Читать интересную книгу Город Бездны - Аластер Рейнольдс

Поэтому Кагуэлла продолжал стрелять.

Он стоял на месте, расставив ноги и всаживая ракету за ракетой в рану. Деревья вокруг были облеплены кровью и кусками внутренностей. Но змея продолжала ползти вперед, хотя между ее головой и хвостом уже не оставалось живого места. Только в считаных метрах от стрелка гигантская рептилия наконец подергалась в конвульсиях и замерла на земле. Кагуэлла всадил в нее для верности последнюю ракету, затем повернулся и зашагал ко мне той же неспешной походкой, что и Дитерлинг.

Вблизи я заметил, что его рубаха покрыта красной пленкой, а на лицо как будто нанесен тончайший слой румян. Он отдал мне базуку. Я поставил оружие на предохранитель, хотя в этом не было нужды: магазин опустел совершенно.

Вернувшись к машине, я открыл контейнер с боеприпасами, заменил магазин и закрепил базуку на стойке рядом с остальным оружием. Кагуэлла выжидающе смотрел на меня – но что я мог ему сказать? Не хотелось поздравлять его с удачной охотой. Если не брать в расчет выдержку и физическую силу, необходимую для удержания базуки, любой ребенок мог бы расправиться со змеей точно таким же образом.

Вместо этого я поглядел на двух зверски убитых тварей, лежащих поперек нашей тропы и совершенно не похожих на то, чем они были минуту назад.

– Не думаю, что помощь Вайкуны была бы необходима, – заметил я.

Он посмотрел на меня, затем качнул головой, словно досадуя на мою ошибку, из-за которой пришлось спасать мне жизнь, упуская шанс поймать добычу, а заодно признавая правдивость моих слов.

– Поехали, Таннер, – сказал он.

* * *

В ту же ночь мы разбили лагерь и устроили засаду.

Судя по данным Орканьи, отряд Рейвича находился в тридцати километрах к северу от нашей позиции и продвигался на юг все в том же спокойном темпе. Создавалось впечатление, что он не отдыхал ни днем ни ночью в отличие от нас. Но поскольку в среднем он двигался чуть медленнее, чем мы, расстояние между нами почти не сокращалось. Сейчас нас разделяла река, которую надо было пересекать вброд, но, если Рейвич не наделает серьезных ошибок и не решит расположиться на ночлег, к рассвету он будет на дороге в пяти километрах от нас.

Мы установили надувные палатки, на этот раз укутав каждую оболочкой из камуфляжной ткани. Теперь мы находились в самом сердце ареала обитания гамадриад, поэтому я не поленился установить дальнодействующие датчики, температурные и акустические. Они должны сработать, если к нам вздумает приблизиться взрослая особь средней величины. Молодняк – дело другое, но он хотя бы не разнесет наш лагерь. Дитерлинг осмотрел все деревья в округе и подтвердил, что ни одно из них за последнее время не выпускало молодых гамадриад.

– Лучше побеспокоиться насчет других местных хищников, – сказал он, встретив нас с Кагуэллой около одной из палаток. – Здесь кто только не водится!

– Возможно, змеи размножаются в определенное время года, – предположил Кагуэлла. – Надо будет это учесть, когда снова отправимся на охоту. И уж тогда-то мы спланируем все как следует.

Я недовольно взглянул на хозяина:

– Все еще хотите повозиться с игрушками Вайкуны?

– Почему бы не отдать дань памяти нашему славному доктору? Ему бы это понравилось.

– Как знать. – Я подумал о змеях, которых злая судьба вынудила оказаться на нашем пути. – Вообще-то, мы сами чуть не отправились в мир иной.

– В учебниках не говорится, что гамадриады мигрируют парами.

– Хотите сказать, что добросовестно учите уроки? И как, польза есть?

– Мы выбрались из большого дерьма, Таннер, и это не твоя заслуга. – Хозяин бросил на меня строгий взгляд, потом кивком указал на Дитерлинга. – Вот он хотя бы знал, какое оружие нам нужно.

– Базука? – уточнил я. – Ну да, ну да. Убойная штуковина. Но я бы не назвал это охотой.

– Тут ты прав, – согласился Кагуэлла. Его настроение менялось непредсказуемо. – Ты тоже неплохо поработал. – Он положил руку мне на плечо. – Мы получили ценный опыт. Приедем сюда снова – пригодится.

Я видел, что Кагуэлла абсолютно серьезен. Он твердо решил заполучить почти взрослую гамадриаду.

– Чудесно. – Я резким движением высвободил плечо. – Но только в следующий раз я доверю руководить экспедицией Дитерлингу. А сам останусь в Доме Рептилий и буду выполнять работу, за которую вы мне платите.

– Я плачу за то, чтобы ты был здесь, – сказал Кагуэлла.

– Да. За то, чтобы прикончил Рейвича. Но отстрел гигантских змей не входит в условия моего контракта, насколько мне известно.

Он вздохнул:

– Рейвич по-прежнему наша главная цель, Таннер.

– В самом деле?

– Разумеется. Все остальное просто… бутафория.

