавливаемые собственной силой на медной пластине. — Я прекрасно понимаю, что такое стремление к знаниям, и вовсе не был обижен вашим невниманием. В конце концов, я ведь сам увязался за Падди и пришёл в ваш дом незваным. Не так ли?
Бровь Тодта дёрнулась, пока он читал проявляющийся на медной пластине текст. Почти незаметно, так что если бы я не вглядывался столь внимательно в лицо собеседника, то вряд ли смог бы уследить за этим микродвижением. Но… увидел же. А значит, доктор не так уж холоден и невозмутим, как ему хочется казаться. Запомним.
— И тем не менее… — протянул хозяин дома, смерив меня долгим взглядом, но отвлёкся на изобразившего лёгкое покашливание хафла и вздохнул. — Впрочем, оставим это. Как я вижу, вы вполне вменяемый молодой огр, что, признаюсь, изрядная редкость даже в менее отдалённых от вашей родины местах, уж поверьте знающему разумному. Более того, вы — огр, прошедший инициацию Смертью. И это ещё большая редкость, по крайней мере, на островах точно. Я не буду спрашивать, как вам