Пришла я в себя от боли — моя рука так стиснула трубку телефона, что свело пальцы. Я с трудом разжала хватку, мокрая от пота трубка упала на пол. Мною сейчас владело лишь одно чувство — ненависть. Она ощущалась словно некое материальное, густое, липкое вещество. Даже известие, что таксист жив, облегчения не принесло. Меня затрясло. Из-под шкафа завыл кот, совсем как тогда, в первый день. Но я не обращала на него внимания, сосредоточенно представляя самые страшные мучения для Лехи. Я прямо-таки видела, как он корчится от боли, испытывая почти болезненное наслаждение от этой картины. Как же мне сейчас необходим этот дар, от которого я так рьяно отмахивалась! Никому и никогда, даже в тот момент, когда к моей шее прижималось лезвие ножа, я не желала смерти так сильно как сейчас Лехе…
«А может сейчас сработало?» — озарило меня. — «Вдруг он валяется там без сознания, а то и дохлый? Тогда Танька сбежит оттуда и Сане поможет! Мало ли что этот гад говорил, наверняка он просто подстраховывается, меня опасается… Он же не знает, что я не могу ничего с ним сделать. К счастью, не знает. Или, все-таки, могу?»
Я быстро поднялась и случайно наступила на лежащую на полу трубку. Автоматически её подняла и положила на место. Тут же, словно давно этого дожидался, телефон разразился громким нетерпеливым звоном. Вздрогнув, я буквально сорвала с аппарата только что положенную трубку.
— Да! — рявкнула я.
— Кстати, дорогая моя, — снова послышался голос Муси, не подозревающего, что он должен лежать мертвым. — Совсем забыл: не вздумай обращаться, сама знаешь куда! А то ведь с твоей драгоценной парочкой всякое может случиться… И на покатушки свои по теткам-бабкам тоже лучше не отправляться, как-нибудь Бабская Хлопань эта и без тебя проживет. Ну, все, давай, не тяни, слышала ведь — промедление смерти подобно! Поторопись, а то понесет тебя опять еще куда-нибудь… — послышался оглушительный гогот и связь прервалась.
Я послушала немного короткие гудки и осторожно, плавным движением положила трубку, словно боясь спугнуть кого-то.
Значит, он меня таки выследил… Как? Когда? Неужели, через машину? Да чушь какая, не могли же они за ней наблюдение установить. А вот за редакцией запросто… Я неожиданно вспомнила, как решив немного попривыкнуть к чувству руля, для начала покаталась на машине по району, потом заехала на рынок, чтобы купить гостинцы Серафиме, а затем, заглянула в редакцию, показать свою битую физиономию редактору, получить зарплату и порцию упреков, а потом… А потом, вместо того чтобы ехать прямо в Лопань, я приехала обратно, и заскочила в наше временное пристанище, бросить в холодильник продукты, и поменять свитер — в магазине на меня чей-то ребенок умудрился выстрелить из пакета кетчупом… Вот тогда-то я и привела их к Саше…
Я с размаху приложилась лбом о стену — «Дура! Безмозглая кретинка! Допрыгалась. Самостоятельность решила проявить…»
Удар о стену меня несколько отрезвил, и я принялась размышлять уже более спокойно. Что Леха еще может от меня потребовать? Убьет ли он меня? Судя по тому, что говорила тогда Танька, я нужна им живой. Стало быть, меня ждет карьера наемной убийцы? Боже мой, а если эта сволочь что-нибудь с Серафимой сделает? Ведь с него станется… впрочем, зачем она ему? Средство для шантажа у него уже есть, целых два средства.
— Это мы еще посмотрим… — пробормотала я, оглядываясь по сторонам, словно проснувшись.
Из-под шкафа вылез кот, шерсть на нем все еще стояла дыбом, но выть он уже перестал. Челленджер настороженно смотрел на меня, словно боясь себе поверить, что нечто страшное, охватившее меня, ушло.
Я протянула к нему руку:
— Не бойся, малыш, я уже спокойна, я совершенно спокойна…
Кот смотрел на меня, видимо, не веря в сказанное, не решаясь подойти. Потом фыркнул, дернул хвостом и спрятался под диван. Но мне было не до растрепанных кошачьих чувств. Я рывком распахнула дверцу шкафа, её удар о стену эхом отозвался у меня в голове.
Прижав ладони к вискам, несколько секунд постояла, закрыв глаза, ожидая, когда пронзившая голову боль немного утихнет. Отпустило. Как-то отстранено подумалось, что приступов головокружения в последнее время не наблюдается, зато взамен пришли внезапные головные боли. Вздохнув, я вытащила папку с документами, проверила все ли на месте и бросила ее на стол. На секунду замерла и прислушалась к своим ощущениям. Странное дело — сердце билось ровно: ни тебе болезненных рваных ритмов, ни учащенного стука, ни приступов паники… Такое ощущение, словно я сейчас наблюдаю за собой со стороны, как простой зритель. Словно перешла в автоматический режим управления — кто-то нажимает на кнопочки, или дергает за ниточки, а мое тело благодарно, но бездумно подчиняется… Ну что ж, так тому и быть. Я быстро переоделась, бросила папку с бумагами в пакет, обулась и взялась, было, за ручку двери, но вопросительный возглас Челленджера меня остановил. Мельком бросив взгляд на кота настороженно выглядывающего из-под дивана, я вернулась на кухню, достала пакет с сухим кормом и высыпала все, что в нем было, в тарелку животного. Гранулированный корм пересыпался через края посудины, и я быстро сгребла его ногой в кучку.
— «На пару-тройку дней должно хватить», — решила я.
Тут же, рядом с кормом поставила большую миску воды. Внезапно меня укусила мысль — а вдруг не вернусь, что с котом тогда будет? Подумав, быстро написала записку для соседки, с просьбой, если в течение пары дней не появлюсь, забрать, или покормить кота. Сложила ее и, не глядя более по сторонам, вернулась в прихожую, взяла пакет, шапку, перчатки и вышла в подъезд, хлопнув дверью. Спустившись вниз, бросила в почтовый ящик тети Кати записку и ключ от своей квартиры.
Двенадцатая глава
Подходя к машине, я обратила внимание на курящего у соседнего подъезда парня, показавшегося мне смутно знакомым. Я приостановилась, беззастенчиво его разглядывая. Парень криво ухмыльнулся, помахал мне рукой и полез в карман. По этому движению я сразу же узнала его — это был тот самый тип, который, кажется, вечность назад, завязывал шнурки, подстерегая нас с Танькой у белой семерки.
— Передай своему хозяину — я уже иду, пусть не волнуется! — крикнула я. — А ты давай, двигай домой, наблюдение больше не требуется, он теперь за мной присмотрит лично!
Парень растерянно посмотрел на меня и медленно поднес трубку к уху. Но мне было уже не до него, я села за руль, вставила ключ и повернула его в замке зажигания.
Я целеустремленно ехала по проспекту, глядя только вперед, не обращая внимания на мелькавшие мимо машины и не поглядывая в зеркало заднего вида. Не знаю, что на меня нашло, да я и не думала об этом, просто ехала как робот. В голове не было никаких мыслей, только ярость, охватившая все мое существо. Неукротимая, клокочущая, холодная ярость. Впрочем, внешне я, должно быть, казалась совершенно спокойной. Сейчас, как ни странно, эта самая ярость заменяла мне умение и опыт — практически не глядя, мне удавалось уходить от столкновения, которое уже неоднократно могло случиться. Я ехала по городу, не замечая непрерывные гудки и визг тормозов позади себя, мне просто не было до них никакого дела, все эти звуки фиксировались в подсознании, но и только.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});