«Снег такой свободный. Свободна ли я? Теперь?
Власть…
Нужна ли?..
Нужна. И она, и всё остальное. Это мой мир, мой дом. Здесь я счастлива…»
Она встала, возвратилась в комнату. Тут было хорошо и тепло. Но сейчас ей нужно было нечто иное. Совсем другое тепло.
Девушка отбросила плащ в сторону и скрылась в ванной комнате.
Через полчаса, одетая в легкий пеньюар, она вышла в коридор. И вскоре была у нужной двери.
Откинув назад распущенные волосы, Гермиона постучала. Потом еще раз.
Дверь отрылась. Одетый в темно–зеленую шелковую пижаму Люциус Малфой холодно посмотрел на нее.
— Да? — с показной учтивостью спросил он.
— Ты… Позволишь войти? — растерялась Гермиона.
— Не думаю, что это хорошая мысль.
— Но…
— Да? — вопросительно повторил старший Малфой.
— П… почему?
— У меня выходной.
— Что?!
— Кадмина, а ты не думала отдохнуть?
— Собственно…
— Сама отдохнуть? — уточнил он.
— Что‑то случилось?
— Нет.
— Может быть, ты всё же… Пустишь меня?
Она почувствовала себя полной идиоткой.
— Кажется, я уже отвечал на этот вопрос.
— А…
— Что‑то еще?
— Нет.
— Спокойной ночи, Кадмина.
Дверь закрылась. На глаза Гермионы навернулись слезы ярости и обиды. Она развернулась и побежала в комнату, с силой захлопнула дверь.
«Черт, ИДИОТКА! — Молодая женщина бросилась на кровать, зарываясь в одеяло. — Что же это?! Какого дьявола он так со мной обращается?! Проклятье… Я… Да я…»
Она разрыдалась, уткнувшись в покрывало, и не услышала, как с пустой картины над постелью раздается задумчивое бормотание.
Гермиона чувствовала себя полным ничтожеством, и оттого становилось еще хуже.
Да что же это?!
Всю ночь она не могла уснуть. Ворочалась, ползала по кровати, выходила на балкон, опять возвращалась… Мысли свистящим водоворотом путались в голове.
«Слишком много для ребенка.
Хотя, какой я уже ребенок?!»
И она опять тихо плакала. Чувствовала себя совершенно одинокой… Чужой среди своих. Одной во всем мире.
— С вами всё в порядке, госпожа?
От свистящего голоса Алиры девушка подскочила и поспешила зарыться в подушки.
— Да.
— Я могу помочь вам.
— Чем, Алира?
— Хотя бы просто выслушаю.
— Не нужно.
— Вы уверены?
— Извини. Мне лучше побыть одной.
— Хорошо, госпожа. Приятных снов.
Когда змея скрылась, Гермиона снова залилась безнадежными слезами.
* * *
Девушка проснулась от осторожных прикосновений к своему лицу. Она поморщилась и открыла глаза.
На краю кровати сидела Беллатриса и задумчиво поправляла волосы дочери.
— У тебя красные глаза, Кадмина.
Гермиона промолчала.
— Знаешь, главное в жизни — уметь понимать, чего хочешь, — задумчиво продолжала Белла. — Как говорят магглы: опасайся своих желаний — они могут исполниться. Если даже магглы понимают это… Il n'y a plus moyen de reculer[47]. Просто для себя нужно всегда четко осознавать чего жаждешь. Il est malvenu à se plaindre[48].
Гермиона отвела взгляд.
— Хочешь поговорить откровенно? — спросила Белла. — А я попробую помочь тебе.
— Давай, — она так и не подняла глаз, вглядываясь в снежные горки на открытом балконе.
— Ты любишь Люциуса Малфоя?
Гермиона вздрогнула и невольно посмотрела на свою мать. Женщина невозмутимо глядела ей в глаза. Гермиона отвела взгляд.
— Нет.
— Ты уважаешь его?