Он кивнул и исчез в своей палатке.

– Послушай, братишка… – пробормотал Дитерлинг.

– Я знаю. Тебе незачем извиняться. Ты был прав, что схватил базуку, а я ошибся.

Дитерлинг кивнул и отправился к стойке, чтобы выбрать лучевик. Проверил прицел, повесил оружие за спину.

– Куда ты идешь?

– Проверю еще разок территорию.

Я заметил, что инфракрасные очки-бинокль он не взял.

– Уже темнеет, Мигуэль. – Я кивком указал на свои очки, лежащие на столе рядом с картой, где были отмечены перемещения Рейвича.

Но Мигуэль Дитерлинг лишь улыбнулся и отвернулся.

Позже, гораздо позже, уже после того, как я установил примерно половину ловушек (остальными решил заняться на рассвете, чтобы они не создавали проблем нам самим), Кагуэлла позвал меня к себе в палатку.

– Да? – осведомился я, ожидая очередного приказа.

– Мне нужен противник.

Я увидел подготовленную к партии шахматную доску на складном столике, рядом стулья с брезентовыми спинками и пожал плечами. Шахматист я совсем неплохой, но не сказать что заядлый. Эта игра входила в число обязанностей, которыми не стоит пренебрегать.

А еще не стоит в ней выигрывать.

Кагуэлла навис над столиком. Он был экипирован по-боевому: крест-накрест патронташи, пояс с целым арсеналом кинжалов и метательных ножей, на шее брелок с дельфином. Когда его рука потянулась к доске, мне вспомнились генералы былых времен, расставлявшие флажки и фигурки танков и пехотинцев на широченном песочном макете местности. На лице шефа застыло безмятежное спокойствие, зеленоватое сияние электрических ламп странным образом отражалось в его глазах – как будто эти глаза вносили свою долю в освещение.

Все это время Гитта находилась с нами. Иногда она подливала мужу «Писко», но редко произносила хоть слово.

На этот раз партия выдалась непростая из-за необходимости постоянно прибегать к тактическим уловкам. Я смыслил в шахматах побольше Кагуэллы, но ему не очень нравилось проигрывать. С другой стороны, он был достаточно умен и мог обнаружить, что противник играет не в полную силу. Так что мне приходилось удовлетворять его самолюбие на обоих фронтах. Я действовал жестко, загоняя Кагуэллу в угол, но непременно создавал в своей позиции слабое место – нечто едва уловимое, но чреватое сокрушительным поражением. И в тот момент, когда положение казалось для него безнадежным, я позволял увидеть эту слабину, подобную тончайшей трещине на гладкой поверхности. Впрочем, иногда он не замечал подсказки, и тогда ничего не оставалось, как допустить его поражение. В этой ситуации мне приходилось делать вид, что победа была вырвана почти чудом. «Снова ты побил меня, Таннер». – «Но и вы заставили меня попотеть. Иногда и мне улыбается победа».

Гитта бесшумно появилась рядом с мужем и капнула ему в рюмку спиртного.

– Таннер всегда играет хорошо, – заметила она, пристально глядя на меня. – Он достойный противник, и ты это знаешь.

– Стараюсь, – пожал плечами я.

Кагуэлла смахнул фигуры с доски, словно в приступе раздражения, но его голос оставался спокойным.

– Еще разок?

– Почему бы и нет? – устало отозвался я, понимая, что теперь мне обязательно придется продуть.

* * *

Партия была закончена. Мы с Кагуэллой допили «Писко», затем обсудили план операции, хотя уже делали это десятки раз и как будто предусмотрели любые мелочи. Это уже стало чем-то вроде ритуала, который мне порядком надоел. Напоследок проверили оружие, и Кагуэлла проговорил мне на ухо:

– Я ненадолго выйду, Таннер. Хочу потренироваться в последний раз. Позаботься, чтобы меня не беспокоили.

– Рейвич может заметить вспышки.

– Погода портится. Он решит, что это молнии.

Я кивнул, но настоял на личной проверке его оружия, прежде чем позволил ему уйти. Не взяв с собой фонаря, повесив за плечо небольшой лучевик, он шагнул в темноту и вскоре исчез из виду. Ночь была темная. Я надеялся, что ему знакомы окрестности нашей поляны. Как и Дитерлинг, Кагуэлла был уверен, что весьма неплохо видит в темноте.

Прошло несколько минут, и я услышал голос лучевика. Раздавалось несколько выстрелов с интервалом в секунду-другую, потом следовала долгая пауза – Кагуэлла регулировал оружие или выбирал новую цель. Каждый выстрел освещал верхушки деревьев ослепительной вспышкой, вспугивая крылатых обитателей леса, и они черными пятнами метались на фоне звездного неба. Потом я увидел еще одно пятно, до того большое, что заслонило рой звезд на западе. Это была гроза, предсказанная Кагуэллой. Она подкралась с океана, готовая обрушить на Полуостров ливень. Словно в подтверждение моей догадки, теплый неподвижный воздух отяжелел, а по верхушкам деревьев пробежал ветер.