— Я… относительно… Да.
— Ты хочешь его?
По телу Гермионы пробежала дрожь, и она вновь уставилась за окно.
— Cadmine?
— Да, — глубоко вздохнув, ответила юная гриффиндорка, невольно поворачиваясь к матери. — Да, хочу.
— Ты собираешься быть с ним всю жизнь?
— Нет, конечно! — Гермиона села.
— Он должен стать твоим другом? Самым близким?
— Нет…
— Тогда скажи мне, Кадмина Беллатриса, дочь Темного Лорда и наследница Салазара Слизерина, почему ты лежишь в своей постели и плачешь?! Пойди и возьми то, что тебе нужно! Quoi qu'il en ait[49].
— Я…
— Не желаешь так? — Беллатриса приподняла левую бровь.
— Да не то чтобы… Просто…
— Всегда умей формулировать свои желания. Хотя бы для себя.
Она вынула палочку и коснулась лица Гермионы. По коже пробежался холодок.
— Пусть все твои переживания не будут видны окружающим. Помнишь, чему я учила тебя? Власть. У тебя есть власть — пользуйся ею. Понятия о чести и достоинстве — очень размытые, они всегда покрыты туманом. Люциус не столь уязвим и щепетилен, как тебе могло показаться. Tu lui donnez les qualités qu'il n'a pas[50]. Приведи себя в порядок и пойдем завтракать.
— Тебя вчера не было в поместье, — садясь, задумчиво сказала девушка.
— Нет. Но милорд всё мне рассказал. Я не враг тебе, Кадмина.
— Я знаю.
— И Люциус не враг.
— Да…
— И вовсе не вещь, как ты могла бы подумать. Просто есть иерархия. Она есть всегда и везде. В нашей иерархии ты на пару — всего пару, Cadmine — ступеней выше его. Это не роняет его на дно. Просто ты должна уметь пользоваться своим положением.
Белла ушла, оставив Гермиону наедине с самой собой. Но уединяться ей уже не хотелось.
Наскоро одевшись, она вышла из комнаты, пошла вниз и у подножия лестницы наткнулась на Северуса Снейпа.
Девушка вздрогнула и невольно опустила глаза. Он тоже застыл.
— Профессор… Северус… Я… Хотела извиниться, — невольно вымолвила она.
— Нет надобности, — самым ледяным своим тоном отрезал зельевар.
— Прости, — еще раз, потупившись, сказала она. — Мы… Будем сегодня заниматься?
— Не думаю. Что‑то еще?
— Я… Извини, — повторила девушка.
— Знаете, Кадмина, есть вещи, о которых неприятно вспоминать. И люди, которые заставляют делать это. Вы преуспели в легилименции — не думаю, что вам нужны мои уроки.
И он, не попрощавшись, скрылся за углом.
Девушка сглотнула. Потом попыталась выгнать из головы ненужные мысли и шагнула в столовую.
Здесь уже были и Волдеморт, и Люциус, и Беллатриса.
Девушка поздоровалась и села за стол. Завтракали они в тишине.
«Значит так, да? — думала Гермиона. — Хотя… Почему, собственно, нет? Мне детей с ним не крестить… И вообще… Кто, разорви меня грифон, он такой, чтобы…» — девушка подняла взгляд и уперлась прямо в стальные глаза своего дяди.
— Люциус, — сказала она, решительно откладывая вилку, — нам нужно поговорить. — Перевела взгляд на Волдеморта. — Мы отойдем?
— Конечно, Кадмина, — кивнул Темный Лорд, и они с Беллой переглянулись. Но Гермионе сейчас было всё равно.
Она встала. Старший Малфой сделал то же самое, и они вместе вышли в коридор.
— Да?
— Иди за мной.
И девушка решительно пошла наверх, в свою комнату.
Гермиона закрыла дверь и повернулась к нему. Дядюшка с насмешкой смотрел ей в глаза, скрестив на груди руки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});